Сабига безмятежно улыбнулась:
– Мне о таком знать неоткуда.
– Разумеется, – в тон ей произнесла Элисия, – но наверняка вскоре узнаешь. Молодая жена и все такое. Я родила Корла почти через год после замужества.
– Мне, наверное, придется ждать дольше, – ответила Сабига. – Джорей давно в отъезде из-за войны.
Элисия сочувственно прищелкнула языком, затем пожала плечами:
– Лучше уж позже, чем раньше.
Сабига, кивнув, рассмеялась, будто укол предназначался не ей. Даже ресницы не дрогнули. Клара в очередной раз оценила, насколько удивительная девочка ее невестка.
– Ах! – воскликнула баронесса. – Трубку забыла. Вот уж точно память подводит. У моей матери было так же. Последние несколько лет она ходила по дому, пытаясь вспомнить, что ищет. Радовалась на каждом шагу, даже когда утратила разум. Сабига, дорогая, у тебя в гостиной я сидела с трубкой?
– Кажется, нет. Наверное, она в вашей комнате. Сходить посмотреть?
– Если не трудно, милая. Не хочется, чтобы слуги считали меня выжившей из ума. Начнут вольничать.
Сабига, поднявшись с места, кивнула и спокойно направилась к дому, словно не догадавшись, что Клара попросила невестку оставить ее наедине с дочерью. Стоило Сабиге исчезнуть из виду, как с лица Клары разом слетела маска добродушия. Элисия закатила глаза.
– Она мне не сестра! – объявила она прежде, чем Клара успела заговорить. – Не понимаю, как ты позволила Джорею взять ее в жены. Право, матушка, на что ты надеялась?
– На что бы я ни надеялась, теперь ее фамилия Каллиам. Шпильки насчет ее прошлого никому не помогут. А тебе не мешало бы потщательнее делать вид, будто ты и вправду болела.
– Да я вас с отцом выгораживаю перед мужем и его семьей неделями напролет! Знаешь, как они нас называют? Приют Каллиамов для падших девиц. Что мне, по-твоему, остается делать?
– Стыдиться за мужа, видимо.
Рот Элисии закрылся с характерным хлопком. Издали послышался плеск и укоряющий голос няни. Ветерок, почти неощутимый, слегка тронул бутоны роз, из которых несколько уже распустились – белые и оранжевые. Клара любила простые розы с двумя-тремя рядами лепестков, а не пышные яркие шары, нравящиеся другим. Она вздохнула, собираясь с силами, и вновь повернулась к Элисии:
– Семья – единственное, что у нас есть, милая. Среди посторонних всегда найдутся те, кто попытается нас разобщить. Не то чтобы это их вина. Собаки лают, люди сплетничают. Однако внутри семьи так не делается.
– Она ведь…
– Она будет матерью моих внуков, как и ты, дорогая моя. У нее не вполне благополучное прошлое, которое вы с мужем пытаетесь выставить передо мной напоказ. Не она, а вы. А она за все время не сказала о вас ни единого дурного слова.
Элисия сжала губы, на щеках выступили пятна румянца. Клара вскинула брови и подалась вперед, демонстрируя готовность к возражениям и упрекам. Поза хорошо помнилась обеим еще с тех пор, когда Элисия ползала в подгузниках, и долгий опыт давал себя знать.
– Сейчас вернусь, – выдавила Элисия. – Кажется, меня зовет Корл.
– Так и есть, дорогая, – ответила Клара. – Я подожду.
Клара взяла со стола чашку и выпила давно остывший чай. Дети – всегда морока, они ведь становятся самостоятельными. Были времена, когда Элисия бежала к матери из-за любой царапины или обиды, однако та девочка стала взрослой женщиной, и Клара помалкивала о том, что ей не очень-то нравится перемена.
Из дома выскочил юный лакей – новенький, именем то ли Мессин, то ли Мертин, то ли… Надо будет вызнать тайком от него. Впрочем, геральдические цвета Каллиамов смотрятся на нем отлично, и голос приятный.
– Миледи, вас спрашивает сэр Куртин Иссандриан.
– Неужели? – удивилась Клара. – Как отважно с его стороны.
– Прикажете проводить, миледи?
– Вы имели в виду – проводить в сад или проводить прочь? – И Клара тут же отмахнулась от собственного вопроса. – Я поговорю с ним в библиотеке мужа. Бог знает чего он наслушается от женщин, если пригласить его сюда.
– Слушаюсь, миледи, – ответил юноша – ах да, Меанан.
Клара слегка помедлила, давая слугам время проводить Иссандриана в нужную залу, затем встала, оправила платье и церемонным шагом вошла в дом. Элисия теперь с ней не заговорит, пока не успокоится, а Сабига, скорее всего, плачет где-нибудь в уголке, так что за получасовое отсутствие Клары особых неприятностей здесь не произойдет.
Короткие волосы делали Куртина Иссандриана старше – или, может быть, это сказывались невзгоды последних лет. В углах губ и вокруг глаз залегли морщины, которых не было во время прошлого его визита. Мир тогда был совсем другим.
– Лорд Иссандриан, – приветствовала его Клара, входя в залу.
– Баронесса Остерлинг, – ответил тот с официальным поклоном.
– Надеюсь, вы не ожидали застать здесь мужа, – светски обронила Клара. – Он в отъезде, командует армией.
