– Не подходите ко мне, госпожа. Я ядовита, – я отступила еще на шаг, поймав заинтересованный взгляд служанки. Девочка в ужасе отшатнулась, а я продолжала. – Это хорошо, что у вас много украшений. Вы должны быть красивой, чтобы радовать своего мужа, – смотреть на ее несчастное лицо не было сил, и я поспешила уйти.
– Сделайте примочки из розовой воды, чтобы снять отечность, – уже в дверях сказала служанке и поспешила вернуться к себе.
Вечер неумолимо наступал, и яркая, щебечущая стайка наложниц в нетерпеливом ожидании собралась у фонтана. Время от времени они посматривали на мой балкон, но я не торопилась, поскольку девочка еще оставалась в своих покоях. К счастью, жены разбрелись по своим покоям, прекрасно понимая, что в первый день молодая супруга имеет полное право на время господина, и не собирались это право оспаривать, иначе, при виде наложниц и из-за невнимания, что их постигло в последнее время, мог бы разгореться скандал.
Вскоре молодая госпожа вышла, спустилась и я. Девочка выглядела очень нарядной и очень бледной, а нос и глаза еще больше опухли и покраснели. Видимо, все это время она не переставала плакать.
Горло сжималось от жалости, а глазам становилось горячо, но я неумолимо повела всех по коридору. Я уже привыкла к расписным стенам и практически не замечала их, но девочка, рассматривая похотливые позы, в которых застыли любовники, даже перестала всхлипывать, удивленно приоткрыла рот и лишь иногда икала.
Наложницы хихикали, подталкивали друг друга локтями и делились надеждами и ожиданиями, отчего большие глаза девочки еще больше округлялись.
Она поравнялась со мной и, не решаясь прикоснуться, старалась обратить на себя внимание.
– Вы что-то хотели, госпожа, – я наконец заметила ее попытки.
– То, о чем они говорят, – она кивнула на наложниц. – Это действительно так хорошо? – теперь в ее голосе вместе со страхом слышалось любопытство.
– Я не знаю, – призналась я.
Девочка вздохнула.
– Мне страшно, – было невыносимо от того, как она заглядывала мне в глаза, словно искала материнскую защиту.
– Я уверена, что супруг будет добр с вами, госпожа, – как можно более уверенно ответила я. А что еще могла сказать?
Девочка повела еще по-детски округлыми плечами, словно замерзла и снова на меня посмотрела.
– Меня Майя зовут.
– Все будет хорошо, Майя-джи, – очень хотелось погладить ее подбодрить, но это было непозволительной в моем положении слабостью.
Мы продолжили путь, а я думала в кого со временем превратится маленькая испуганная девочка. В любвеобильную наложницу? В хитрую женщину, принимающую в своих покоях посторонних мужчин или в жестокую, властолюбивую супругу.
Занятая подобными размышлениями, я не заметила, как мы добрались до зала удовольствий. Стража распахнула двери, и мы увидели господина в окружении десятка мужчин.
Майя шла впереди, но увидев их, запнулась и врезалась мне в колени, пользуясь полутьмой, я поддержала ее и отступила. Тот час же взгляды всех присутствующих обратились к нам.
– А вот и цветы моей жизни, – провозгласил Марвари. – Проходите.
Не решаясь ослушаться супруга, Майя сделала шаг, потом еще один. Все так же не сводя с картин широко открытых глаз, она медленно подошла и коснулась ног мужа.
– Садись, дорогая, угощайся, – Поллав указал на место рядом с собой, потом махнул рукой на уставленный блюдами низкий столик и отвернулся, возвращаясь к компании.
Они опять играли. Только на этот раз в свете свечей блестели монеты. Майя, посматривая на мужа из-под ресниц, осторожно, словно боялась, что ее ударят, взяла модак и быстро положила в рот. Она старалась занимать как можно больше места, но на нее никто не обращал внимания – из центра круга слышалось позвякивание ракушек и азартные возгласы.
– Что же вы не танцуете? – повернулся Поллав к топчущимся у дверей наложницам. – Моя жена первый раз в доме. Мои друзья хотят увидеть красивые танцы. Сделайте нам праздник! – он взмахнул кубком, и из него выплеснулось зеленоватое молоко, а мужчины пересели полукругом. Так, чтобы видеть девушек.
Запах духов смешивался с запахом пота и тающего воска. Звон браслетов танцовщиц тонул в гомоне и споре игроков. Они стучали кубками, раздраженно бросали деньги, а потом тянулись, чтобы взять финик или грецкий орех из чаши с медом. И чем дольше девушки танцевали, тем чаще тянулись за орехами гости, не сводя с наложниц горящего взгляда.
Господин же, рассматривая меня, задумчиво крошил сладости.
– Господин Марвари, вы нарочно пригласили таких чаровниц, чтобы мы проигрались подчистую? – воскликнул один из гостей и обратил на себя мое внимание.
Это был молодой человек, недавно вошедший в зрелость. Короткая бородка, хоть и была густой, но даже на вид казалась мягкой. В ушах поблескивали крохотные сережки, а гладкая коже блестела в неровном свете.
– Гостеприимство позволяет вам обирать гостей, – хмельно и громко воскликнул он и, вытащив из-за пояса кошель, нетвердой рукой бросил в центр полукруга.
