– Не все такие, как ты, – на макушку опустилась твердая ладонь. – Как правило, женщинам это нравится.
– И оно того стоит? – я скривила губы. – Ты же рискуешь жизнью.
На первый вопрос Ману не ответил, только снова сверкнул зубами.
– Но ты же меня не выдашь, – его уверенность меня покоробила.
– Но я не могу предать доверие, – все-таки осмелилась возразить.
– Чье доверие? – изумился Ману. – Братоубийцы?! – но перехватив мой угрюмый взгляд, смягчился. – Да, я тоже не святой, – он понурил голову. – Но я верил в то, что делал и никогда не предавал свою кровь. Давай поступим так, – примирительно погладил меня по щеке. – Ты не будешь замечать меня. Обещаю, что не стану злоупотреблять. А я буду приносить яды и все, что необходимо девушке, подобной тебе.
– Ты пытаешься меня подкупить? – я улыбнулась – не хватало сил сердиться на Ману, ведь он – это все, что у меня осталось от жизни в храме и от Малати.
– Сотрудничать, – усмехнулся учитель.
– О Малати ничего не слышно?
Ману покачал головой и полез за пояс шаровар.
– Возьми, я же пришел сегодня, чтобы передать это тебе, – на темной ладони поблескивал в лунном свете мой клинок.
– Спасибо, – шепнула я, прижимая катар к груди.
Ману меня подсадил, и я ящерицей покарабкалась к карнизу.
Глава 19. Новые обстоятельства
Дни шли своим чередом, я смотрела за порядком в гареме, правда, не так ревностно, как себе это представляла вначале. Теперь, зная тайну одной из жен Поллава Марвари, я старалась не замечать незаконные проникновения Ману. Но после каждого его посещения находила новый флакончик яда, духов или коробочку с краской.
Обычно Ману исчезал до того, как я проснусь, но вчера перед уходом зашел в мои покои, чем немало удивил.
Я поспешно посмотрела на служанку – она даже не шелохнулась, настолько бесшумно передвигался учитель.
– Приближаются перемены. Будь готова, – таинственно сказал он.
Я хотела спросить какие изменения и к чему надо быть готовой, но человек-тень уже исчез.
Я снова посмотрела на Марну. Причмокивая, она перевернулась на другой бок и всхрапнула.
Не в силах снова заснуть, я стала раскладывать вещи в шкафу, поскольку после того раза, Марна к ним больше не прикасалась, когда громкие крики у фонтана привлекли мое внимание.
«Опять считают у кого украшений больше», – посетовала я на завистливых и не знающих чем заняться женщин и пошла их успокаивать.
Но, спустившись, обнаружила, что причиной шума стали не побрякушки, а Гопал, который тащил за руку упирающуюся девочку. Совсем маленькую, еще не оформившуюся, и вряд ли у нее уже была первая кровь. Зачем она здесь? Новая служанка?
Девочка упиралась и все норовила сбежать, но Гопал, цепко ухватив за руку, упорно тащил ее к собравшимся у фонтана женщинам.
– Это новая жена господина, – торжественно представил он, озирающуюся по сторонам девчушку.
Я чуть не поперхнулась воздухом.
Как же такую маленькую отдали замуж, да еще и за мужчину намного старше. К горлу опять подкатила тошнота, когда подумала о Поллаве-джи и этой девочке.
Жены же, как ни странно, отнеслись к ней по-матерински и повели в купальни, за ними последовала и я – пора предоставить господину отчет о делах в гареме и передать послания жен.
Я неторопливо поливала себя водой, втирала в кожу мало, расчесывала волосы, пока госпожи мыли и наряжали новую товарку и что-то ей шептали, показывая на меня усеянными перстнями пальцами.
Закончив, они удалились, я же не спешила и давала им время написать просьбы, пожелания, уверения в преданной любви и подготовить подношения.
Наконец, я завершила омовение и надела бледно-голубое, цвета полуденного неба, сари.
У фонтана меня уже ждали, и старшая жена величественным и полным пренебрежения жестом указала на поднос.
Несмотря на то, что за время своего пребывания, я ни разу ей не перечила, отношение ко мне нисколько не потеплело, а скорее ухудшилось. С ревнивым вниманием она каждый день осматривала меня – не появились ли новые украшения, на которые не скупился господин. Боясь подходить, она даже подсылала Марну украсть тяжелое ожерелье с изумрудами, которое в комплект к серьгам преподнес господин. Но наученная горьким опытом, служанка предпочла сознаться мне, чем снова рисковать жизнью.
Тогда пришлось нанести второй и последний визит в покои старшей жены.
– Если господин решил что-то подарить мне, значит, он хочет видеть это именно на мне, – поглаживая металл пояса и не обращая внимания на сверкающий гневом взгляд, начала я. – Вы должны принимать его волю, как волю богов. Ведь вы не стали бы спорить с Господом Шивой, повстречай его. Так почему противитесь воле супруга? Мне придется сказать господину, что вы не почитаете его должным образом, и он может заболеть, принимая ваши подношения. А что сделают остальные жены, если узнают, что из-за вас могут остаться вдовами?
Я прислонилась плечом к стене и расслабленно замерла, наблюдая, как суетливо женщина перебирает браслеты, и как беспокойно бегают глаза.