– Вряд ли есть люди, не слыхавшие об успехах вашего мужа на поле битвы, – ответил Иссандриан. – Нет, я пришел переговорить именно с вами. Попросить вас о посредничестве.
Клара опустилась на диван; Иссандриан сел напротив, сжав руки. Вид у него был отчаянно усталый.
– Понимаю, что мы с вашим мужем не всегда сходились во мнениях, – начал он. – Однако я никогда не сомневался, что он человек чести, преданный стране и короне.
– Так и есть, – подтвердила Клара.
– А ваши сыновья при дворе числятся среди самых достойных молодых людей, подающих большие надежды. Викариан блестяще овладевает науками и имеет прекрасную репутацию. Барриат и Джорей теперь связаны с лордом Скестинином. И Джорея, разумеется, многие считают самым доверенным другом лорда-регента.
Иссандриан напряженно сглотнул. Клара сложила руки на коленях.
– Вы пришли поговорить об истории с Фелдином Маасом? – спросила она. – Никто не обвинял вас в измене, милорд. Вас не осудили, как Мааса, да и придворный круг довольно узок, все мы связаны так или иначе. Бедняжка Фелия была моей кузиной, но ведь никому не придет в голову подозревать, будто мы замешаны в заговоре Мааса.
– При всем уважении, леди Каллиам, – возразил Иссандриан, – вы с Фелией сыграли решающую роль в том, чтобы остановить Мааса. И лорд-регент Паллиако. Мне не так повезло, я не участвовал в тех событиях.
– Я бы не сказала, что наблюдать гибель кузины от руки ее собственного мужа – такое уж везение, – холодно напомнила ему Клара.
– Примите мои извинения, я недолжно выразился. Я лишь имел в виду, что все увидели вашу верность короне. Это неоспоримо. До раскрытия заговора я не знал о глубине вероломства Мааса. На словах честный человек и предатель могут быть неотличимы.
Суждения Иссандриана, пусть и верные, не требовали от Клары ответа, поэтому она молчала и ждала. Пауза длилась.
– Сэр Алан Клинн в те времена был одним из моих собратьев, – наконец продолжил Иссандриан. – Сейчас он служит под началом вашего мужа. Мне не предлагали участвовать в нынешней кампании. Нельзя ли… Нельзя ли мне осведомиться через вас, почему?
– Отличное время поинтересоваться, почему вы не в строю, – упрекнула его Клара. – Уместнее было бы спрашивать об этом раньше, когда победа не выглядела столь очевидной.
– Я несколько раз писал лорду-регенту. Меня не удостоили ответом.
– Вот как?
– Между вашим мужем и мной случались серьезные размолвки, однако мы оба всегда хранили верность Рассеченному Престолу. В том противостоянии я опирался на Астерилхолд не больше, чем он на Нордкост. Причем я, как и он, действовал не в одиночку. И теперь я…
– И теперь вы видите, что сэру Алану Клинну дают шанс восстановить доброе имя, а вас держат в Кемниполе, – докончила за него Клара.
– Да.
– Мне об этом ничего не известно. Я не участвую в принятии решений и не обсуждаю их с Доусоном.
– Если бы вы согласились спросить… Только спросить…
– Вызнать намерения мужа? – улыбнулась Клара. – Собрать сведения и доложить вам? Не могли же вы на такое надеяться.
Иссандриан побледнел, затем горестно усмехнулся:
– По вашим словам, все выходит куда серьезнее, чем на деле.
– Нет, я просто вижу тот же предмет с другой точки зрения, – ответила Клара. – Я скажу мужу о вашем визите. Скажу, что вы говорили искренне: это так и есть. И если он захочет вступить с вами в дальнейшие обсуждения, я не буду возражать.
– Баронесса Остерлинг, я не мог бы мечтать о большем.
– Мечтать вы могли бы. Получить – нет. А теперь я вынуждена просить вас удалиться. У меня в гостях члены семьи.
Иссандриан чуть ли не взлетел на ноги, лицо приняло извиняющееся выражение.
– Я не знал, миледи, – покаянно произнес он, – иначе не дерзнул бы вам помешать. В таком случае я обязан вам еще большей благодарностью. Если чем-либо смогу быть вам полезен, только скажите…
– Лорд Иссандриан, – перебила его Клара, – мой муж вас не выносит, однако он всегда вас уважал. Это не так уж мало.
Иссандриан серьезно кивнул и откланялся. Клара медленно вышла в сад. По письмам Доусона выходило, что Алан Клинн не так уж счастлив от того, как ему приходится отвоевывать свое доброе имя, и что Паллиако постарался осложнить бедняге армейскую жизнь всеми мыслимыми способами. Она задумалась, стоит ли написать Доусону о сегодняшней беседе или отложить до его приезда.
Элисия и няня по-прежнему играли с внуком у пруда. Сабига в одиночестве сидела за столом, держа в руках трубку Клары.
– Где ты ее нашла? – спросила Клара, берясь за глиняный чубук.
Он уже был набит табаком, оставалось лишь поднести огонь.
– В вашей комнате, как вы и думали, – ответила Сабига. – Я тут слушаю, как играет ваш внук. Очаровательный ребенок.
– Это верно. Весь в мать. Она всегда была хорошенькой. Даже когда вырастала на пол-ладони в год и походила на травинку, на ее красоте это не сказывалось. Внук еще и мало спит, совсем как она. Скажу по секрету: наблюдать, как твои дети встречают те же трудности, какие были у тебя с ними, – это что-то вроде реванша бабушки.