– Ого! – Скотт присвистнул. – Ну и ну! Кто их обнаружил?
– Мы, сэр, – вмешался другой мужчина, который командовал строителями и был (по крайней мере, выглядел) более здравомыслящим. – То есть моя бригада, сэр. Я Рональд Галлахер, строитель.
– Я знаю, – кивнул Скотт. – Ваш отец строил павильон в саду моего отца. А вы?
– Мистер Линн, – представился старичок. – Назначен главой большой детской библиотеки для нескольких школ. Здание передано в мое распоряжение мэрией, ремонт оплачен ею же, а тут такое!
Перебивая и дополняя друг друга, строитель и библиотекарь наконец-то рассказали о том, как они нашли останки в стенах. Общим их мнением было «тут какая-то чертовщина!», хотя более откровенно его выразил Галлахер. А выразив, почти умоляюще уставился на Скотта.
Полицейский опустился на колено перед скелетами и принялся их рассматривать, не трогая руками, что внушило Элио некоторую надежду на его разумность. К тому же детектив был довольно молод – на вид ему можно было дать лет тридцать или чуть больше. Может, он не такой замшелый, как его коллеги…
– Что скажете? – вдруг спросил Скотт у юноши.
– Скелетам не менее сорока лет. Даже если это убийство, то произошло оно довольно давно.
– Даже если? Полагаете, они добровольно замуровались в стенах сами, ради высокой цели?
– Я еще ничего не полагаю, – буркнул Романте. – Я не успел осмотреть останки детально.
– Но что-то все же заставило вас вмешаться? Ваши люди, как я понимаю, вступают в игру, если обнаруживают следы… эээ… м… н… ну вы поняли?
Элио ответил не сразу. Он не слишком-то хотел рассказывать об этом кому попало. Хотя полицейский вроде бы не кто попало…
Юноша достал блокнот и карандаш, написал под зарисованными знаками: «Только никому не говорите» и передал блокнот детективу.
Скотт с огромным интересом изучил рисунок и спросил:
– У вас нет вопросов к свидетелям?
– Пока нет. Возможно, появятся после изучения дома.
– Хорошо, – кивнул детектив и поднялся. – Господа, мы вас более не задерживаем. Но, надеюсь, вы не собираетесь уезжать из города в ближайшее время?
Оба свидетеля тут же заверили Скотта, что не только не собираются, но даже окажут всемерное содействие следствию, и поспешили покинуть дом.
Элио наконец-то с облегчением перевел дух. Мистер Линн косился на него так, словно подозревал, что юноша вот-вот начнет запихивать в карман ценные дубовые панели.
Кстати, о них.
Элио взял одну из панелей, которые рабочие сложили в углу, и сравнил узор на ней с узором на другой панели, а также – на тех, что оставались на стенах.
– Это магия, да? – спросил Скотт; юноша чуть дернул бровью. – Ну, эти значки – они магические? А что они делают?
– Пока не знаю, – буркнул джилах. – Позже выясню.
– То есть вас этому учили? – с жадным любопытством продолжал полицейский. – Учили, как их отличать от просто орнамента?
– Да. Видите, тут есть еще. – Романте наклонил панель так, чтобы свет упал на узор. – Вот на тех панелях на стене – просто резьба, цветочки-лепесточки, а тут в узор вплетены символы. Возможно, это защитные знаки. Не пропускают то, что за стеной, в эту часть дома. Или вовсе не выпускают наружу, – пробормотал Элио.
– Мы можем увезти скелеты?
– Я возьму образцы костей и передам в лабораторию, чтобы выяснить, нет ли на них какой-нибудь заразы, проклятия или еще чего-то. Если нет – то увозите.
– Но нельзя же оставить их просто валяться посреди дома!
– Почему?
– Ну, протокол, то-се…
– Запечатайте дом и выставьте вокруг него кордон.
– Но как я это объясню своему начальству?
Элио пожал плечами. Проблемы полиции его мало занимали – по сравнению со всем остальным.
– Мы ведь уже можем заразиться, да? – спросил Скотт. – Оттого, что стоим тут?
– Можем. Как и те люди, которые ломали стены. Поэтому лучше выяснить насчет скелетов побыстрее.
– Ладно, – поколебавшись, ответил детектив. – Я сообщу про риск инфекции. А как долго…
– Скажу, чтоб сделали побыстрее.
Романте достал из кармана конверт и контейнер для проб. Юноша обмотал руку платком и поместил внутрь контейнера кусочек ключичной кости, осколок черепа и выпавший зуб, а в конверт положил обрывок ткани, в которую был замотан скелет.
– А теперь, – сказал Элио, – осмотрим наконец дом.
Элио возвращался в дом гостеприимства в глубокой задумчивости. Он шел, хмуро опустив голову, не глядя по сторонам, не обращая внимания на снующих по улицам прохожих. Весть о «дурном доме» уже широко разнеслась по кварталу, и Романте был уверен, что к следующему вечеру все городские газеты запестрят заголовками в духе: «Секретные тайны проклятого дома!», «Они среди нас: призраки из библиотеки» или «Куда смотрит мэрия, отдавая ТАКОЕ детям?!!»
Юноша поздоровался с тетушкой Голдой, которая пекла пирожки к ужину, и поднялся к себе. В доме гостеприимства он остался один – остальные разъехались, когда закончился праздник. Но у Элио оставалось два дня неиспользованного отпуска, которые ему подарил шеф, и молодой человек решил посмотреть город.
