– Ты чего застыла? – окликнула меня Малати.
– Ничего, – ответила я, пытаясь вспомнить свою маму. Но не смогла. Воспоминания о ней стерлись так, же как и о всей моей жизни до храма. Еще и поэтому я отчаянно хотела найти Реянша – он был частью моей семьи, частью меня прежней.
А еще подумалось, что эта женщина вряд ли продала бы свою дочку неизвестным людям. До посвящения, я наверняка бы расплакалась от тоски по семье, сейчас же глаза оставались сухими. Стоит ли тосковать по тем, кто обрек меня на такую жизнь? Сейчас появился шанс ее изменить, и я его не упущу.
– Пришли, – сказала Малати и остановилась.
За размышлениями я не заметила, как мы оказались у высокой стены.
Подруга решительно постучала.
Никто не отозвался. Тогда она постучала дольше и сильнее.
– Что вам здесь надо? Уходите, пока кости це… – зевая и взлохмачивая волосы, вышел слуга, но, увидев нас, замолк.
– Доложите своему господину, он нас пригласил, – я удивленно посмотрела на подругу – откуда в ее голосе появились повелительные нотки, оставалось только догадываться. Видимо, мне никогда не разгадать Малати.
Слуга засомневался – тон Малати и наша хорошая одежда дали понять, что он ошибся, приняв нас за бродяжек.
Он еще раз осмотрел нас с ног до головы, потом неодобрительно покачал головой, буркнул: «Подождите» и закрыл дверь прямо перед нашими носами.
Мне показалось, что его не было целую вечность, и уже начала беспокоиться, что он попросту забыл про нас, но Малати стояла прямая и несгибаемая, и я тоже расправила плечи.
Дверь распахнулась неожиданно, и слуга поприветствовал нас поклоном и сложенными на уровне лба ладонями.
– Проходите-проходите, – забегая вперед, суетился он.
Благодаря урокам Ману и Мохини мы плыли так, что ни один из цветков, окаймляющих мощеную дорожку, даже не покачнулся, за что удостоились восхищенного взгляда провожатого.
Он провел нас через высокие двери в просторный внутренний двор и сразу же вернулся к воротам.
Оказавшись внутри, мы открыли лица и осмотрелись. Дом казался еще больше и выше, чем виделся с улицы. Широкие каменные лестницы поднимались от этаже к этажу. Фигурные балясины поддерживали массивные перила. На общие круговые галереи задувало из покоев легкие занавеси. Кое где виднелись небольшие выступы балконов.
– Рады вас видеть, добро пожаловать в наш дом.
Раздался звучный голос, и мы повернулись – на затененном лианами диване сидели и пили чай хозяева дома. Но больше всего меня заинтересовал тот, кто стоял за их спинами, положив руку на рукоять сабли, а за широким поясов виднелась рукоять катара. Хоть сабля была и достаточно необычной – в середине, там, где должен располагаться желоб, был просвет, а в нем красовались зеленые матовые шарики, пропускающие солнечный свет, но мое внимание больше привлек ее владелец – Реянш. Я не ошиблась, это был именно он, но, кажется, он меня не узнал.
– Намасте, – поздоровалась Малати, сложила руки на уровне груди и наступила мне на ногу. Я поспешно повторила ее жест.
– Проходите, садитесь, – старший из мужчин указал на второй диван. – Хотите чаю?
Пряно пахло специями, но мы отрицательно покачали головами
– Тогда, воды? Нельзя отказываться от гостеприимства, – он махнул куда-то рукой. – А пока, расскажите о себе. Как вас зовут?
– Малати, – подруга не сводила глаз с молодого господина, и это было взаимно
– Нейса, – сказала я и посмотрела на Реянша – несмотря на отрешенный вид, он вздрогнул и все-таки посмотрел на меня.
– Красивые имена. А я господин Марвари. Это мой сын, – он обнял молодого человека за плечи. – Он слишком мягкосердечен и его очень интересует, почему две девочки, а сейчас уже девушки, танцуют на площади. Где вы живете? Кто за вас отвечает? Если у вас нет старших мужчин, то мы можем вас взять в наш дом и дать работу.
– Нам есть где жить и мы не ищем работу, – раньше, чем я успела что-то сказать, ответила Малати.
– Так-так, – задумчиво протянул господин Марвари. – А не тебя ли мой сын рассмотрел на празднике в честь Кали?
– Да, это были мы. И мы очень хотим уйти из храма, – выпалила я, не сводя взгляда с Реянша. После моих слов он стал внимательно меня разглядывать.
Лицо старшего Марвари превратилось в непроницаемую маску, а нога Малати снова больно проехалась по моей.
– Это намного все осложняет. Мы не можем дать вам приют. Вы принадлежите Богине. Возвращайтесь в храм и постарайтесь больше не попадаться нам на глаза.
– Отец, – поднялся младший. – Мы не можем дать им приют, как служанкам, но я могу жениться.
– Нет! – отрезал отец. – И забудь об этом. Ты не можешь жениться ни на одной из них.
– Отец, я не хочу идти против вашей воли. Но вы сами знаете, что я могу жениться и без вашего согласия, ритуалом гандхарва. Наша каста дает на это право.
Воспользовавшись тем, что все заняты разговором, я шагнула брату. Он наполовину обнажил саблю и закрыл собой мужчин. Старший господин Марвари удивленно посмотрел на нас, но я не собиралась отступать.