– Что ты хочешь? – наконец, нехотя спросила она. – Еще больше украшений? Тебе мало полученных от моего мужа? – она рывком распахнула дверцы шкафа и швырнула на кровать массивную шкатулку. Крышка отлетела, и цветастое, расшитое покрывало усыпали переливающиеся самоцветы.
– Не нужны мне ваши украшения. Только оставьте меня в покое, – я уже повернулась, чтобы уйти.
– Стой! – окликнула меня хозяйка покоев. – Вот. Возьми деньги. У меня много денег, – она протягивала стянутый шнурком мешочек. Потом, немного замявшись, отпустила, и кошель с глухим звоном упал к моим ногам.
Я вопросительно подняла бровь и, не глядя под ноги, отступила. Пусть теперь думает, расскажу о ее поведении или нет. И боится.
– Можешь идти, – женщина величественно отвернулась, но продолжала коситься.
– Да, госпожа, – мой тон тоже утратил значительную долю почтительности.
Я вышла из дверей, а в сладострастном коридоре услышала за спиной торопливые шаги. Обернувшись, увидела спешащего Гопала.
– Подожди, – от усилий меня догнать, он запыхался. – Я с тобой. Надо доложить о прибытии новой жены.
– Так она действительно жена? – не удержалась я. – Когда же господин успел? И потом, она еще слишком молода.
– Вот тебя позабыл спросить и отчитаться, – съехидничал Гопал. – Не суй свой хорошенький носик, рабыня, в дела, тебя не касающиеся. И не лезь к госпоже. Она может быть очень опасной. Даже для тебя, – помолчав, добавил он.
В покои господина он величественно вплыл первым, а следом неслышно проскользнула и я.
– Ваша супруга благополучно прибыла, – недовольно косясь на меня, начал смотритель гарема.
– Да? – в голосе Марвари слышалось неподдельное любопытство. Неужели, имея столько жен, он заинтересуется ребенком? Я еле смогла сдержать дрожь отвращения, когда господин поднял на нас сверкнувшие интересом глаза, – И как? Ей все нравится?
– Разумеется! – разливался Гопал, – Она очень гордится честью быть вашей супругой и горит нетерпением исполнить перед вами свой долг.
– Не сейчас, – отмахнулся Марвари. И я перевела дыхание, сбившееся на последних лживых словах Гопала. – Приданое тоже доставили?
– Разумеется, – покачал головой смотритель. – Все доставлено в целости и сохранности.
– Отлично, – Марвари потер руки.
Так вот в чем заключается интерес господина к слишком юной супруге – в ее приданом, а не супружеских ласках.
Это, конечно, низко, но не так гадко, как-то, о чем я подумала вначале.
– Пусть пока осваивается. Вечером ее приведет Нейса.
Я вздрогнула. Кажется, слишком рано и слишком хорошо подумала о господине Марвари.
– А теперь я хочу узнать, что творится в гареме? – господин отослал Гопала взмахом руки и посмотрел на меня.
Я подошла и поставила поднос у его ног.
– Ваши дети и супруги здоровы и шлют подношения в знак почтения и горячей любви. Они скучают и желают видеть, как можно чаще.
– Да-да. Я все это знаю, – останавливая меня, он нетерпеливо взмахнул рукой. – Признаков беременности ни у кого нет?
Я отрицательно покачала головой.
– Бесполезные создания, – проворчал Марвари и повернулся ко мне. – У меня сегодня будут друзья, поэтому приведи и наложниц. Можешь идти. И передай моим любимым женам, что их господин занят важными делами и не может уделять им столько времени, сколько хотел бы.
– Конечно, господин.
– Зови меня по имени, – нахмурился Марвари.
– Конечно, Поллав-джи, – послушно ответила я и пошла к двери, чувствуя ощупывающий взгляд хозяина.
В гареме меня встретили полные надежды и нетерпения взгляды жен.
– Госпожи, – я окинула взглядом нарядно одетую и сверкающую украшениями стайку. Их юная товарка исчезла, наверное, прячется в своих покоях. – Господин передал, что очень занят. Тоска по вашему прекрасному обществу разрывает ему сердце, но дела не позволяют следовать желаниям, – я поклонилась и, оставив возмущенно гомонящих женщин, пошла к наложницам, которые, расположившись в стороне от жен, лакомились спелыми манго и хохотали, слизывая с губ сладкий вязкий сок.
Предупредив, что их ждут вечером, я отправилась на поиски новой обитательницы предназначенной для услады половины дома.
Как самую младшую и бесправную, девочку поселили прямо подо мной. Когда я вошла в небольшие, но светлые и почти пустые покои, она сидела в углу, обхватив колени, и плакала, а служанка деловито раскладывала в шкафу одежду.
– Госпожа, – обратилась я к девочке. Она подняла красные опухшие глаза и испуганно вскочила. – Супруг ждет вас вечером. Будьте готовы.
Я видела ее испуг, видела, как она нервно сжала край сари, но ничего не могла поделать и ничем помочь.
– Помогите мне, – она бросилась ко моим ногам, но я отошла и тонкие пальцы сжали воздух. – Помогите. Скажите, что я плохо себя чувствую с дороги, – я отступала, а она продолжала ползти и стараться ухватить мое сари. – У меня есть чем отблагодарить. У меня есть украшения. Много украшений!