– Со мной никто не хочет говорить, – она подошла и опустилась рядом со мной на колени. – Все очень напуганы и говорят, что я пропиталась вашим ядом и стала такой же. Нейса-джи? – служанка подняла голову и заглянула мне в глаза. – Это возможно? Что я тоже стала ядовитой?
– Нет, Марна, – хотелось погладить испуганную девушку по голове, успокоить, но я сдержалась. – Это невозможно. Ты не станешь такой. Так что, ты не смогла ничего узнать?
Прояснив, видимо, важный для себя вопрос, Марна расправила плечи и горделиво на меня посмотрела.
– Удалось, – она улыбнулась, но улыбка получилась грустной. – Я походила среди служанок, послушала. Нейса-джи, все уже знают, что вы побывали в покоях гостя и после этого он заболел. Все уверены, что это вы его отравили.
Я задумалась. О моем визите знали только я, Абхей, господин и приставленный за мной следить Гопал. Неужели смотритель сам разболтал о том, что видел, или все же это было поручение господина? Может, мои предыдущие предположения не так и ошибочны? Что теперь ждать от Поллава?
– Нейса-джи! – отвлек от раздумий голос Марны. – Жены настаивают на встрече с господином и собираются просить его избавиться от вас, пока вы не отравили еще кого-нибудь…
– Значит, гость умер? – перебивая трескотню служанки, выпалила я и в ожидании ответа перестала дышать.
– Нет, он пока живой, но очень плох. Лекари все еще не уверены, что он выживет, – со знанием дела, словно она сама лекарь, заявила Марна.
Я перевела дыхание и приготовилась слушать дальше, поскольку, служанка, кажется, еще не закончила отчет.
– Нейса-джи, вам необходимо опередить жен и встретиться с господином. Он благоволит вам. Вы в силах склонить его на свою сторону, пока жены не настроили против.
– Все в руках Матери, – рассеянно ответила я.
В словах Марны безусловно был смысл, если смотреть на ситуацию ее глазами, но, боюсь, что мое положение было намного сложнее. Несомненным оставалось только одно – Абхей должен выжить. Как жаль, что учителя, обучая нас ядам, совсем не познакомили с противоядиями, ведь нашим жертвам не полагалось выживать.
Служанка еще продолжала что-то щебетать, а я уже раздумывала как бы незаметно проникнуть к Абхею, чтобы своими глазами удостовериться в его состоянии. Хотя, то, что он еще жив, давало надежду на дальнейшее выздоровление.
Я слишком углубилась в раздумья и даже не услышала негромкий стук в дверь. Очнулась, только когда Марна позвала меня по имени, подняла рассеянный взгляд и увидела топчущегося на пороге слугу.
– Господин ожидает вас в своих покоях. Поторопитесь. Он велел не медлить.
Вот и пришло время истины. Надеюсь, встретившись с Поллавом, я смогу узнать что у него на уме. Вот только я все еще была в утреннем сари. Симпатичном, конечно, цвета розового лотоса, но оно совсем не подходило для глаз господина, как своей простотой, так и прозрачностью.
Я вопросительно посмотрела на Марну и увидела на ее лице сложную смесь ликования и страха.
Подбежав, служанка распахнула шкаф и указала на тяжелые украшения с аметистами. Массивное ожерелье очень удачно легло поверх тонкой ткани и практически закрыло грудь. Браслеты скрыли руки почти до локтя, а длинные серьги отвлекали взгляд от неприбранных волос.
Надев последними собственные ядовитые браслеты и застегнув пояс, я направилась к выходу.
– Нейса-джи! – Марна подлетела ко мне, обвела руками около моего лица, сжала кулачки и поднесла их к своим вискам. – Пусть у вас все будет хорошо, – напоследок прошептала она, а я отправилась к Поллаву.
Встречавшиеся по пути слуги испуганно отскакивали, стражники стояли с каменными лицами, не подавая вида, что знают о вчерашнем, но стоило миновать их, как за спиной слышалось перешептывание.
Пусть сколько угодно шепчутся и злословят, лишь бы возможность покинуть этот дом не исчезла вместе с Абхеем.
Нервно сжимая и разжимая кулаки, я шла к покоям господина, и, достигнув цели, постучала.
– Входи, – донеслось из-за двери, и я толкнула тяжелую створку.
Поллав развалился на кровати и выглядел крайне помятым. Длинные жесткие волосы спутаны, подведенные сурьмой веки отекли, и глаза превратились в узкие щелки. Дорогая ткань одежды расцвечена пятнами и подтеками, а яркие циновки почти скрылись под объедками и крошками. Судя по его виду, можно было подумать, что он не спал всю ночь и пил какой-то дурманящий напиток. Неужели он так беспокоился из-за исхода моей с Абхеем встречи.
– Рассказывай, – его голос был тусклым и невыразительным, в то время как глаза жадно шарили по прозрачному сари.
Решив заранее как оправдать то, что Абхей выжил, я послушно начала говорить:
– Как вы и велели, я надела красивый наряд, украшения и пошла к молодому господину… – глаза Поллава сверкнули злостью, и я осеклась, не понимая, в чем ошиблась.
– Молодому?! – рыкнул он. – Неужели этот мальчишка тебе понравился тем, что молод?
«Ах вот в чем дело», – я успокоилась и недоуменно хлопнула ресницами.
– Поллав-джи, как может этот мальчик сравниться с вами, – как смогла вкрадчиво произнесла я. – Вы же сами отправили меня к нему.