– Абхей-джи, но вас ведь никто не заставлял играть, – мягко и вкрадчиво сказал Поллав. – А за проигрыш надо платить. Если хотите, могу ссудить вам некоторую сумму, – он облизнул блестящие губы.
– Найду никогда не одалживались! – воскликнул молодой человек. Он вскинул голову и покачнулся, едва не упав.
Значит, его зовут Абхей Найду? Но что такой молодой делает среди зрелых мужчин, к тому же заядлых игроков? Они же оберут его до нитки. Но, казалось, парень именно этого и хотел – горстями кидал деньги и делал ходы не глядя, не замечая, как переглядываются остальные.
– А почему она не танцует? – Абхей поднял помутневшие глаза и нетвердо указал на меня пальцем. – Поллав-джи, порадуйте нас танцем этой прелестницы.
– Это не наложница, и она не будет танцевать.
Казалось, при этих словах изо рта господина польется масло, но я могла поклясться, что видела раздвоенный змеиный язык и слышала в голосе предупреждающее шипение.
– Подойди, змейка, – обратился ко мне господин. – Моя супруга утомилась, проводи ее в покои. Но сначала, – он тяжело обернулся и взял что-то из-за спины. – Возьми вот это, – протянул Майе шелковый сверток. – В благодарность за твое чудесное общество.
Дрожа, как лист на ветру, Майя приняла подарок, прижала его к груди и снова коснулась ног супруга.
– Иди, – Поллав поцеловал девочку в лоб. – Надеюсь, ты мне подаришь много сыновей. А сейчас отдыхай, – потом повернулся ко мне, – Отведи госпожу и возвращайся.
По-прежнему сжимая сверток, Майя чуть не бегом бросилась к двери, а когда вышла в коридор, то уже и не сдерживалась. Она мчалась к гарему, ничего не замечая и едва не падая.
Только у самых дверей мне удалось ее нагнать.
– Майя-джи, – громоко позвала я, поскольку не знала не подсматривает ли кто за нами и не решалась прикоснуться. – Вы теперь замужем. Вы госпожа. Ведите себя подобающе, не напрашивайтесь на пересуды.
Девочка опасливо на меня посмотрела и крепче сжала сверток.
– Это ваше. Никто не отнимет, – успокоила я. – Остановитесь, отдышитесь и с достоинством войдите в гарем. Вы были с супругом и имеете полное право на его подарки. – Вот так, – удостоилась похвалы Майя, когда распрямилась, расправила плечи и с достоинством вошла в открытые стражниками двери.
Я проводила госпожу в покои и вернулась к игрокам. Стоило войти, как ко мне устремились взгляды двух пар глаз: ставший привычным – Марвари и затуманенный – Абхея.
Наложницы уже не танцевали, а удобно устроились около гостей. Девушки громко смеялись и поили мужчин, при этом напитки нередко проливались, и тонкая ткань сари намокала, бесстыдно выставляя на обозрение все то, что должна скрывать.
Выпивалось все больше, объятия становились все теснее, и все тяжелее кошельки появлялись в центре полукруга, а в воздухе висел тяжелый запах мускуса и разгоряченных тел.
– Смотрите-ка, – неожиданно воскликнул Абхей, забирая разноцветную горку мешочков. – Эта девушка вернулась, и удача снова на моей стороне. Не иначе, как она воплощение Лакшми на земле. Поллав, я хочу, чтобы на эту ночь она стала моим амулетом, – он помахал мне, подзывая.
Опешив от подобной наглости, я не двинулась с места. К счастью на выручку пришел господин.
– Найду, – благодушный голос вибрировал от сдерживаемого раздражения. – ты пользуешься гостеприимством этого дома, так уважай его хозяина. Нейса принадлежит мне, и я буду решать, где ей находиться. Она не будет ничьим талисманом. Она здесь не для этого.
Я перевела дух, но уловила заинтересованный блеск в глазах Абхея. Кажется, мое имя не оставило его равнодушным, только я не понимала почему.
После речи господина, гость перестал обращать на меня внимание и полностью сосредоточился на игре. Но накал азарта уже начал спадать, ставки снижались, ходы замедлялись и все больше внимания уделялось девушкам.
Свечи выгорали и начинали коптить, в полукруге уже образовались прорехи, а те, кто остался, совсем переключились на наложниц.
– Все! Хватит! – Поллав сделал рукой неопределенный жест. – Игра окончена. Расходитесь спать!
Покачиваясь, гости потянулись к выходу. Абхей следовал за ними и отчаянно зевал.
– Нейса, задержись, – окликнул господин, когда я тоже хотела уйти.
Я остановилась. Быть может, показалось, но Абхей задержался в дверях, исподтишка посмотрел на меня, а потом, едва не упав, вышел.
– Змейка, тебе хорошо здесь живется? – Поллав протянул ко мне руку, потом, одумавшись, сжал кулак и медленно опустил.
– Конечно, господин. Мне очень хорошо. Вы очень добры.
– Поллав, – поправил он меня. – Значит, ты мне не желаешь зла?
– Разве я могу? – я постаралась посильнее округлить глаза. – Вы спасли мне жизнь. Поллав-джи. Я предана вам душой и телом.
Кажется, последнее, в порыве воодушевленного вранья, я сказал зря. Глаза господина сверкнули, и он торопливо облизнул губы.
– Значит,