Через десять минут, когда королева вышла из душа, он выглядел уже совершенно невозмутимым, как обычно.
Четвертой принцессе дома Рудлог было дико скучно. Она оккупировала семейный спортзал и занималась там до седьмого пота, потом, не жалея следующих за ней охранников, отправилась на пробежку по парку, не обращая внимания на любопытствующие взгляды прогуливающихся придворных. Ее еще официально не представили, но, конечно, все уже знали, кто она.
Тело требовало нагрузки, и она даже с некоторой ностальгией вспоминала занятия в школе Учителя. Конечно, он мерзавец и вор, но инструктора там были высококлассные.
— Чем я буду заниматься после свадьбы? — спросила она вчера у Демьяна, когда тот появился в комнате. — Чем вообще занимаются ваши женщины?
— В основном ведут хозяйство и воспитывают детей, — ответил он, ложась рядом и разглядывая ее обеспокоенное лицо. — Что такое, Полли?
Она вздохнула, приподнялась на локте, чтобы удобнее было говорить. В темноте было легче признаваться в своих страхах.
— Ты представляешь себе сочетание меня и хозяйства, Демьян?
— Представляю, — сказал он и дернул ее за кончик косы, — катастрофа, да?
Пол откинулась на подушку и застонала.
— Мы ведь совсем не знаем друг друга… ты совсем не знаешь, какая я…
— Я знаю, что ты нужна мне, Пол, — произнес он жестко.
— Я не могу без движения, — заговорила она с отчаянной решимостью, глядя в потолок — не на будущего мужа, — мне обязательно нужен спорт. Я ненавижу этикет, а у тебя в стране жесткие традиции. Во мне нет ни капли дипломатичности. Я легко вспыхиваю и могу наговорить всякого… А дети… даже не знаю, с какого конца к ним подступиться. Нет, побеситься и побегать я могу, но что делать до возраста, когда они еще не бегают? Я — сборище недостатков, Демьян. Не хочу, чтобы тебе было за меня стыдно. Но я такая. И я совсем не могу без дела, а жена короля — это не дело. И еще…
Тяжелая рука закрыла ей рот и она куснула ее сердито, а ее персональный медведь тихо засмеялся.
— Я понял, что беру в жены самую неуправляемую Рудлог, — поделился он, — но я тренирован с твоего детства. Главное — не прыгай на спины послов. А остальное решим. Я тоже не подарок, знаешь ли.
— Знаю, — промычала она из-под его ладони и снова укусила. — Ты тиран и шовинист.
— Полли, — прорычал он глухо, — если ты еще раз меня кусанешь, я за себя не ручаюсь.
И, конечно, она не смогла не вонзить в прикрывающую рот ладонь свои зубки. И потом, когда он жарко целовал ее, и стаскивал сорочку, раздраженно ворча, что она слишком длинная и неудобная, и прижимал ее к кровати, подрагивая, уткнувшись лицом в шею и стараясь успокоиться, она улыбалась. Наверное, все и правда решаемо.
Полина зашла на четвертый круг, когда заморосил дождик, оглянулась — охранники упорно бежали следом, и припустила к семейному крылу. Появилась одна идея, и надо было поскорее уехать, пока не слишком поздно.
Через час, около шести вечера, ее высадили у старого «пенсионерского» дома. В окнах на втором этаже горел свет, значит, Тамара Марковна была дома. Охрана сурово посматривала на переговаривающихся старичков и старушек, сидящих на скамеечке у подъезда, пенсионеры не скрывали любопытства и вежливо здоровались в ответ, оглядывая незнакомую девушку и подмечая детали, мявкали коты — Пол привезла не только продукты для «своей» бабушки, но и корм для животных, и тут же принялась вскрывать пакеты и заполнять стоявшие рядком на асфальте мисочки. Со всей округи, задрав разноцветные хвосты, неслось многочисленное кошачье семейство, перебирали лапками котята, которых мамы-кошки звали из окошек подвалов, чинно вышагивали матерые котища, презрительно игнорируя друг друга.
Охрана старательно делала равнодушные лица и старалась не улыбаться.
На второй этаж она поднялась бегом, позвонила, дождалась, пока откроется дверь.
— Здравствуйте? — осторожно произнесла старая учительница, оглядывая стройную высокую девушку, за плечами которой возвышались два бугая.
Полина порывисто обняла бабушку, и та от испуга ойкнула, дернула руками.
— Это я, Полина, — девушка, наконец, отпустила Тамару Марковну, и та, держась за сердце, схватилась за дверь. — Извините, извините, что напугала. Я Полина, Богуславская, просто у меня была другая внешность, а теперь вот моя… я вам продукты привезла…
Учительница недоверчиво оглядела ее с ног до головы.
— Честное слово, я, — горячо убеждала ее четвертая принцесса.
За спиной бабушки показался мужчина, и Пол узнала Стрелковского.
— Игорь Иванович, — она удивилась и обрадовалась, — ну скажите же, что это я!
Старушка обернулась, и Игорь молча и невозмутимо кивнул.
— Диво-то какое, — Тамара Марковна разливала чай, и на кухоньке было совсем тесно от количества народа. Охранники скромно сидели на хлипких стульях, Стрелковский что-то чинил в ванной. — Поверить не могу. Игорь Иванович рассказал мне, что тебя нашли, я ждала, ждала, думала, забыла свою бабушку-то. Какая красавица же ты, Полюшка! Настоящая принцесса.
— А как вы познакомились? — поинтересовалась Пол, прислушиваясь к звукам из ванной.
