— Отступаем! Все на точку сбора!
Они с Алмазом и Чернышом отступали последними, прикрывая тех, кто выносил раненых. И единственными, кто уходил с явной неохотой, были драконы.
Когда они уходили в Зеркало, сомнарисы все еще метались над полем, уничтожая оставшихся невидши.
Не все задачи были выполнены. Да, удалось истребить большую часть инсектоидов и подкрепление — но неизвестно, сколько их осталось внутри.
Пленных, чтобы вытащить сведения, не захватывали — да и не до пленных было. Осталось надеяться, что Тандаджи распотрошит на эту тему кого-то из недавно захваченных.
В любом случае, для себя, как и Тротта, принцессы и Четери задачу они облегчили. Но не решили.
На базу они вернулись ночью — потеряв семь человек, из которых двое были выпускниками Александра в МагУниверситете.
Сердце ныло, но он проверил раненых, оставив их на коллег, быстро направился в диспетчерскую с докладом для командования — потому что после хотел наконец-то перенестись к Катерине. И только тогда узнал, что Иоаннесбург атакован, а бункер у деревеньки Березовое — почти разбит.
Алекс вколол себе сразу два Максовых восстановителя и открыл Зеркало к хутору.
Общение с Катей оставило чувство вины, горечи и облегчения оттого, что ничего смертельного не случилось. Он бы хотел остаться с нею или забрать ее с девочками с собой — но истина была в том, что безопасных мест на Туре уже не осталось, а здесь, рядом со спящей принцессой и подземной часовней Катю хотя бы не сорвет, да и охрану хутора теперь усилят во много раз.
Он зашел к Матвею — проверить его состояние. Аура Ситникова напоминала решето, куда хуже, чем у спавшего рядом Поляны. Но и к удивлению Алекса, она не коллапсировала до состояния обычного человека — эти ошметки по-прежнему взаимодействовали с ослабшими стихиями, хотя кто бы другой с таким выгоранием уже не смог бы никогда видеть стихии и управлять ими. А у Ситникова была надежда. Крохотная, но была.
— Сила крови Рудлог, — пробормотал Александр, доставая из сумки очередные инъекторы с восстановителями, репараторами и прочими придумками Троттовского гения. Его самого шатало от слабости.
Плохо было то, что в таком состоянии никакой связи Ситникова с принцессой в другом мире быть не может. И если путники сегодня дадут знак во сне, то он останется не увиденным. Оставалось надеяться, что препараты и виталистические процедуры Александра помогут и завтра студент придет в сознание.
Иначе придется действовать на свой страх и риск — и повторять нападения на войска у портала, и проходить в него с боем просто затем, чтобы при прорыве Четери, Тротта и принцессы к выходу на Туру их ожидало как можно меньше врагов.
Часть 1. Глава 5
Нижний мир, 1 мая по времени Туры
Максимилиан Тротт
Дело шло к полудню, когда стальное небо почернело от птиц. Тротт, замыкавший группу, на бегу проследил за суматошным кружением — тысячи пернатых, больших и малых, поднимались из леса в паре километров и впереди, и позади, и по бокам — и перехватил острый взгляд Четери.
Тот качнул головой и потянул носом воздух.
— Проверю, — он ускорился, подпрыгнул, цепляясь за выступ коряжистого высокого папоротника, полез вверх, как белка.
Тротт, не останавливаясь, сместился ближе к принцессе, но та, коротко взглянув на него, даже не запнулась — побежала дальше сосредоточенно, молча, сберегая дыхание. Сумка плотно прилегает к телу, крылья помогают рукам, ноги расслаблены — марш-броски на жаре она теперь выносила не хуже иного спецназовца.
И только расширившиеся от всплеска адреналина зрачки и бледность показали, что от нее ничего не ускользнуло. Он много раз уже видел такую реакцию — потому что три последние дня после встречи с мелькодерой и внезапного послания от Алекса сквозь лес приходилось прорываться с боем.
Макс потерял счет группам ловчих, от которых удалось ускользнуть, петляя, уходя глубже в лес и возвращаясь обратно к реке, ночами пробираясь по кромке обрыва под носом у стрекоз. Но не от всех удалось убежать — и несколько отрядов лорташцев на охонгах навсегда остались удобрениями для папоротников. Он перестал даже пытаться подсчитать, сколько раньяров кружит над лесом и скольких удалось уничтожить.
Последнее нападение всадников на стрекозах произошло около двух часов назад, ранним утром, когда беглецам пришлось прижаться ближе к обрыву над рекой из-за заболоченной местности. Отбились, но раненый Четом раньяр рухнул прямо на склон, и это означало, что об их местонахождении теперь в точности до километра знает вся вражеская армия, остающаяся около порталов.
После стычки с мелькодерой оно и так перестало быть секретом, но до сих пор плотный папоротниковый лес хорошо помогал прятаться от преследователей и укрывал уничтоженные группы — пока враги обнаруживали, что какой-то из отрядов не подает сигналов, удавалось убежать далеко вперед.
Было бы хорошо не бежать, а лететь, но крыло у принцессы после ранения мелькодерой еще было слабым — она могла парить минуты две-три и затем сваливалась на землю. Крылья оставляли для преодоления оврагов и других препятствий.