– Реянш, – позвала я.
– Вы знакомы? – черные глаза хозяина дома удивленно распахнулись. Брат вздрогнул, но не сдвинулся с места.
– Он мой брат, – я не сводила с Реянша глаз. – Ты меня забыл? Я же Нейса. Ты позаботился обо мне после укуса змеи, а потом мне сказали, что я буду жрицей, и увезли из дома.
– Нейса? – голос брата был хриплым, а глаза повлажнели. Он вопросительно взглянул на старшего господина, а тот лишь махнул рукой.
– Сестренка, – Реянш одним шагом преодолел разделяющее нас расстояние и обнял так, что захрустели кости. – Нам с отцом сказали, что тебя украли бродяги.
Он хотел еще что-то сказать, но старший из мужчин его прервал:
– Девушки, что же вы делаете? – он потер виски, словно при головной боли. – А ты отойди от нее! Быстро!
Реянш и я недоуменно обернулись.
– Не знаешь, что говорят про девушек, живущих в храме и служащих богине Кали? – Брат отрицательно покачал головой. – Даже одно прикосновение к ним приносит смерть. – Сын, – старший господин повернулся к младшему, – неужели думаешь, что я позволю соединиться узами брака с такой девушкой?
Я удивленно раскрыла рот. Да, мы могла отравить поцелуем, что я и сделала однажды, могли убить, слегка поранив смазанными ядом браслетами, но, что даже прикосновение несло смерть, об этом не задумывалась и сейчас с беспокойством смотрела на брата.
– Это неправда! – раздался твердый голос Малати. – Мы так же ядовиты, как и вы. Смотрите.
Неслышно и молниеносно, так, что никто не успел и моргнуть, она приблизилась к дивану, сняла ползшую по резному подлокотнику жирную муху и посадила себе на руку.
Все замерли и, кажется, перестали дышать, только неотрывно следили за тем, как муха почистила крылышки и стала безмятежно намывать головку.
– Она должна была умереть, верно? Но, по-моему, ей вполне удобно.
Малати стряхнула муху, и та, загудев, лениво вернулась на подлокотник.
– Все равно, – старший покачал головой, – Если вы покинете храм, вас будут искать. Я даже не могу пойти туда и предложить вас выкупить, потому что мне вообще не положено про вас ничего знать. Пострадать можем и мы, и вы.
– Реянш, забери меня. Я больше не могу там жить, – взмолилась я.
– Отец, мы можем уехать из этих мест. Тогда, никто их не найдет, – младший Марвари шагнул, словно пытался спрятать Малати.
– Хорошо, я что-нибудь придумаю. Сейчас возвращайтесь в храм, пока вас не хватились, – он махнул рукой на выход.
– Реянш, прошу тебя, не лишай меня семьи снова, – благодаря урокам Мохини и Пратимы, я научилась прекрасно управлять свои лицом и сейчас придала ему самое жалобное и беззащитное выражение.
Искоса посмотрела на Малати – она не просила, не лебезила, только пристально смотрела в глаза своего избранника, и он отвечал ей взаимностью, словно, ведя безмолвный диалог.
– Возвращайтесь завтра. За это время я подумаю, что можно сделать, а сейчас, уходите. Не стоит лишний раз кликать беду.
Я и Малати переглянулись, закрыли лица и вышли на улицу.
Мы уже почти подошли к храму, когда неожиданно Малати схватила меня за руку и заставила спрятаться за угол ближайшего дома.
– Что там? – спросила я, и мы обе, стараясь оставаться незаметными, выглянули.
Закутанная в темное фигура постучалась, а когда открыли, вошла в низкую, скрытую в стене калитку.
– Это плохо. Очень плохо, – пробормотала Малати. – Пошли, – мы юркнули в знакомый лаз и спрятались за разросшимся розовым кустом.
– Мне нужна ваша помощь, – не открывая лица, сказал гость.
– Какого рода? – осведомился служитель, который был со мной на посвящении.
Я узнала его и едва не вскрикнула, но вовремя зажала рукой рот.
– Тише, – шикнула Малати.
– Это он, – одними губами сказала я, и Малати согласно прикрыла глаза.
– Во время отъезда старшего брата я растратил много денег и не хочу, чтобы об этом узнали, – сказал гость.
– И много «их»? – неодобрительно покачав головой, уточнил служитель.
– Трое: отец, сын и еще один парень, которого они притащили. Возможно, кто-то из слуг.
– Вы знаете, что наша Мать отвергает любую ложь. Покайся, расскажи все ей, и она укажет путь.
Служитель повел гостя к храму, а мы, неслышно, как мыши, последовали за ними.
Незнакомца оставили в уединенном небольшом зале перед большой и полой сзади статуей Кали. Мы нырнули в нишу и, оставаясь сбоку, видели его по одну сторону и слушающего верховного жреца – по другую.
Никем не замеченные, слушали и мы будущего убийцу собственного брата. Он уже закончил, а я все не могла прийти в себя от того, какие страшные тайны скрывают своды храма, и нашей настоящей роли – невольные, но мы не более, чем наемные убийцы, и ничем не лучше напавших на нас уличных разбойников.
Служитель посоветовался со жрецом и вернулся к гостю.
– Нелегко будет искупить ваш грех, – сказал он.