— Да они с напарницей тебя искали, вот и познакомились, — охотно поделилась Тамара Марковна. — Теперь опекают вот. Только Людочка не приходит, Игорь говорит, ранена она сильно, в больнице лежит в Бермонте.
— Ох, — Пол поставила чашку на стол. — Я же тоже скоро туда переезжаю, Тамара Марковна. И не смогу вас часто навещать…
— Замуж, что ли? — спросила проницательная учительница.
— Ага, — ответила Полли, смущаясь охранников.
— Замуж — это хорошо, если по любви, — рассудительно высказалась бабушка. — А насчет меня не переживай, я теперь продукты по соседям раздаю, забаловали вы меня совсем, я и не съем столько.
Некоторое время в кухне раздавался только дружный хруст печенья, затем из ванной вышел Игорь Иванович, предложил принимать работу. Бабушка ахала и благодарила, а Полли стояла рядом с бывшим начальником разведуправления, и ей было стыдно.
— Игорь Иванович, — тихо сказала она, — я ведь вас так и не поблагодарила. Извините меня. Спасибо вам большое, что помогли. И что со школой моей разобрались…
— Главное, что вы целы, Ваше Высочество, — так же тихо ответил он. Тамара Марковна открывала новые краны, выставляла шампунь и мыло в только что прикрепленный шкафчик.
— А я могу повидаться с вашей напарницей? — попросила Полина. — Тоже хочу сказать спасибо.
Он улыбнулся как-то мягко.
— Пока она еще в реанимации, принцесса, и просыпается буквально на полчаса в день. Как только пойдет на поправку, мы ее перевезем в столицу, и здесь сможете увидеться. Ей будет приятно.
Он скоро ушел, отказавшись от чая, а Полина посидела еще часок, пока не заметила, что Тамара Марковна уже хочет спать. Попрощалась и поехала обратно. Во дворец.
Опять было скучно. Демьян предупредил, что сегодня не придет, потому что на пару дней уезжает в губернию на север страны, и она уже тосковала. Завтра обязательно надо поговорить с Васей и придумать ей какое-нибудь занятие. Иначе она на стены прыгать начнет.
Глава 26
Профессор Максимилиан Тротт проснулся ровно за семь минут до звонка таймера. В лаборатории дозревали капсулы с антидемоническим репеллентом, и нельзя было, чтобы они пересушились. Разлитые по неразбиваемым бутылочкам настои, мутно-бордовые и грязно-зеленые, радовали глаз, и он еще раз перепроверил магический фон, хотя делал это накануне вечером.
Затем принял душ, позавтракал и открыл Зеркало в тренировочный зал — заниматься со студентами.
Мальчишки были усердны и внимательны, и даже не косячили сильно, но он так сочился язвительностью, что к концу занятия семикурсники обозлились и, видимо, чисто на духе противоречия ухитрились сотворить парную Сеть, хотя это заклинание не входило в число базовых при обучении в университете. Имитировали атаку, они нападали, он опять защищался, и каждый раз, когда Тротт отбивал штурм, бедные ученики получали по полной.
Он понимал, что несправедлив, и что навредить они ему вряд ли смогут — слишком большая разница в возрасте и опыте, и что ребята реально лучше многих своих сверстников, и, даже, возможно, сильнее самого Макса — на тот момент, когда он учился на седьмом курсе, но сделать с собой ничего не мог.
Лорд Тротт нервничал перед вечерней операцией совместно с оперативниками управления госбезопасности Рудлога, и не желал признавать этого.
— Ситников, — кривился он, глядя на зло сжимающего зубы великана, только что пытавшегося убить его Водными Лезвиями — застывающими в полете, сверкающими бритвенно-острыми краями водяными дисками, — вы что, салют в мою честь решили устроить?
Лезвия взрывались на щите, и осыпались сверкающей ледяной крошкой.
— Почему отправили только одну волну лезвий? Почему не закрутили траекторию? Пока я отбивал бы те, что летят прямо, можно было бы подрезать меня сзади. Плохо, Ситников! Поляна!
— Что? — с плохо скрываемым раздражением отозвался второй ученик.
— Ваша задача — прикрывать напарника, и отвлекать внимание, пока он атакует. А что делаете вы? Почему щит теряет мощность, когда вы нападаете? Учитесь удерживать внимание на оба фронта. Полигон открыт для занятий, до следующего понедельника чтобы отработали связку. И не рубите вы Вертушкой прямо в лоб, у вас недостаточно резерва, чтобы это сработало. Направляйте на слабые точки щитов.
Он отвернулся, снял щит, чтобы дать фору.
— Повторяем. Затем отработаем боевой вызов по сигналкам и хватит на сегодня. И, Ситников, прекратите махать руками, будто вы тесто месите. Вам не хватает точности и изящества.
Сзади раздалось дружное негодующее сопение, затем полыхнуло жаром, засвистели Лезвия, и он улыбнулся, мгновенно выставляя щит. Наверное, из них выйдет что-нибудь путное. Если ему не наскучит заниматься.
Пятой парой в расписании первокурсников стоял его семинар, и до этого времени он успел встретиться с министром здравоохранения Инляндии, передать ему выполненные заказы, взять новые, выслушать заверения в своей гениальности и в счастии, которое испытывает корона от наличия такого подданого, и получить приглашение на сезон во дворец. От приглашения сразу отказался — не хватало еще тратить время на балы и прочую дребедень. Да и Вики там работала, не хотелось бы пересекаться чаще, чем нужно.