– Вот он! У главного стола!
Гедер повернул к северному выходу и побежал со всех ног. В зале не осталось и половины гостей, все с криками неслись прочь из дворца. Сердце билось так бешено, что казалось, следующий удар начинается раньше, чем кончается предыдущий. Гедеру даже стало страшно: вдруг сердце захлебнется и он умрет на месте?
Какой-то старик в одеждах дворцового слуги замер, увидев их с Астером. На миг в лице слуги мелькнул страх, затем появилась решимость. Он схватил половник и закрутил им, как булавой.
– За Астера и Антею! – успел выкрикнуть старик, налетая на мечников, несущихся вслед принцу и регенту.
Гедер на стал оборачиваться и смотреть, как он рухнет.
Коридоры за пределами пиршественной залы – давка на скотобойне. Люди неслись во всех направлениях, сталкиваясь, сворачивая, не представляя себе, как спасаться. Гедер не лучше их знал, куда бежать. Басрахип наверняка уже далеко.
– Вы лорд-регент, – раздался голос за спиной.
Бледная девушка. Банкир. Рукав платья порван, на снежно-белой коже алое пятно – но не кровь. Может, соус.
– Вы что тут забыли? – спросила она. – Это мятеж. Вам надо бежать.
– Куда?! – выдохнул он. – Враги могут быть где угодно. Я не знаю безопасных мест.
Девушка не отводила глаз, и Гедеру показалось, что в них мелькнул сполох безумия. Она усмехнулась, между бледными деснами сверкнули идеальные зубы.
– А у меня есть.
Китрин
При первом звоне мечей следовать за лордом-регентом – веление скорее инстинкта, чем разума. Китрин, разумеется, не намеревалась спасать ни регента, ни принца. Она лишь хотела посмотреть, что происходит. Однако стоило поравняться с этим типом в коридоре у пиршественной залы, держащим за руку мальчишку и озирающим побоище вытаращенными глазами величиной с монету, как он заявил ей, что не знает безопасных мест.
Первая мысль: это твой город, придумай что-нибудь.
Вторая: «Желтая стена» рядом с Осенним мостом!
Сбежать из Кингшпиля оказалось просто. Когда при тебе принц – мальчик, выросший в Кингшпиле, – то он, как все мальчишки, знает входы-выходы, короткие пути и тайные лазейки. Попроси его найти дорогу в темный ночной город, и от тебя потребуется лишь не отставать.
Снаружи раздавались мужские крики, в садах и у ворот вспыхивали факелы. Китрин с принцем и лордом-регентом двигались осторожно, но быстро: сначала вдоль длинной живой изгороди, затем через стену. Помогая лорду-регенту перебраться через грубую каменную стену, Китрин спрашивала себя, сколько раз принц Астер сбегал этим путем от учителей.
В ночном мраке на улице Китрин помедлила. Крики стали громче, но отдаленнее, по-прежнему слышался звон мечей и гул голосов. Принц в церемониальном венце, в шитых золотой нитью белых одеждах с жемчугом на рукавах и каменьями на манжетах сияет в темноте, как свеча. Круглолицему лорду-регенту, который оказался не намного старше природного возраста Китрин, повезло чуть больше: гранатовый цвет рубашки не так заметен в свете факелов. По телосложению Китрин догадалась, что прежде этот человек был вполне силен и бодр, но недавно начал полнеть.
– Надо добраться до Разлома, – сказала Китрин. – А потом идти на юг до Осеннего моста. Кажется, здание должно быть на той стороне, но не поручусь.
– А если мост охраняют? – спросил лорд-регент тонким напряженным голосом.
– Давайте не опережать события. Нам и без того есть чем заняться.
Все трое двинулись перебежками по темным улицам. На дорогу вдруг вынеслись полдесятка всадников, и Китрин пришлось утащить лорда-регента с принцем в тень огромного мраморного монумента, на котором первокровный вонзал меч в дикого вида йеммутку. В другом месте, на площади, через которую надеялась проскочить Китрин, толпились воины, крича и размахивая мечами. Бой пока не грянул, но, судя по голосам, до него оставалось недолго. Китрин в поисках иного пути утянула принца за руку в темноту, лорд-регент не отставал.
У Китрин кровь стыла в жилах от страха, однако события воспринимались так, будто все происходит с кем-то другим. Шаг оставался твердым, решения приходили мгновенно и принимались без колебаний. В лицах людей, попадающихся на глаза, читалось смятение, не тревога: трое беглецов, как морские птицы впереди штормовой волны, достигли этой части города прежде, чем сюда докатился переполох. Даже если горожане их увидят, никто не поймет, почему богато одетые мужчина, женщина и ребенок бегут куда-то в ночи. То и дело меняя направление посреди темной и опасной сети проулков и дворов, они приближались – как надеялась Китрин – к мосту, который ей показали лишь единожды, да и то днем.
Мост выгибался над пропастью пологой аркой, сложенной из стволов вековых деревьев. Ширины хватало, чтобы разминулись две повозки и между ними еще уместился пешеход. Выгнутое кверху полотно моста не позволяло разглядеть другой конец – так от подножия холма невозможно увидеть противоположный склон. Если оттуда двинется десяток стражников с мечами наготове, то не узнаешь об этом, пока не столкнешься с ними на середине арки.
