Спустившись, потянулась за блюдом и тут же отдернула руки, отстраняясь от старшей жены.
Спохватившись, кого едва не коснулась, женщина отступила.
– Откуда они у тебя? – требовательно поинтересовалась она.
Убедившись, что глупая идея удержать меня, отступила, я снова подошла к блюду.
– Это подарок, госпожа, – ответила я, глядя прямо ей в глаза.
– Твоего господина? – кажется, женщине не понравилась моя дерзость.
– Да, – распрямляясь, просто ответила.
Это разозлило ее еще больше, чем недавний безмолвный вызов и, круто развернувшись, она гордо прошествовала к себе. Я же была уверена, что, если бы она смогла, то сорвала бы с меня браслеты. Да уж, веселая похоже жизнь у тех, кто ниже ее по статусу.
Раздумывая над гаремной иерархией и своем в ней месте, я вновь пошла по украшенному картинами коридору. Интересно, это единственный путь, соединяющий гарем и остальную часть дома.
Уже подошла к дверям в зал, где вчера проходил праздник, но стражники преградили путь.
– Я к господину с посланиями от жен, – сказала я, но они не шелохнулись.
Попробовала пройти, но пики преградили мне путь. Раздумывая, что делать дальше, я рассматривала браслеты и, поймав себя на этом, одернула: «Здесь я не могу пускать их в ход, когда вздумается».
– Вот ты где! – за спиной раздалось громкое сопение. – Куда ты собралась, если не знаешь, как пройти, – отчитывал Гопал. – Пойдем, провожу. Сюда приходят только по приглашению.
Пыхтя, он поднимался по винтовой лестнице, а следом за ним и я.
– Этот путь ведет в личные покои господина, – не оборачиваясь, пояснил он. – Но не думай, что сюда так просто попасть.
Я смотрела по сторонам – здесь не смотрели нагие люди со всех сторон – стены были увешаны яркими коврами с густым ворсом. Показалось, что в одном месте, ковер покачивается, но узнать так ли это было невозможно, и я продолжала подниматься, пока не оказалась на площадке перед очередными дверями.
– Она к господину с посланиями от жен. – сказал Гопал стражникам, и нас пропустили. – Теперь это ее обязанность, – сказал он, прежде чем за нами закрылась дверь. – Пойдем-пойдем. Господин, наверное, уже заждался.
Гопал поспешил по коридору. После картин, ковров, коридор со стенами, украшенными только факелами, показался мрачным, но зато сквозь зарешеченные окна виднелся сад и долетало пение птиц.
Гопал подвел меня к тяжелым дверям и ушел, а я… постучала.
– Войдите, – услышала гулкий голос и толкнула створку.
Господин Марвари сидел с ногами на софе, поочередно просматривал лежащие ворохом свитки и время от времени брал миндаль или кусочки кокоса со стоящего рядом низкого столика.
Хоть я и знала, кого увижу, но все-таки показалось, что передо мной старший из братьев, и дыхание перехватило, но он поднял голову, и морок развеялся.
– А это ты, – рассеянно, как человек, который полностью погружен в свои мысли, сказал он. – Что-то произошло?
– Нет, господин, – скромно опустив глаза, тихо ответила. – Ваши жены прислали подношения, – показывая, я приподняла блюдо.
– А, хорошо, оставь, – он кивнул на столик. – Я рад, что мой подарок тебе понравился, и ты его носишь, – скользнув взглядом по моим рукам, сказал Марвари и взял одно из посланий. Прочитав, отложил, затем следующее и так, пока не просмотрел все.
– И все они хотят меня видеть, – вздохнув, он сказал не мне, а куда-то в пространство. – А я – нет, но придется сделать выбор.
Пока он говорил, я старалась рассмотреть что он читал до моего прихода, но ничего не получалось.
– Господин чем-то расстроен? Получили плохие известия?
Я решила, что проявить обеспокоенность будет уместным, тем более, что это совпадало с моим стремлением показаться новому хозяину скромной и послушной.
– Нет, – он бросил на меня короткий, но внимательный взгляд, я же, не поднимая глаз, рассматривала его сквозь ресницы. – Обычные заботы, – и, словно желая спрятать, придвинул к себе один из свитков.
– Простите, – я постаралась запомнить свиток. Вдруг удастся незаметно пробраться и прочитать.
И следующие слова господина подкрепили мои надежды:
– Перед закатом приходи, я передам ответ женам, – отряхнул пальцы от крошек и продолжил: – Тебе очень идет этот цвет. Ты становишься похожа на Лакшми, но вечером надень что-нибудь более яркое. Иди, змейка, мне пора заниматься делами.
Сложив ладони перед грудью, я поклонилась и ушла – пусть думает, что приручил меня.
Если бы я была обычной девушкой, то, наверное, побоялась бы принести госпожам такое известие, поскольку, после посещения хозяина наложницами, они очень нервничали.
И действительно, когда подошла к фонтану, меня встретили напряженно выжидательные взгляды жен и озорные – наложниц
– Господин сказал, что сейчас он занят, а вечером сообщит, кого он хочет видеть.
Я поклонилась, собираясь подняться к себе, но вперед выступила старшая из женщин:
– Иди за мной. Я хочу задать тебе несколько вопросов, – и, развернувшись, она величественно поплыла в свои покои, а следом неслышно ступала и я.
