Когда я закончила, Марна уже сладко посапывала, положив голову на сложенные руки. Я прикрыла ее шалью и улеглась сама. Было непривычно просторно и одиноко. Не хватало знакомой тесноты и тепла Малати, и от того, что больше ее не увижу, на подушку скатилась сначала одна слезинка, потом вторая, а за ней полились и остальные.
Стараясь не всхлипывать, чтобы не разбудить служанку, я наконец-то могла поплакать. По подружке, по потерянному шансу на свободу, по морю, что плескалось за стеной, такое же недостижимое, как и когда я жила дома, среди песков.
Слезы все лились и лились, принося успокоение, и вскоре я заснула.
Глава 17. Гаремный беспорядок
– Нейса-джи, Нейса-джи! – через одеяло трясла меня Марна. – Вставайте. Скоро вернутся наложницы. Их надо встретить.
Служанка уже успела переменить одежду и принести творожный пудинг с кокосом и изюмом.
– Успею посетить купальни? – приглаживая волосы, спросила я, пока Марна собирала все покрывала.
– Нет. Извините. Я проспала и не разбудила вас, – она виновато потупилась.
– Ничего страшного, – я завязала волосы в узел и, пока жевала лист бетеля, сменила сари на более простое, после чего сполоснула рот водой. – Пойдем?
Марна торопливо собрала покрывалом сброшенный наряд и, кивнув, направилась к двери.
Гарем еще спал, тихо шептал фонтан, освежая еще прохладный с ночи воздух. Солнце, проникая сквозь узор решетки, окрашивало белые стены жемчужно-розовым и весело играло бликами в торопливых струях. Наверху же, синеватые сумерки еще старались уцепиться за гладкие балясины балконов.
Мы неслышно спускались по лестнице, а я не уставала любоваться игрой света и тени, когда показалось, что на одной из галерей промелькнул силуэт и снова исчез за каменным выступом.
– Кто встает в такую рань? – я недоуменно повернулась к Марне, но она молчала и старательно отводила взгляд.
– Почему ты молчишь? Ты что-то от меня скрываешь? – я остановилась на ступеньке и перегородила служанке дорогу.
Марна затравленно осматривалась, выискивая путь на свободу, но продолжала молчать.
– Ты же знаешь, что меня взяли поддерживать порядок в гареме, я должна знать, что здесь происходит. Если сейчас же не скажешь, то я поднимусь и посмотрю. Возможно, разбужу одну из жен господина. Ты этого хочешь? – я сделала шаг вперед, а Марна, отступая, поднялась на ступеньку.
– А что вы сделаете, когда узнаете? Скажете господину Марвари? – Марна метнула один короткий взгляд туда, где мне почудилось движение и, не мигая, уставилась на меня.
– Не-ет, – прищурившись, протянула я. – Сначала выясню как может чужак сюда проникнуть и прекращу подобные посещения. Ты же понимаешь, что это моя обязанность.
– Здесь много женщин… – неуверенно начала Марна. – И у господина на всех просто не хватает времени. Наложницы хоть иногда гостей развлекают, а некоторые жены годами ждут его благосклонности. Вот и ищут утешения, – она смущенно улыбнулась, а щеки зарозовели.
Я же еле сдержала дрожь, не понимая, как кто-то может добровольно искать близости с мужчиной. Кроме тошноты эта мыль не вызывала у меня больше ничего. Я полагала, что женщины счастливы жить здесь в сытости и уходе, да еще когда муж практически забыл о твоем существовании, но оказалось, что кого-то тяготит это положение.
Разбираться в их странностях не хотелось – моя задача охранять обитательниц гарема. Этим и буду заниматься.
– Перед сном покажешь мне, как сюда пробираются посетители, – предупредила я Марну и пошла к резным дверям, а она побежала в прачечную.
Сонную негу пустых коридоров и замерших на стенах любовников не тревожил звук моих шагов, только тусклый свет свечи нехотя разгонял царящую здесь темноту.
Опираясь на пики, у дверей дремала стажа, и я, практически не дыши, приоткрыла дверь и скользнула в зал, где вчера танцевали наложницы. Слуги еще не успели прибрать, и поднимающее солнце безжалостно высвечивало лужи от разлитых напитков и измятые фрукты, а взирающие сверху изображения безуспешно пытались спрятать наготу остатками тающей темноты.
В утреннем свете они казались еще более розовыми и непристойными. Я поморщилась и отвернулась. Я пришла сюда не рассматривать рисунки, а найти выход из гаремной части дома.
Как жаль, что беспокоясь за судьбу Малати, я не заметила, куда мужчины увели девушек. Я неслышно двинулась вдоль стен, стараясь найти в скользких складках драпировок потайную дверь и чувствуя, как с потолка за мной неотступно следят нарисованные хмельные глаза.
Наверное, я бы так ничего и не нашла, но вскоре фестоны плавно колыхнулись и в зал, томная и разомлевшая вплыла первая девушка. Я скользнула ней взглядом – припухшие губы, глаза с маслянистой поволокой, растрепанные волосы и мятое сари. Красивая и ухоженная вчера, сегодня наложница выглядела потрепанной и неопрятной, а от сопровождающего ее терпкого запаха похоти к горлу подкатывал тугой комок.