Рядом с Китрин тяжело дышал лорд Паллиако. Девушка медленно повернулась, ища глазами харчевню или гостиницу, однако взгляд выхватывал лишь густые клубы дыма на севере.
– Ладно, – решила она. – Надо на ту сторону.
– Нельзя, – возразил Паллиако. – Нас увидят. Узнают.
– Если хотите, подождем здесь и посмотрим, кто нас найдет.
Словно подчеркивая ее слова, откуда-то долетели крики и отразились эхом от стен Разлома.
– Надо вперед, – сказал принц.
– Погоди, – остановила его Китрин.
Она сняла с головы мальчика венец – судя по весу, сделанный из чистого серебра – и с обрыва швырнула его в пропасть.
– Ложись на землю, мы измажем тебя грязью. Скорее.
Время замедлилось, отчаянными усилиями белые церемониальные одежды принца Астера на глазах превращались в тряпье. Накрепко пришитые жемчуга и каменья не отрывались, но хотя бы блеск их померк.
Китрин, шедшая впереди, на вершине моста замерла. В северной стороне Кингшпиль светился сотнями факелов, полыхали и более крупные огни. Горело какое-то здание – какое именно, Китрин, почти не знавшая города, не определила, – к небу поднимался дым, подсвеченный снизу огнем. По Серебряному мосту двигались факелы и фонари всадников, скачущих со стороны Кингшпиля. Весть скоро распространится по всему городу. Китрин задумывалась, к чему это приведет, у нее была лишь одна забота: время на поиски укрытия стремительно истекает. У края Разлома тоже множились огни, рассыпаясь по восточной его кромке и приближаясь к Китрин. На западной стороне теперь ясно виднелось ровное сияние стеклянных фонарей, а во дворе, развернутом тыльным концом к Разлому, даже угадывался театральный фургон с освещенной сценой.
Голос Паллиако слегка дрожал:
– Э-э-э… мне кажется…
Китрин повернулась. Паллиако не отрывал от нее взгляда. Не думая, она взлетела на самый верх арки из бревен, составляющих мост, и вдруг ясно осознала, что стоит над пропастью, от которой ее отделяет лишь несколько локтей покатой промасленной древесины. Сердце забилось, закружилась голова, и Китрин отступила:
– Ничего, все в порядке. Идите.
«Желтая стена» оказалась узнаваемой – трехэтажная гостиница со стенами, выкрашенными в невероятно яркий цвет ромашковой сердцевины. Каждый из верхних этажей был чуть меньше предыдущего, так что любой мог похвастать двориком со стороны Разлома. Главный двор полнился взрослыми и детьми. От каменных опор Осеннего моста двор отстоял не далее чем на полсотни шагов, однако попробуй туда доберись, когда глаза всех присутствующих устремлены на сцену: любую попытку подойти к фургону заметят в тот же миг.
На другой стороне Разлома факелы уже приближались к Осеннему мосту. Китрин завела подопечных в тень у опоры.
– Стойте здесь, – распорядилась она. – Когда увидите, что люди во дворе отвернулись от сцены, бегите к задней стороне фургона и скажите там, что вас прислала Китрин и вам надо спрятаться. Понятно?
Принц кивнул.
– А если вдруг… – замялся Паллиако.
– У вас все получится! – отрезала Китрин. – Доверьтесь мне.
Она вошла во двор «Желтой стены», скользя глазами по толпе. До слуха донеслись знакомые голоса – Шершень и Сандр обменивались репликами, которые она слышала тысячу раз. Где-то в толпе должен быть зазывала… Китрин наконец увидела Кэри, сидящую позади в компании полудесятка зрителей. Сандр произнес очередную шутку, слишком налегая на слова, – мастер Кит наверняка бы его отругал. Кэри засмеялась первой, зрители подхватили. Китрин, почти бегом обогнув толпу, приблизилась к актрисе, которая при виде Китрин, не выходя из роли, осталась сидеть, лишь чуть развернула плечи и едва приметно кивнула.
Китрин подошла вплотную и, склонившись под прищуренным взглядом Кэри, прошептала ей на ухо:
– Сделай так, чтобы толпа на несколько мгновений отвернулась от сцены. Я знаю, Сандр нас убьет, но это надо сделать прямо сейчас. Можешь?
Кэри лукаво усмехнулась:
– Пора бы знать, дорогая сестренка, что я способна на что угодно. Кстати, рада тебя видеть. Мы по тебе скучали.
И прежде чем Китрин успела ответить «я тоже», Кэри ухватила край платья и через голову перекинула назад. Грудь ее оказалась больше, чем Китрин помнила; темные соски мгновенно затвердели от прохладного ночного ветра.
– Надо же! – воскликнула Кэри, перекрывая голоса актеров на сцене. – Да никак там мул загорелся!
У Китрин непроизвольно расширились глаза, жар хлынул от шеи к щекам и кончикам ушей. У моста что-то мелькнуло – и вот уже Паллиако с принцем Астером несутся вперед, будто за ними гонятся псы. Кэри указала на улицу в дальнем конце двора, Сандр и Шершень на сцене замерли, как статуи.
– Вон там! – ткнула рукой Кэри, так что груди заколыхались посильнее. – Да гляньте же! Загорелся!
Две фигуры достигли фургона, сцена слегка качнулась: беглецы забрались наверх через заднюю дверь. Китрин почудился шепот – может, и впрямь почудился.