— Макс, ты сдурел? — резкий голос Свидерского, но очки куда-то делись, да и глаза застилал черный туман, и она шарила по полу в их поисках. — Ты что делаешь? Я не давал разрешения на взлом!
— Тихо, тихо, — говорил лорд Максимилиан где-то рядом, и она дергалась от его голоса, — простите меня, пожалуйста, не двигайтесь, я вам сейчас помогу.
— Отойдите от меня, — плакала она, — я вас ненавижу, отойдите!
Боль стреляла огненными копьями, и она вообще перестала соображать.
— Да сделай ты что-нибудь! — совсем молодым голосом кричал ректор, — у нее же конвульсии сейчас начнутся!!!
Тротт вдруг сгреб ее в охапку, зажал, чтобы не дергалась, положил руку на лоб, и она извернулась, чтобы укусить, и с наслаждением впилась ему в ладонь зубами, чуть ли не рыча. Мужчина зашипел, перехватил ее поудобнее, прижал к своей груди, снова приложил руку, теперь уже к виску.
— Тихо, тихо, — повторял он ей в макушку, — сейчас все пройдет. Простите меня, Богов ради.
— Ненавижу, отпустите! — плакала она, но от ладони на виске полилась прохлада, боль, огрызаясь, уходила прочь, и она ослабела, обмякла, и потеряла сознание.
Пришла в себя от тихих голосов, пахло сигаретным дымом.
— Что на тебя нашло, Макс? — голос ректора. — Ментальный взлом запрещен вне следственных органов. А она совсем ребенок еще. Или ты мне не поверил?
— Я был уверен, что это она, — тусклым голосом говорил лорд Тротт. — После того, что с тобой сделали… Я же все видел, Алекс, и все чувствовал…
Алина приоткрыла глаза — она лежала на кушетке в глубине кабинета, а мужчины стояли у открытого окна, и инляндец курил, нервно выпуская дым. Очков на ней не было, поэтому видела лишь силуэты.
— И что, убедился? — горько сказал Свидерский. — Напугал девчонку, чуть не убил ее. Что с тобой, друг?
— Убедился, — глухо произнес тот и обернулся. — Алина, как вы?
Она промолчала, отвернулась. Было противно. Сказка оказалась полна злобных соседок, мерзких издевающихся над ней парней и лорда Тротта, который причинил ей боль.
— Алина, — инляндец, по-видимому, подошел ближе. — Извините меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать. Я готов на любую компенсацию. Могу позаниматься с вами по пропущенным лекциям, и, конечно, вы можете теперь посещать текущие. И зачет я вам поставлю.
— Засуньте свой зачет себе… — она осеклась. — Я вообще уйду из университета, — голос у нее дрожал, и принцесса упорно не поворачивалась. — Это чудовищно. Как вы могли? Что я сделала?
— Алина, это большое недоразумение, — сказал ректор. — Я тоже приношу свои извинения. И не нужно рубить сгоряча, вы умная девушка, потом пожалеете. Я обещаю, что такого больше не повторится.
Она наконец-то встала, не глядя на стоящего перед ней инляндца, повертела головой в поисках очков.
— Они разбились, у вас есть запасные? — спросил Тротт, наблюдая за ней.
— Только в общежитии, — нехотя ответила Алина. Голова больше не болела, но слабость была ужасная, ее шатало.
— Полежите, я сейчас схожу за ними.
— Не надо! — оборвала она его. Сначала Ситников, а уж что начнут говорить, если к ней в комнату заявится профессор, вообще страшно представить. — Сама дойду. Все нормально. И, кстати, на пары я к вам ходить не буду. Вы меня очень убедительно отговорили.
— Алина, — лорд Тротт протянул руку, коснулся ее плеча, но она отшатнулась, с гневом посмотрев на него. Маг отошел чуть назад. — Алина. Я хочу сказать, что вы имеете право написать на меня заявление в отдел магпреступлений. Я действительно совершил ошибку, и признаю свою вину. Вы не поверите, но мне не свойственна жестокость.
— Да? — она хотела сдержаться, хотела просто уйти и не позволять себе кричать, но не смогла. — А разве не вы выгоняли меня с пар? Насмехались? Захлопывали двери перед носом? Игнорировали мои просьбы? Как собачку, протащили над мальчишками, вышвырнули в коридор?
Он молчал, и принцесса, сфокусировав зрение, увидела, что он мнет в руках ее очки. Вдруг снова захотелось плакать. Но она и так слишком распустилась сегодня. Она Алина Рудлог, а не какая-то размазня!
— Я пойду, — и под молчание двух мужчин девушка немного неуверенно вышла из кабинета.
Макс взял еще сигарету.
