Взгляд Даркуса остановился на треногах с прожекторами в дальнем конце зрительного зала. Он махнул рукой Вирджинии с Бертольдом и показал в ту сторону.
– Надо это скорее прекратить! – крикнул Даркус. – Задействуйте свет!
Бертольд нахмурился, зато Вирджиния, поняв, закивала головой. Она подтолкнула Бертольда, и оба спрыгнули со сцены. Они помчались через зрительный зал, на ходу всасывая эксгаустерами жуков.
– Бакстер! – Даркус снял жука с плеча. – Ты можешь долететь до той телекамеры и найти, где у неё выключатель?
Жук-носорог, кивнув, поднялся в воздух.
– Новак, беги за кулисы!
– А ты что будешь делать?
– За меня не волнуйся.
Даркус оттолкнулся от сцены и прыгнул на смертоносно опасную телохранительницу.
Лин-Лин отпрыгнула, перекувырнувшись в воздухе. Даркус не успел затормозить и проехался по полу на том месте, где она только что стояла. Он не удержался на ногах и растянулся плашмя. Лин-Лин приземлилась. Ноги её оказались по обе стороны от головы Даркуса.
– Нет! – завопила Новак, бросаясь к краю сцены.
А Даркус улыбнулся:
– Привет!
Лин-Лин отвела ногу назад, чтобы ударить мальчика в лицо, и тут Даркус повернул переключатель своего оружия. Из трубки вылетела туча жуков-бомбардиров прямо в лицо Лин-Лин. Она отшатнулась, прикрывая обожжённое лицо руками, – жуки-бомбардиры от страха обрызгали её кислотой.
Даркус кинулся бежать вдоль кабелей, которые тянулись от телекамеры к распределительному щитку.
Усики Лукреции Каттэр задёргались. Она отозвала жуков-бомбардиров от Лин-Лин и приказала им присоединиться к полчищам жуков, бесчинствующих в зрительном зале.
Даркус открыл две пластмассовые коробки, пристёгнутые к поясу для инструментов. В каждой сидело по четыре жука-титана.
– Заберитесь в распределительный щиток, – шепнул он жукам, – и перегрызите провода. Остановите трансляцию!
Дважды повторять не пришлось. Жуки-титаны быстро пробежали по кабелю и принялись грызть провода.
Вдруг Даркус почувствовал, что его поднимают в воздух. Он ухватился за телекамеру. Лин-Лин сорвала с него рюкзак и отшвырнула в сторону. Мальчик вырывался и брыкался, но она оказалась невероятно сильной.
Дядя Макс закричал:
– Руки прочь от моего племянника! – и бросился к ним, засучив рукава.
Но Моулинг его заметил и помчался наперехват, пыхтя как паровоз.
Калиста Блум всё это время старалась держаться поближе к дяде Максу. Вдруг у неё подвернулся каблук, она вскрикнула и упала на пол прямо перед громилой Лукреции.
– Мама! – заорал Бертольд.
Он повернул прожектор так, чтобы луч бил в глаза Моулингу. Телохранитель остановился, на секунду ослепнув, и тут же на него набросились жуки – их привлекал яркий свет.
Калиста Блум кое-как поднялась на ноги, снова подвернула каблук и опять упала, нечаянно пнув Моулинга в самое дорогое.
Моулинга перекосило, словно он съел лимон. Он скрючился от боли, держась за пострадавшую часть своего тела. Тут подскочил дядя Макс и врезал ему от души. Моулинг рухнул на пол.
Лин-Лин взмахнула рукой. Даркусу показалось, что она хочет его ударить, но она защищалась от подставки для микрофона, летевшей ей в голову. Телохранительница блокировала удар и, схватившись за подставку, обернулась. Другой конец держала Новак.
Лин-Лин сделала пируэт, свободной рукой вцепилась в подставку посередине и легко подняла Новак в воздух. Девочка разжала руки и, проделав серию кувырков, приземлилась в боевую стойку.
Даркус был потрясён. Он хотел зааплодировать, но не успел: Новак уже бежала вперёд. Она закружилась вокруг противницы, нанося ногами удары в прыжке и ни на мгновение не упуская Лин-Лин из виду.
Лин-Лин оттолкнула Даркуса. Нога Новак задела её щёку, уже обожжённую жуками, и распорола кожу. Кровь брызнула на пол.
Даркус уставился на ноги Новак. Вместо ступней у неё были когти. Чёрные острые когти, как у её матери.
Лин-Лин сгруппировалась и снова ринулась в атаку. Новак блокировала её удары, но всё же силы были неравны. Девочка выполнила сальто назад, пошатнулась и упала на колени. Вдруг оказалось, что Лин-Лин стоит над ней. Лицо у телохранительницы было всё в крови и в волдырях от кислотных ожогов.
Даркус подобрал подставку от микрофона и подсёк Лин-Лин под колено опорной ноги. Лин-Лин упала.
– НОВАК, БЕГИ! – крикнул Даркус.
Вскочив на сиденье, он увидел Вирджинию и Бертольда. Каждый из них стоял возле своего прожектора и водил лучами по залу. Даркус показал им, где жуки толклись плотней всего.
– ТУДА СВЕТИТЕ! – крикнул он.
Вирджиния нацелила яркий луч в гущу жуков и крикнула Бертольду, чтобы делал то же самое. Лучи встретились, удваивая свою яркость.
Жуков неудержимо тянуло к свету. Они прекратили сражаться с людьми и, как загипнотизированные, закружились в световом пятне.
33Хищники и добыча
– Даркус, послушай меня, пожалуйста!