– Какая замечательная ночь, – потянувшись, как сытая кошка, она присела на подушки и, не разбирая чей кубок, сделала большой глоток. – Почаще бы гости приходили. Будешь? – хрипло спросила и протянула его мне. – Ах, да. Тебе же нельзя, – короткий смешок и наложница прилегла, глядя меня снизу-вверх. – Надеюсь, они задержаться, – она медленно провела языком по губам. – А ты бы хотела?.. – обмакнула палец в напиток, а потом неторопливо его облизала.
Я вздрогнула от отвращения и посмотрела на скрывающую дверь портьеру.
– Когда подойдут остальные?
– Вот-вот должны. Мы должны уходить до того, как проснутся гости.
Из месива раздавленных фруктов, она выбрала более целые и с удовольствием ела.
– Он такой ненасытный, и я так проголодалась…
От дальнейших откровений меня спас тихий скрип и появление других девушек. Как и первая, они выглядели помятыми и потрепанными, но очень довольными.
– А смотрите, что мне подарили, – хвасталась одна, показывая колечко с маленькой жемчужиной. – И сказал, что я самая красивая, кого он когда-либо видел.
Девушки столпились около нее, стараясь лучше рассмотреть подарок и завистливо вздыхая. Та, что хвасталась аппетитом ночного гостя, вскинув голову, подошла к двери и покосилась на товарок.
– Пойдемте, пора уже.
– Каришма еще не пришла, – ответила другая.
– Видимо, решила остаться, – сказала любительница голодных.
– Наверное, надо за ней послать? – я неуверенно посмотрела на скрывающуюся за драпировкой дверь.
– Выспится и придет или ее вытолкают, – она пренебрежительно усмехнулась. – Пойдемте уже. Я есть хочу.
Я все еще сомневалась и, как выяснилось, зря. Едва мы вышли в коридор, как сбоку послышалось шлепанье сандалий. Всмотревшись в рассеивающийся сумрак, я разглядела незамеченную вчера и сегодня утром винтовую лестницу, круто уходящую вверх. По ней, поддерживая шаровары и отирая мокрый красный лоб, к нам спешил Гопал.
Я заинтересованно заглянула ему за спину – крутые ступени заканчивались чем-то вроде балкона на высоте, примерно такой же, как высота потолка в зале. Интересно. Хозяин особняка в курсе, что за ним и его гостями подсматривают?
– Где Каришма? – тем временем поинтересовался Гопал, окинув нас быстрым взглядом.
– Осталась у гостя, – ответила я.
– Хорошо, я разберусь, – Гопал мрачно глянул на хихикающих девушек, отчего смех зазвучал еще громче. – Отправляйтесь в купальни. Госпожи уже провели омовение и сейчас на пудже.
Смеясь и подталкивая друг друга, наложницы поспешили по коридору, а Гопал снова вернулся к лестнице. Может, там тоже есть какой-нибудь коридор?
– Бедный-бедный Гопал-джи, – когда мы уже достаточно отошли, воскликнула обладательница кольца.
– Да уж, остается только наблюдать, как развлекаются другие, – отозвалась та, что хвасталась мужской силой партнера. – Хотел бы быть на их месте, а остается только девушек из постелей вылавливать – вот и все удовольствие – другим пакость сделать.
– То есть, как, хотел бы? – решилась уточнить я. – Он может хотеть?
Услышав меня, девушки чуть не попадали от смеха.
– Откуда только тебя привели?! – воскликнула третья девушка – Он же несостоятелен. Конечно, хотеть он может, а вот сделать… Иначе, кто бы его взял в гарем? Да и мы бы не так скучали.
И девушки снова залились звонким смехом и, подталкивая друг друга локтями, ввалились во двор с фонтаном. К счастью, их шумное появление никого не потревожило – жены, видимо, были на службе, и, дав распоряжение служанкам, девушки побежали в купальни. Мылись они так же, как и мы в храме – по несколько человек. Только мне оставили отдельную ванну.
Как потом сказала Марна, даже когда меня не было в купальнях, все обитательницы гарема обходили ее стороной, боясь умереть из-за отравленной мной воды.
Девушки весело делились впечатлениями о прошедшей ночи, а я неторопливо смывала с себя смрад гостевого зала, оставивший на коже липкие отпечатки.
– Нейса-джи, вы все еще моетесь? – над головой возникло лицо Марны. – Поторопитесь, вас уже ждут госпожи, – она протянула розовое, как рассветное облако, сари, все в мелких серебристых искорках.
Гадая, зачем могла понадобиться, я оделась и поспешила во двор. Жены уже успели закончить молитву и сейчас собрались у фонтана. При моем приближении они расступились, и я увидела стоящее на бордюре большое блюдо.
– Мы собрали супругу подношения. Ты должна их отнести и передать наши послания, – старшая из жен кивнула на запечатанные свитки. – После того, как все исполнишь, зайди ко мне, – она указала на широко распахнутую дверь на втором ярусе.
Тень я видела выше. Значит, не эта женщина принимает тайных гостей.
– Хорошо, госпожа, – ответила я. – Только поднимусь за браслетами.
Хмуро кивнув, она сказала уже мне в спину:
– И ни к чем не прикасайся. Не понимаю, как такую вообще взяли. Она же угроза для нас всех, – еле разобрала я ее бормотание и довольная влетела в свои покои.
Осторожно надела браслеты, погладила по плоскому боку – это все, что у меня осталось от подруги.