В 1580-х годах при освоении Америки европейцы завезли вирус оспы в местные поселения, и индейцы стали умирать целыми племенами. Кстати, считается, что индейцы подарили Европе сифилис – вот такой трагичный обмен.
Если человеку повезло выжить, то его лицо и тело оставались обезображенными рубцами оспин. Часто на портретах богатые и знаменитые люди просили «сгладить» свой внешний вид и не прорисовывать эти уродливые рубцы. Можно сказать, это был такой средневековый аналог фотошопа. Именно поэтому реальных изображений тех лет осталось очень мало. Но осознавая масштабы эпидемии, сложно представить, как выглядела Европа XV–XVIII веков.
Так или иначе, до конца XVIII – начала XIX веков оспа косила целые поколения людей, невзирая на их статус и материальное положение. От нее умирали короли, аристократы, купцы, крестьяне. Это высокозаразное заболевание поражало все слои населения без исключения. Не обошла она и королевских особ.
В 1694 году от натуральной оспы в возрасте 32 лет умерла королева Англии и Шотландии Мария II, предпоследняя представительница Стюартов на британском престоле. Ее младшая сестра-наследница королева Анна – первый монарх Соединенного Королевства Великобритании – в 1687 году из-за оспы потеряла двух своих новорожденных дочерей и чуть было не потеряла мужа. Ее единственный из 17 (!) детей переживший младенчество сын также умер от натуральной оспы в 1700 в возрасте 11 лет, тем самым прервав династию Стюартов на британском троне. В свой день рождения в Виндзоре он, как говорили придворные, «разгорячился» во время танца. С наступлением темноты мальчика начало трясти от сильного озноба. У принца начала подниматься температура. Врачи не смогли быстро поставить диагноз, предполагая оспу или скарлатину, но решили сделать кровопускание, чем окончательно добили наследника.
В 1711 году оспа стала причиной смерти императора Священной Римской империи Иосифа I, в 1724 году свела в могилу 17-летнего испанского короля Луиса I. В России она настигла юного императора Петра II, умершего в январе 1730 года, ей переболел и был обезображен Петр III. В мае 1774 года оспа оборвала жизнь правившего на протяжении почти 60 лет французского короля Людовика XV.
Натуральная оспа стала первой инфекцией, против которой появилась вакцина, и в 1977 году болезнь, уносившая миллионы жизней, была искоренена.
Российская императрица Екатерина II ужасно боялась оспы. После того как во время эпидемии 1768 года от нее скончалась молодая графиня Шереметева, императрица сделала себе и цесаревичу Павлу прививку. А когда она узнала о том, что ее современник король Франции Людовик XV умер от оспы, писала: «Какое варварство, наука позволяет лечить эту болезнь!»
Общий масштаб эпидемии показывает история семьи одной из влиятельнейших и богатейших женщин Франции и всей Европы своего времени, которая трагически потеряла почти всех своих детей из-за оспы. Елизавета Шарлотта Бурбон Орлеанская (1676–1744) была современницей Петра Первого и приходилась племянницей Людовику XIV – знаменитому королю Франции. Она была дочерью единственного младшего брата короля и имела в распоряжении колоссальные средства, лучшую медицину того времени и неограниченные ресурсы. В 1698 году она торжественно вышла замуж за наследного герцога Лотарингии Леопольда I Иосифа, сына австрийской принцессы. Первоначально отношения между мужем и женой складывались удачно, однако с годами и после многочисленных родов внешность Елизаветы Шарлотты изменилась, и ее супруг начал обращать свое внимание на придворных метресс.
В этом браке с 1699 по 1715 годы Елизавета Шарлотта родила четырнадцать детей. То есть на протяжении 16 лет практически каждый год она рожала по ребенку. Но до совершеннолетия дожили только 4 – два сына и две дочери. Большинство ее детей скончались, заболев оспой во время эпидемии 1711 года. К середине 1711 года из десяти рожденных к тому моменту детей в живых остались только двое мальчиков. Один из них позже, в 1723 году скончался в возрасте 16 лет от той же оспы. Ужасающая статистика детской смертности тех времен, неправда ли? После 1711 года принцесса родила еще четверых детей, к которым судьба была более благосклонна. Только одна девочка умерла при родах, трое остальных детей остались живы.
Все четверо прожили интересную жизнь. Старший сын благодаря бабушке и родству с австрийским домом стал императором Священной Римской империи, чьи потомки правили в Австрии вплоть до 1918 года. Его брат был видным военным деятелем тех времен. Старшая дочь удачно вышла замуж за короля Сардинии, но, родив четверых детей, погибла при родах в 29 лет, заболев пресловутой оспой и не пережив мать. А младшая дочь замуж так и не вышла, по преданию, страшно боясь повторения участи матери и сестры.
Натуральная оспа стала первой инфекцией, против которой появилась вакцина, и она в конце концов помогла полностью избавиться от болезни. В 1977 году после поголовной тотальной вакцинации Всемирная организация здравоохранения объявила о полном искоренении оспы на нашей планете. Снилось ли такое нашим предкам?
