– Погоди! – остановил его Хамфри. – Юбку в трусы заправь, а то мешаться будет.
Пикеринг выпрямился, подобрал длинную юбку в цветочек и затолкал в трусы.
– На счёт «три»! – крикнул он, снова становясь в позицию. – Раз, два, три!
Он сорвался с места и помчался к Хамфри.
Хамфри полуприсев, ждал его, выставив вперёд руки.
Прыгнув, Пикеринг завопил во все горло:
– ДАВА-А-А-А-А-А-А-А-АЙ!
– А-А-А-А-А-А-А-А-А! – заревел Хамфри, швыряя Пикеринга вперёд изо всех сил, а сам тут же повалился назад, чтобы не слететь по инерции с крыши.
Больно стукнувшись пятой точкой, он подумал, что, возможно, упустил прекрасную возможность навсегда избавиться от своего надоедливого кузена. Приподнявшись на локтях, Хамфри старался рассмотреть, благополучно ли приземлился Пикеринг. Но Пикеринга видно не было. Хамфри заглянул вниз, в переулок между двумя зданиями, но не увидел там размазанного в лепёшку Пикеринга.
Хамфри встал и наконец заметил своего кузена – тот лежал на крыше театра, из острого носа текла кровь. Нос был сломан и смотрел не вниз, а влево.
Пикеринг осторожно сел, а Хамфри утробно засмеялся. Получилось!
– Эй, Пикерс! – крикнул он.
Пикеринг посмотрел на него, сморщившись от боли. Кровь стекала у него по подбородку.
Хамфри показал пальцем:
– Цепь хватай!
Пикеринг с трудом встал, расшатал и вытащил расколотый кирпич из основания дымовой трубы, а потом нетвёрдой походкой подошёл к железному столбику, к которому была приварена цепь. Он колотил по ней кирпичом, пока одно звено не распалось. Хамфри то и дело поглядывал на дворецкого, но тот их вроде бы не замечал. Пикеринг размотал цепь, перетащил её поближе и обвязал вокруг трубы, а свободный конец бросил двоюродному братцу.
Хамфри подёргал цепь, убедился, что она держится крепко, обмотал вокруг запястья и поскорее, пока не передумал, с разбегу сиганул с крыши. Сразу начав падать, он описал на цепи дугу и больно ударился о стену театра. Но цепь выдержала, и Хамфри потихоньку стал карабкаться по ней наверх.
Как только показалась его голова, Пикеринг подскочил и стал тянуть его вверх за пояс брюк. Благодаря совместным усилиям Хамфри оказался на крыше.
Какое-то время Хамфри просто лежал на спине и старался отдышаться. Сердце у него колотилось, как никогда в жизни.
– Дворецкий вылезает из вертолёта! – прошипел Пикеринг, растянувшись на животе рядом с Хамфри. – Идёт к двери – наверное, через неё можно попасть в театр. Пошли за ним! – Глаза Пикеринга горели.
На улице послышался какой-то шум. Хамфри заглянул вниз. Сердце всё ещё скакало в грудной клетке как бешеное. Из театра с криками выбегали люди.
– Там что-то случилось.
– Интерсно! Пойдём разузнаем! – Пикеринг вскочил на ноги.
– Нет! Ты что? Подумай головой, балда! – Хамфри ткнул пальцем в вертолёт. – Лукреция Каттэр улетит на нём. Так зачем нам лезть в театр? Полетим вместе с ней на вертолёте.
– Хорошая мысль! – изумился Пикеринг. – Интересно, а куда она полетит?
– Наверное, в один из своих шикарных особняков на частном острове с бассейном и кокосовыми пальмами! – ответил Хамфри.
Кузены вскочили и бросились к вертолёту.
– Только тут спрятаться негде! – воскликнул Пикеринг, заглянув в кабину.
В самом деле, если туда залезть, их немедленно обнаружат и выгонят.
– А багажные отделения в вертолётах бывают? – задумчиво спросил Хамфри.
– Вот! – взвизгнул Пикеринг, открыв крышку люка. – Сумками забито.
– Быстро вытаскивай! Я их побросаю с крыши.
Пикеринг выгреб сумки из багажного отделения и забрался внутрь, пока Хамфри швырял вниз багаж Лукреции Каттэр.
– Подвинься! – сказал Хамфри.
Он заполз в багажное отделение на четвереньках, задом наперёд, чтобы закрыть изнутри дверцу.
– Ой! Тесно! Ты слишком жирный.
– Закрой рот.
Хамфри рывком захлопнул дверцу. Пикеринг заскулил.
– Что такое? – прошипел Хамфри.
– Ты мне задом лицо придавил, – пожаловался Пикеринг. – Не пукни смотри.
– Ш-ш-ш! Я слышу, кто-то идёт. Только представь, когда прибудем на место, мы окажемся в раю.
– Наедине с Лукрецией Каттэр… – мечтательно проворковал Пикеринг.
35Рождество
Даркус шёл за дядей Максом по больничному коридору. С потолка свисали рождественские украшения. Заглядывая на ходу в палаты, Даркус вдруг понял, что многие люди проводят это Рождество вдали от своих близких, не только он один.
– Пришли! – объявил дядя Макс, открывая дверь в палату.
Профессор Эндрю Эпльярд сидел в кровати и пил зелёный чай.
– Счастливого Рождества, Эндрю! – воскликнул дядя Макс, усаживаясь на стул у кровати.
Даркус робко подошёл ближе.
– С Рождеством, профессор Эпльярд!
– И вас тоже с Рождеством! – Профессор Эпльярд отсалютовал чайной чашкой. – Пусть ваш жизненный цикл будет дольше, чем у бабочки-подёнки! – прибавил он со смешком.