Мы прошли в большую светлую комнату, и женщина плотно закрыла двери.
– Ты знаешь, что я такая? – повернувшись, она сверкнула черными глазами.
– Да, госпожа, – я осталась стоять на пороге.
В одной из ниш в комнате стояла очень красивая статуя Богини Дурги, а перед ней лежали круглые головки цветов, и горела лампада.
– Я старшая жена и мать наследника, – весомо проговорила хозяйка. – Я здесь самая главная, и ты должна во всем мне подчиняться. Поняла?
– Конечно, госпожа, – почтительно ответила я, размышляя, что она сделает, если стану поступать, как сама считаю нужным.
– За что ты получила эти браслеты? – она кивнула на мои украшения.
– Господин подарил, чтобы я поскорее освоилась, – сдержанно ответила я, сочувствуя этим женщинам, что вынуждены ревниво следить кто и какие украшения получил.
– Если ты была на приеме, то видела, с кем ушел мой муж. Говори!
Она сверлила меня взглядом, словно хотела прочитать мысли.
– Я не знаю, госпожа. Я же ядовита, а гости веселились, и чтобы никто ненароком не умер, меня оставили за дверью, – учтиво ответила я, мысленно смеясь над ее ревностью. Успокаивать и говорить, что ее дрожайший супруг провел ночь один не хотелось совершенно. Что-то мне подсказывало, что она испортила жизнь не одной девушке, а возможно, и не только жизнь.
– Отныне ты будешь следить за тем, кто остается в его покоях и докладывать мне. Поняла?
Я кивнула.
– Также будешь говорить кто и какие подарки получил.
– Да, моя госпожа.
Повелительным тоном и уверенностью в своих силах женщина успела меня порядком утомить. Если когда-нибудь возникнут сомнения в моей смертоносности, то она будет первая, на ком я это продемонстрирую.
– Надеюсь, ты меня поняла. Ослушаешься, и я тебя уничтожу. Иди, – она величественно махнула на дверь.
– С вашего позволения, моя госпожа, – я вышла и аккуратно закрыла за собой дверь.
В своих покоях застала хлопочущую Марну. Она уже успела подмести пол, а сейчас расставляла на столике кушанья.
– Нейса-джи, – служанка испуганно повернулась на скрип. – Вы так долго. Что-то случилось?
– Все в порядке, Марна. Просто выполняла свои обязанности, – я опустилась на настил. – Возьми себе, что хочешь, – поймав блестящий взгляд девушки, предложила я. Как же хорошо, что времена, когда я сама постоянно была голодной, давно закончились. И сейчас с жалостью смотрела, как девчонка набивает рот мягким сыром и пакорами.
Наконец, с трудом сглотнув, она благодарно на меня посмотрела.
– Госпоже еще что-то надо?
– Господин Марвари велел на вечер выбрать более яркое сари. Поможешь?
– Вы идете с ним на встречу? – Марна забавно округлила глаза.
– Только для того, чтобы передать послание для одной из его жен, – ответила я. – Когда вернусь, покажешь мне тот проход, – при этом напоминании, Марна понурилась, но все-таки кивнула. – А теперь, пошли выбирать.
Я поднялась и подошла к шкафу. Я снимала стопки ткани и, разворачивая, прикладывала к себе, а Марна восхищенно смотрела на тонкие, украшенные богатой вышивкой наряды.
День проходил спокойно. Жены сидели поодаль от наложниц, обсуждали здоровье детей и держались преувеличенно высокомерно, но постоянно поглядывали на сбившихся в стайку девушек. Они же, не обращая внимания на косые взгляды, продолжали щебетать, обсуждая, прошедшую ночь.
Я стояла на своем ярусе и наблюдала за госпожами, стараясь выяснить, к кому же из них приходил ночной гость.
Сначала меня заинтересовала молодая женщина – она была бледная, какая-то вялая и все время зевала. Стараясь ее запомнить, я стала присматриваться, но в это время служанка принесла ей малыша и что-то сказала, после чего они все подняли головы ко мне. Интересно, что они хотели увидеть? Как я капаю на ребенка ядом? Женщина встала и поднялись в покои, расположенные выше, чем те, что интересовали меня.
Я продолжала рассматривать оставшихся женщин, а они проводили товарку недовольными взглядами и снова уставились на меня.
Я отошла от ограждения и, когда они отвернулись, снова взглянула вниз. Женщины что-то втолковывали подросшим детям, и при этом показывали на меня. Разумно. Если малышня не станет ходить за мной хвостом, это значительно развяжет руки.
Среди энергичной жестикулирующих выделялась одна. Она казалась менее взвинченной, чем остальные, более умиротворенной, довольной, а на губах время от времени появлялась легкая улыбка.
Я присмотрелась к ней – миниатюрная, миловидная, с глянцевыми черными волосами и удлиненными раскосыми глазами, она выглядела весьма необычно и, хоть и старалась поддерживать оживленный разговор, но все чаще подавляла зевки. Кажется, любительница острых ощущений нашлась. Я улыбнулась и вернулась в свои покои – перекусить и немного отдохнуть. Вечер предстоит долгий.
Проснулась, словно кто-то толкнул в плечо, и увидела Марну. Она стояла перед распахнутым шкафом и рассматривала свернутый кольцами пояс.