Чахотка – модная болезнь аристократок
XVIII–XIX века в России по праву называют расцветом русского дворянства. В те времена, воспетые Пушкиным, каждая уважающая себя барышня-аристократка мечтала быть похожей на идеал. Идеальной красотой тогда считался белый цвет лица с легкой краснотой щек, бледно-синеватая кожа, тонкий изящный стан с талией, подчеркнутой корсетом, манера речи с придыханием, слабость в обыденных вещах и обмороки по незначительному поводу. Вся эта, на первый взгляд, благородная романтичность полностью укладывается в клиническую картину туберкулеза или, как его тогда называли, чахотки.
В XIX веке полагали, что чахотку вызывают нервные потрясения, несчастная любовь, ипохондрия и сердечные раны.
Примерно в это же время в Российской империи начинается эпидемия. Трудно сказать, почему до этого времени туберкулез не был столь распространен. Возможно, это было связано с низкой плотностью населения: до Петра Первого практически отсутствовала скученность людей в городах, все строения были низкими, а города – малонаселенными. Кроме того, даже одежду было принято носить гораздо более теплую, подходящую отнюдь не жаркому климату. С приходом моды на европейские тонкие кафтаны и открытые платья простудиться и ослабить иммунитет стало гораздо проще, поскольку такая одежда не годилась для наших широт. Безусловно, свою роль сыграл и перенос столицы в ветреный приморский Санкт-Петербург; дворянство стремилось жить ближе ко двору, независимо от состояния здоровья. Многочисленные многолюдные балы в плохо отапливаемых помещениях, мода на глубокие декольте и тонкие шелковые кафтаны плохо влияли на общую эпидемиологическую обстановку в среде дворян. Среди крестьянского населения в деревнях туберкулез встречался гораздо реже, но городские трущобы не были им обделены.
Чахотка не считалась непристойной болезнью, следствием нищеты и обездоленности. Наоборот, в XIX веке полагали, что туберкулезом заболевают люди, обладающие особо тонкой и ранимой душевной организацией – много думающие, творческие и чувствительные. Считалось, что чахотку вызывают нервные потрясения, несчастная любовь, ипохондрия и сердечные раны. Больная чахоткой девушка тонка и изящна, бледна и задумчива, у нее совершенно очаровательный чахоточный румянец и аристократический блеск глаз. Конечно, когда температура держится месяцами, глаза будут блестеть, а румянец – пылать. Высший свет буквально грезил этим нездоровым образом: дамы закапывали в глаза белладонну, чтобы получить вожделенный горящий чахоточный взгляд.
Эта болезнь в то время стала абсолютным бичом, ей страдали все слои общества, независимо от материального статуса, положения и возраста. Но особенную опасность туберкулез представлял для молодых беременных женщин. В условиях многочисленных родов ослабленный туберкулезной палочкой организм часто не выдерживал деторождения, что приводило к преждевременной гибели новоиспеченной матери.
Долгое время, вплоть до конца XIX века – открытия знаменитым ученым Кохом палочки-возбудителя – способ передачи болезни оставался неизвестным, существовало множество разных теорий. Контактный путь передачи от человека к человеку не всегда находил подтверждение, поскольку даже в одной семье могли одновременно быть и больные, и абсолютно здоровые на вид люди. В связи с этим никаких мероприятий по организации карантина никогда не проводилось. Основным способом лечения в бедных семьях была молитва, а в богатых – поездка на воды к целебным источникам, где климат, воздух и вода благоприятно влияли на легкие больного. В дворянской среде даже стало модным «ездить на воды» для поправления здоровья. Безусловно, в условиях отсутствия антибиотиков это была достаточно хорошая мера, помогающая продлить жизнь, поскольку ветреный, достаточно холодный климат Санкт-Петербурга и его окрестностей не способствовал стабилизации состояния больного.
В многочисленных воспоминаниях русской аристократии встречаются записки о том, что беременных больных чахоткой девушек специально вывозили на лечебные курорты Европы, чтобы облегчить состояние, что нередко заканчивалось печально. В многодневной поездке по кочкам и ухабам в карете, запряженной лошадьми, девушек, как говорили, «растрясало», что приводило к кровотечению, выкидышу и преждевременным родам.
Императорскую семью чахотка также не обошла стороной. Самой известной долго болеющей женщиной стала императрица Мария Александровна, жена царя Александра II. Ее болезнь была продолжительной и мучительной, на пару месяцев в году она вынуждена была уезжать за границу в теплый климат. Именно благодаря ей французская Ницца стала столь популярна среди русских дворян.
Современники Александра II (1818–1881) так отзывались о Марии Александровне: «Каждая следующая беременность Ее Величества протекала все сложнее и сложнее. Поэтому перерывы между родами были по несколько лет. Если после первых родов она смогла встать на девятые сутки, то после седьмых – лишь на четырнадцатые. Во время празднеств и торжеств императрице было так плохо, что она покидала зал, ее тошнило. Возвращалась, похожая на покойницу». Надо понимать, что придворное платье весило немало, а на голове и руках были тяжелые бриллиантовые украшения. Стоять при токсикозе с пораженными туберкулезом легкими в душных помещениях практически в доспехах было физически очень тяжело.