– Я принёс вам подарок, – сказал Даркус, протягивая коробку в разноцветной обёрточной бумаге.
– Староват я стал для подарков, – возразил профессор Эпльярд. – Не надо было…
– Мне захотелось, – буркнул Даркус.
Профессор отставил чай и бережно развернул обёртку.
…Как только они вернулись из Америки, дядя Макс позвонил в больницу – узнать, в каком состоянии находится профессор Эпльярд. Ему сказали, что он вышел из комы накануне дня вручения кинопремии и быстро идёт на поправку. У Даркуса гора упала с плеч, но он всё равно чувствовал себя виноватым, ведь профессор Эпльярд попал в больницу из-за него.
– Вам уже лучше? – спросил он.
– Я думаю, да, – ответил профессор. – Судя по всему, меня укусило ядовитое насекомое. Очень странно! В моём организме нашли яд паука вида «чёрная вдова», меж тем как я, перед тем как потерять сознание, видел только жёлтую божью коровку. Да и не водится «чёрная вдова» в нашей стране. К счастью, меня уже кусали раньше пауки этого вида и, похоже, у меня выработался иммунитет к их яду.
– Вас кусала «чёрная вдова»?
– О, я сам был виноват. Нечаянно напугал бедняжку. «Чёрные вдовы» совсем не агрессивны. – Он открыл коробку с подарком. – Даркус, какая прелесть! Сверчки в шоколаде! Вкуснотища! Спасибо тебе!
– Вас укусила божья коровка Лукреции Каттэр, – сказал Даркус. – Мы их изучали. Те, что с одиннадцатью пятнышками, смертельно ядовиты.
– В самом деле? Как интересно! Я бы с удовольствием ознакомился с результатами вашей работы. – Профессор Эпльярд потёр глаза. – Должно быть, я разозлил Лукрецию Каттэр, когда обратился в глобальную энтомологическую сеть с просьбой призвать население внимательней наблюдать за поведением насекомых и отслеживать появление её жуков-уродцев.
– А я думал, это я виноват!.. – облегчённо вздохнул Даркус.
– Что такое? С чего бы?
– Я привёл к вам в дом божью коровку, – признался Даркус.
– Что ты, мой милый! Я беспокоился по поводу Люси Джонстон с тех пор, как закрыли проект «Фабр». Не ты один борешься с ней, знаешь ли.
Даркус просиял:
– Это хорошо!
– Я говорил с врачами, – вступил в разговор дядя Макс. – Вас могут выписать, как только вы пожелаете.
– Я хотел бы вернуться домой, – улыбнулся профессор Эпльярд. – Нужно покормить моих членистоногих.
– Тогда мы вас подвезём. Я на машине.
– Мы поедем на праздничный ужин к Вирджинии, – сказал Даркус. – Вы тоже приглашены. Жуков на стол подавать не будут, но если вы придёте, мы расскажем вам новости о Лукреции Каттэр и моём отце.
Профессор Эпльярд уже откинул одеяло и начал обуваться.
– Это было бы замечательно, Даркус! Я хочу услышать все подробности. Я смотрел репортаж о церемонии. – Он показал на плоский телевизор на стене палаты. – Никогда не видел подобного безумия!
Даркус позвонил в звонок.
– С Рождеством! – завопила Вирджиния, распахивая дверь. – А где твой дядя и профессор?
– Сейчас придут. Профессор ездит в кресле на колёсиках, пока не совсем ещё окреп. Но он поправляется.
Даркус вошёл в дом Уоллесов следом за Вирджинией.
На лестнице сидела её старшая сестра Серена, болтая по телефону и со скучающим видом обдирая лак с ярко-жёлтых ногтей. Вирджиния пригласила Даркуса в гостиную. Там развалился в кресле старший брат Дэвид в наушниках и с пультом управления от игровой приставки в руках. Он буркнул что-то неразборчивое, не отрываясь от экрана.
– Это он так поздравляет тебя с Рождеством, – пояснила Вирджиния.
Вдруг раздался грохот. Это сбежал по лестнице Шон.
Ворвавшись в комнату, он с ходу спросил:
– Ты принёс жука-носорога?
– Где тебя воспитывали? – За ним вошла Барбара Уоллес и замахнулась на Дэвида полотенцем. – Дэвид, уступи место Даркусу! Он совсем один, без родителей, в светлый праздник!
– Вот бы и мне без родителей побыть… – снова буркнул Дэвид себе под нос.
– Я всё слышу!
– Не беспокойтесь, пожалуйста, миссис Уоллес, – сказал Дарку, – он шутит!
Кейша и Дарнелл с визгом носились по комнатам, гоняясь друг за другом.
– Даркус, какое питьё тебе принести? Пирога хочешь? – спросила мама Вирджинии.
В дверь позвонили, и Вирджиния побежала открывать.
– Апельсиновый сок, если можно, – ответил Даркус. – Большое спасибо!
Пришли Бертольд с мамой, а за ними миссис Крипс. Она принесла рождественскую коврижку.
– С Рождеством! – сказал Бертольд, радостно улыбаясь.
– Входите, все входите! – весело крикнула Вирджиния.
И все гуськом отправились в гостиную.
– Спасибо, что ты пригласила миссис Крипс, – шепнул Бертольд Вирджинии.
– Ну а как же! – улыбнулась она. – Никто не должен сидеть в одиночестве на Рождество.
Шон принёс тарелку с мелко нарезанными бананами, дыней и бататом.
– Угощение для жуков! – объявил он и поставил тарелку на низенький кофейный столик, где лежали рождественские газеты.
Два жука не стали ждать повторного приглашения. Бакстер и Марвин подлетели к тарелке и сразу принялись за еду. Бакстер вскарабкался на банан, а Марвин накинулся на батат.