– Да, я знаю, змейка, – он с силой потер лицо, отчего на коже проступили красные полосы, и господин стал выглядеть еще неприятнее. Странно, но к Абхею я не испытывала подобного отвращения. А то, что привыкла к нему, не сделало меня более терпимой к остальным мужчинам. – Знаю, что сам отправил тебя, но от этого не становится легче. Знать, что ты, моя маленькая змейка, там наедине с этим сопляком, стало истинным мучением.
О, Богиня! Как же он воспримет весть о неудаче?
– Поллав-джи, я сожалею и надеюсь только на вашу доброту и снисходительность, – потупившись, пролепетала я, – но я оказалась слишком глупой и неловкой для вашего поручения.
– Что это значит?! – Поллав подался вперед, и на меня пахнуло несвежим дыханием.
– Я сделала все, что в моих силах. Пела самые пленительные песни и танцевала красивые танцы, но ваш гость хорошо помнил, что я ядовита и только смотрел, не делая попытки сблизиться, – последние слова снова напомнили мое посвящение и горло так сдавило, что я еле смогла договорить. – Только один раз мне удалось коснуться его в танце, после этого он избегал меня.
– Так вот почему мальчишка все еще жив, – пробормотал Поллав, и я облегченно перевела дух. – Одно не пойму, как кому-то удалось противостоять твоим чарам. В храме меня уверяли, что это невозможно.
Постаравшись принять как можно более недоуменный вид, я пожала плечами.
– И если он не хотел тебя, то почему так старался выиграть? Змейка, неужели ты могла предать мое доверие и замышлять что-то у меня за спиной? – сквозь узкие щелки черный взгляд пронзал меня точно стрелами.
– Как я могу знать мысли молодого господина? – я снова постаралась принять самый невинный вид. – Возможно, захотел, как дорогую безделушку или в качестве личной стражи, – стоя с опущенными глазами, бросила косой взгляд на Поллава – эти доводы должны быть ему понятны, ведь и сам приобрел меня именно с этой целью.
Какое-то время он хмурился, раздумывая, а потом в глазах сверкнул какой-то странный огонь, и Поллав так резко подался вперед, что от неожиданности я отступила.
– Расскажи, – хрипло выдохнул он и торопливо облизнул губы. – Расскажи все, что между вами произошло.
От нетерпения у господина даже начала подергиваться щека, что придало ему совсем безумный вид.
– Поллав-джи, – я не знала куда деваться от шарящего по мне взгляда. – Я не могу удовлетворить ваше любопытство, ведь молодой господин…
– Знаю-знаю, – оборвал меня Поллав. – Он к тебе не прикасался. Но вы ведь что-то делали столько времени. Расскажи, что?
Я не понимала, что господин хочет услышать, а он тем временем теребил край богато украшенной, но грязной туники.
– Господин Найду очень удивился моему приходу, но когда я сказала, что это ваш приказ, впустил, – начала я рассказ, не зная, чем он закончится. – Он ужинал и предложил мне.
– Вы сидели рядом? Ели с одного листа? – Поллав тяжело дышал, а широкие ноздри напряженно раздулись.
– Разве я могла? – покачала головой я, а господин как-то странно мне подмигнул. – Я только выпила воды.
– И он смотрел, как ты пьешь? На, пей! – строя страшные гримасы, Поллав подвинул мне кувшин.
О, Богиня, зачем ты лишила его разума?
Не повиноваться я не могла и полила водой на ладонь, а она тонкой струйкой стекала мне в горло, а частично на шею.
Закончив, взглянула на Поллава – открыв рот, он смотрел на намокшее сари.
Богиня, прошу, верни ему рассудок, я не хочу никому причинять зло.
– Дальше! – хрипло бросил он.
Мать, помоги мне и ему!
– Потом он попросил меня станцевать, – продолжила я.
– Танцуй! – приказал Поллав. – То же самое, что и ему.
Я выбрала самый плавный и неторопливый танец, покачиваясь, словно под порывами ветра. Но, как ни старалась избежать, все равно из-под сари иногда показывалась ступня или даже щиколотка. И все это не укрылось от сверкающих глаз Марвари.
– Как ты его задела, покажи! – он плеснул на ладонь воды и протер шею. Спутанные волосы слипшимися прядями упали на лицо и намочили одежду, добавляя ей еще больше неряшливости.
Опасаясь неосторожных порывов господина, я медленно подошла ближе и подняла руку, словно хотела коснуться лица.
Поллав повернулся, и я поторопилась отойти.
– Продолжай, – потребовал он, увидев, что я остановилась. – Я хочу знать все, что он с тобой делал.
– Но, господин… – я попыталась его вразумить, но Поллав прервал:
– Твой Найду слишком много на себя взял: захотел обыграть меня, да еще и выиграть тебя – мальчишка! Как только я понял его намерения, глупец стал приближаться к своей смерти, и убить его должна была ты. Да-да, змейка, именно ты, – подтвердил он, взглянув на меня и удостоверившись, что я удивлена, – чтобы доказать свою преданность! Я видел, как ты с ним переглядывалась. Ты моя собственность, и я не позволю тебе заглядываться еще на кого-то, – смотреть на Поллава было страшно – покрытые коркой от постоянного облизывания губы кривились, щеки подергивались, а пальцы постоянно перебирали ткань туники. – И теперь мы с тобой заодно. Накрепко связаны общим убийством. Ты всегда будешь со мной, моя змейка!