Принцесса резко вильнула в сторону — потому что мимо промчалось стадо косуль. Мхи словно ожили — то метались туда-сюда вынырнувшие из многочисленных норок крысозубы. Сверху раздался свист — и Алина прижалась к дереву, расширенными глазами наблюдая, как сразу несколько пауков, не обращая внимания друг на друга и на живность внутри, прыгают по кронам в сторону реки. Но навстречу, от обрыва, спешил еще один лорх.
Снова помчались косули, огибая папоротник, у которого они остановились. Кабанчики. Мелкие хищники, некоторых из которых Макс и не опознал. Звери бежали со всех сторон, сталкиваясь, мечась по лесу.Невыносимо орали птицы, и к ору этому присоединился знакомый гул — над лесом неспешно, шеренгой летели раньяры. Всадники вглядывались вниз, и Тротт прижался ко стволу рядом с принцессой. За Чета он не беспокоился — если тот не захочет, его и в упор не увидят.
— Что происходит, лорд Макс? — прошептала она, тяжело дыша и приподнимая ступню, на которую пытался вскарабкаться крысозуб. Рука принцессы снова сжимала рукоять ножа.
Все эти дни ее оберегали, не подпуская врагов — да и она, понимая, что скорее помешает, не лезла в бой. Но Тротт видел в ее глазах, что она готова убивать.
— Похоже, пожар, — ответил Макс, глядя на сизоватую дымку, которая медленно затягивала лес. Потянуло гарью. — Попейте, — приказал он, сам открывая свою флягу. — Видимо, ближайшие часы нам будет не до этого.
Шагах в тридцати от них на красочной и манящей зеленью полянке вдруг вздыбилась земля. Вехент, выпростав жвала, спешно захватывал пласты земли по краям своей ловушки и накидывал по кругу горкой, создавая земляной вал. Алина смотрела на это, механически глотая воду. Услышала шорох, подавилась, закашлялась — и отпрыгнула в сторону, роняя флягу и сжимая в руке нож.
— Это всего лишь я, — по стволу спустился Четери, перебравшийся сюда по кронам.
Алина передернула плечами, с облегчением выдохнула и подняла флягу.
— Лес подожгли по кругу со всех четырех сторон, путь к реке отрезан, — сообщил Мастер, тоже сделав несколько глотков. — Ветер сейчас от реки, огонь идет сюда по кронам. Очень быстро.
— На Лортахе пожары сокрушительны и быстро распространяются, — хмуро кивнул Тротт, — из-за того, что много смолы в папоротниках.
— Правильнее бежать вдоль линии огня, но раз нас замкнули в кольцо, нужно сдвигаться глубже в лес, — Чет мотнул головой не вдоль реки, куда лежал их путь, а перпендикулярно. — И пытаться выбраться, пока там могут оставаться хоть какие-то проходы. Если повезет, выйдем на ручей, тогда спасемся по руслу. Но лучше бы вернуться к оврагу с речушкой на дне, который мы прошли утром. Один бы я успел, но…
Он бросил взгляд на Алину.
— Другого выхода ведь все равно нет, — сказала она чуть дрогнувшим голосом. Но не уязвленно, спокойно принимая, что слабее. — Никто не гарантирует, что мы найдем проход в огне или какой-то новый ручей, правда?
Тротт развернул карту, которую нарисовала Одекра, вгляделся в нее. Они определяли свое местонахождение, считая овраги — уже семь было преодолено после скал, в которых находилось жилище мелькодеры.
— Вот овраг, — он говорил быстро, — и, если верить Одекре, та же речушка, прежде чем впасть в него, пересекает лес с нашей стороны. К нам она ближе, чем овраг. Карта неточная и русло может быть куда дальше линии огня… но до оврага мы точно не добежим. Если речку не найдем, будем искать проход в пожаре. Хотя и с той стороны нас наверняка ждут.
Запах дыма становился невыносимей, деревья в тридцати шагах уже казались окутанными плотным туманом.
— Ждут, конечно, — откликнулся Чет, — со всех сторон за огнем висят тучи раньяров. Но со стрекозой я могу справиться и в этом обличье, — и он похлопал себя по животу, — а с огнем — нет.
Они быстро разодрали одну из рубах, подаренных гостеприимными тимавеш из долины богини Хиды, смочили длинные тряпицы водой, обмотали лица так, чтобы закрыть рты и носы. Дыма все прибавлялось, живность, окончательно обезумев, врезалась друг в друга, забивалась под корни…
Принцесса была так тиха и бледна, что Макс коснулся ее крылом.
— Не бойтесь, — сказал он. — Выберемся.
Она на секунду прикрыла глаза. Веснушки над краем повязки на бледной коже выступали особенно ярко.
— Я не боюсь огня, лорд Тротт, — ответила она сипло. — Я боюсь за вас.
Они остановились через минут сорок бега, кашляя и задыхаясь. Макс оглянулся. Вокруг кишело зажатое между двумя полосами огня зверье — животные уже впали в шок и бродили в дымной мгле стаями туда-сюда, крысозубы облепляли стволы. Впереди как свечки полыхали папоротники, рушась на землю и стреляя смолистыми язычками, поджигая траву. Дым казался уже не сизым — оранжевым, видимость снизилась до нескольких метров и полуденное солнце мелькало белым пятном в черных клубах. Позади, перепрыгивая с кроны на крону и все ускоряясь, с гулом неслось пламя — вот-вот накроет и спустится вниз по стволам. А сверху то и дело мелькали раньяры. Даже если бы у принцессы нормально функционировало крыло — не перелететь, схватят.