Жаль, экскурсия кончилась, едва начавшись…
Взглянув в зеркало, Элио с досадой обнаружил, что после шастанья по заброшенному дому стал похож на пыльное чучело; показываться шефу в таком виде недопустимо, так что юноша сначала почистил сюртук, тщательно умылся, причесался, сменил рубашку и только после этого сел к зеркалу. Тетушка Голда весьма удивилась тому, что при заселении гость попросил комнату с большим зеркалом, и даже спросила, будет ли он один или с матушкой.
«Да когда же это кончится уже!» – с тоской подумал Элио. Даже этот полицейский тип не поверил, что ему девятнадцать (ну, почти…), хорошо хоть метрику не стал требовать.
– Coniungere nobis speculum filum, – пробормотал Элио и начертил пальцем знак перед зеркалом. Блестящая поверхность стала темнеть, и густая синева постепенно скрыла его физиономию, недовольную собственной юностью.
Романте поспешно вернул лицу подобающее выражение, невозмутимое и бесстрастное, как его учил кардинал (сам, однако, весьма далекий от невозмутимости и бесстрастности).
Наконец бархатная синева с алмазными точками звезд стала рассеиваться, и в зеркале отразился кабинет Натана Бреннона, шефа Бюро-64, а затем и сам шеф – высокий, худощавый, светло-рыжий мужчина неопределенного возраста. Он сел за стол перед зеркалом, и тут же рядом появились две передние лапы, и над столешницей показалась собачья морда, еще более рыжая, чем шеф Бюро, и даже более рыжая, чем детектив Скотт.
– Добрый день, сир, – сказал Романте.
– Добрый, – с обычным добродушием ответил шеф. – Ну что, собираешься обратно?
– Не совсем, сир. Я обнаружил здесь… кое-что, как мне кажется, довольно серьезное. – Элио раскрыл блокнот и постарался коротко, но точно рассказать обо всем, что обнаружил в заброшенном доме.
Шеф слушал внимательно, иногда делая пометки на листе бумаги с какими-то набросками.
– Весь особняк, от подвала до мансарды, разделен на две части сплошной стеной без дверей, – подытожил юноша. – В ней есть ниши на каждом этаже. Мы пока нашли по три на всех лестничных площадках. Ниши, разумеется, не вскрывали.
– А остальные стены? Там есть ниши?
– Настолько тщательный обыск пока не проводили. Я боюсь, что в доме небезопасно. – Элио придвинул к зеркалу коробку и конверт с пробами. – Я бы хотел передать это в лабораторию.
– Хорошо, – кивнул шеф. – Отдашь мне, я вручу им лично, скажу, чтоб пошустрей работали. Агентов отправлю сегодня же. Когда ты возвращаешься?
Юноша на секунду задержал дыхание и быстро сказал:
– Сир, я бы хотел разобраться с этим делом сам. Если вы позволите.
– Сам? – Бреннон остро взглянул на него. – Почему?
– Потому что я знаю, что это за знаки. Это Бар Мирац, тайное учение джилахских мистиков и магов. Но если об этом узнают в городе… будет то же, что и всегда, – чуть слышно закончил Элио.
– Гм… мда. Однако, – сказал шеф и задумчиво побарабанил пальцами по заметкам. – Ситуация не из приятных. А ты справишься?
– Да! – пылко вскричал Элио, вспомнил про бесстрастность и добавил: – Я сделаю все, чтобы защитить общину.
– Ладно, действуй. Отчитываться будешь мне, каждые два дня. В случае необходимости я тут же вышлю тебе в помощь агентов.
– Спасибо, сир, – ответил юноша, уже раскаиваясь в тех мыслях, которые допустил о синьоре Бренноне. Конечно, он бы не запретил!
– А этот Реджинальд Скотт – как он тебе? Вменяемый? Сработаетесь?
– Он… – Элио на миг запнулся. – Он не чинил мне препятствий и согласился не впускать никого в дом, но он… несколько странный, сир.
– Странный? В каком это смысле?
– Мне кажется, ему очень нравится магия и у него к ней какой-то особый интерес.
– Так что же тут странного?
– Но он же полицейский!
– Ну, я тоже им был, – добродушно усмехнулся шеф и похлопал Кусача по загривку.
Элио покраснел.
– Простите, сир.
– На всякий случай я спишусь с местным полицейским начальством. Кто у них там сидит, дай бог памяти… Фред Абернаут? Вроде бы он. Если начнут артачиться – буду влиять через министерство. Теперь насчет образцов. Как ты их ко мне переправишь?
– У меня есть прыжковый амулет. Я заверну их в пакет, обмотаю цепочкой амулета и настрою его на прыжок в замок, в вашу приемную.
– Ладно, – с некоторым сомнением ответил шеф. – Только нацелься поточнее. Тебе что-нибудь нужно? Ну, кроме оружия?
– Пока нет, сир.
– Хорошо. Можешь сказать Скотту и остальным, что ты агент Бюро. Значков у нас пока нет, так что… – Бреннон взглянул на лист бумаги с пометками, где еще были какие-то рисунки, и проворчал: – Кардинал пристал ко мне с этими чертовыми значками, как будто мне делать больше нечего! Обязательно надо что-то изобразить и всем раздать! У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?
– Нет, сир.
– Проклятие! Ни у кого нет! Ладно, как-нибудь сам справлюсь. Не забудь насчет образцов и постарайся не угодить ими в миску Кусача. У него по весне повышенный аппетит.