Даркус оглянулся на громкий голос Новак и спрыгнул с кресла.
– Помоги мне! – выпалила Новак, схватив его за руку. – Маман хочет снова посадить меня в камеру окукливания!
– Что за камера такая?
– Там очень больно, я боюсь! – Новак до крови кусала себе губы. – Она превратит меня в жука, такого же, как она.
– Нет, Новак, я ей не позволю.
– Спасибо! – Новак повисла у него на шее. – Я знала, что ты поймёшь. Спасибо, спасибо!
– Ай! Отпусти! – засмеялся Даркус.
– Держись подальше от Лин-Лин, – сказала Новак, тревожно оглядываясь. – Она убивает людей и даже не особо напрягается при этом.
Даркус тоже оглянулся. Несколько наиболее спортивных актёров и каскадёров окружили телохранительницу. Лин-Лин стояла в центре круга в боевой стойке, совершенно спокойная.
– Хепбёрн тебя нашла? – спросила Новак. – Она в порядке?
– Хепбёрн – молодец! – Даркус открыл кармашек на поясе. – Морзянку освоила блестяще.
– Ой, Хеппи, милая, вот ты где! – заворковала Новак, посадив красавицу златку себе на ладонь.
Даркус посмотрел вверх:
– Эй, почему прожекторы не светят куда надо?
Сзади послышались испуганные крики. Жуки снова пошли в наступление, и на этот раз они бросались на людей ещё свирепей. Бриллиантовые жуки рвали и кромсали когтями лица и шеи.
Даркус посмотрел на сцену. Лукреция Каттэр любовалась побоищем, а рядом стоял папа.
Даркус хотел окликнуть отца, но его остановила Новак, схватив за руку:
– Стой, Даркус! Он с ней заодно!
У Даркуса всё внутри перевернулось.
– Неправда!
– Он знает про окукливание. Он позволит ей меня переделать.
– Нет! Он не такой!
– Даркус, я слышала, как они об этом разговаривали.
– Не верю! – Даркус вырвал руку. – Где охранники? На улице их целая толпа.
– Лин-Лин вырубила всех, кто был в здании, и заперла двери. Наверное, охранники на улице даже не знают, что здесь творится.
– Они что, телевизор не смотрят?! – рявкнул Даркус. – Нужно их позвать, и поскорее.
– А как?
Даркус показал на красную кнопку под стеклом на стене:
– Пожарная тревога!
Между ними и кнопкой Лин-Лин успешно отбивалась человек от десяти.
– Бакстер! – позвал Даркус.
Жук-носорог дрался с другими жуками, стоя на телекамере, но, услышав голос Даркуса, сразу слетел к нему на ладонь.
– Ты можешь разбить рогом стекло и нажать на кнопку?
Бакстер не стал тратить время на разговоры. Он просто полетел, куда показывал Даркус, над головами дерущихся людей.
– Мы проигрываем. – Даркус в ужасе оглядывался по сторонам. – Нам срочно нужно подкрепление!
Новак кинулась к выходу:
– Я приведу охранников!
– Новак, твои ноги! – Даркус посмотрел на чёрные крючковатые когти. – Почему ты не рассказывала?
– Тебе очень противно? – спросила Новак. – Они уродливые, да?
– Шутишь, что ли?! – изумился Даркус. – Они КЛАССНЫЕ! Ты и по стенам бегать можешь? Как настоящий жук?
– Не знаю. – Новак мотнула головой и нахмурилась. – Не пробовала.
– Да ты что?! Если бы у меня такие были, я бы первым делом попробовал!
Новак посмотрела на свои черные ноги, сделала пируэт и побежала, отталкиваясь от пола мощными когтями. Добежав до стены, она шагнула вверх сперва одной ногой, потом другой. Зазубренные когти впивались в кирпичную кладку. Новак взбежала на потолок и, завернув за угол, помчалась к служебному входу.
Вдруг оглушительно завыла пожарная сигнализация. Бакстер справился с заданием!
Даркус опять вскочил на кресло и увидел, что дядя Макс прижал Крейвена к стене, держа за горло. Данкиш скрючился от боли у ног Калисты Блум, но тут на них обоих напали жуки. Вирджинии и Бертольда нигде не было видно.
Даркус подобрал и снова надел рюкзак. Бой ещё далеко не закончен. Он повернулся к сцене, и внутри всколыхнулась целая буря подозрения, злости и любви: он увидел, что папа что-то с жаром говорит Лукреции Каттэр. Он не спорил и не сражался с ней. Скорее всего, умолял.
Мальчик с яростью уставился на Лукрецию Каттэр. Он не мог найти ответа на вопрос: как можно обезвредить существо, от которого отскакивают пули?
«Ваше самое мощное оружие – знание. – В ушах зазвучал голос доктора Юки Исикавы. – Подумай, Даркус. Ты знаешь, что она такое. У всякого живого существа есть природные враги. Так в природе поддерживается равновесие».
Даркус заглянул за покосившийся экран. Птицы в позолоченных клетках метались и бились крыльями.
– Ну конечно! – ахнул мальчик.
Он взбежал по ступеням сбоку от сцены и прошмыгнул за спиной Лукреции Каттэр.
– Пора обедать, мои пернатые друзья! – крикнул он, распахивая дверцы клеток и выгоняя попугаев наружу.
Птицы полетели прямой наводкой в тучу жуков и радостно принялись клевать вкусную добычу. Семь самых больших попугаев отделились от стаи и помчались к сцене, над которой парил в воздухе невиданный огромный жук.
Лукреция Каттэр с воплем рухнула на пол. Птицы клевали её, целясь в лицо и глаза.