Забавно. Он почти семнадцать лет не касался женщины. Если не считать Виктории, но в ней он был уверен. Он давно ее знал, и она была безопасна для него. Тем труднее было отказывать ей.
Его хотели, его соблазняли, в него влюблялись, но никогда не отшатывались с омерзением и ненавистью. Хотя он это заслужил, без сомнения.
— Тебя могут отдать под трибунал ковена, Макс, — сказал молчавший и наблюдающий за другом Алекс. — Если она напишет заявление, конечно.
Он отмахнулся, выпуская дым.
Не курил он тоже очень-очень давно. Данилыч держал пачку для Мартина, который иногда баловался.
— Плевать, меньше людей вокруг будет, — ответил он резко. — Я говорю, я был уверен, что это она. Я не вижу структуры ее ауры, на ментальном уровне стоит очень гибкий блок, который внутрь не пускает. Я зацепился за него и попытался пробить, но уйти получилось неглубоко. Но главное увидел — вчера все было так, как она сказала. Я думал, она не пришла на занятия, потому что слишком много от тебя отхватила.
— Надеюсь, девочка не бросит учебу, — проговорил его друг и по совместительству ректор МагУниверситета. — Я еще поговорю с ней. Она очень похожа на тебя, Малыш. На такого, каким ты был на первых курсах.
Макс не отвечал, курил в окно и думал. И вспоминал. Но делиться, даже с Алексом, с тем, кто стоял с ним спина к спине, кто не давал ему окончательно замкнуться в себе, не собирался.
Иначе можно было лишиться и тех немногих друзей, которые у него были.
Алина, держась за стенку, спустилась с крутой лестницы, медленно пошла по коридору, стараясь не наткнуться на углы, когда он делал поворот. Здание было тихо и пустынно, аудитории были заперты, и ей казалось, что это двери, запирающие ее мечты.
— Пшш, — раздался шепот справа. — Козочка, как ты?
Она повернулась, сощурилась, разглядела Аристарха. Тот смотрел на нее с сочувствием.
— Малец заслуживает-таки хорошей порки, — проскрежетал сзади Ипполит. — Что удумал, демоново отродье, гад, что удумал!
— Вы все знаете? — спросила она тихо. — Откуда?
Будто тяжелая теплая рука погладила ее по голове.
— Знаем, — тяжело вздохнул Аристарх. — Мы все знаем, птенчик ты наш. Дело в том, что мы и есть Университет. Его стены, его фундамент, его крыша, доски в кабинетах, парты и полы. Слишком много здесь изначально использовалось стихийной магии, чтобы здание осталось просто зданием.
— Ты не думай уходить, малышка, — сказал Ипполит гулко. — Как мы без тебя, а?
Алина покачала головой и попрощалась под грустными взглядами древних каменов.
У гардеробной ее нагнали взъерошенные и немного взволнованные Ивар с Олегом, и она даже удивилась, увидев их. Но ребята напомнили про игру, и девушка, тяжело вздохнув — обещала же, честно отсидела матч по баскетболу, вежливо хлопая, когда мяч падал в корзину. Затем поздравила свою команду и ушла, ускользнув от парней — те настаивали, что проводят ее до общежития.
Она даже не стала собирать одежду. И на злобный шепот и хихиканье соседок не обращала внимание. Сделала только одно — попросила Наталью передать ее телефон Матвею. Заходить к нему не стала — побоялась, что он начнет спрашивать, и она все расскажет.
Вечером девушка прошла несколько остановок пешком, остановилась на оговоренной, и села в неприметную, старую машину. Молчаливый водитель поприветствовал ее со всем почтением и отвез во дворец.
А там ее проблемы отступили на второй план. Потому что обеспокоенная Марина сообщила, что Полли не вернулась с группой, а руководитель утверждает, что девушка в конце сентября исчезла, оставив записку, что возвращается домой по семейным обстоятельствам. И что телефона в доступном пространстве не было, и сообщить в университет он смог только через неделю, когда ездил за провиантом для группы. Вся семья была подавлена, Василина плакала, Мариан был тяжел и мрачен, и пятая принцесса не стала добавлять к их тревогам еще и свои.
Теперь у них было сразу две пропавшие сестры, и ни единой мысли, как их найти.
Глава 11
Четвертая принцесса Рудлог закинула ногу на замковую стену, и тихонечко, чтобы не потревожить охрану, забралась на огороженную площадку на крыше. Тяжелые облака и моросящий дождик, конечно, помогали, скрывая луну, да и время было самое сонное, но об осторожности забывать не стоило.
Она, одетая в черный костюм, легко пробежала по каменным плитам к чердачной лестнице, повозилась немного с дверью, открыла и скользнула внутрь.
Заказчик дал очень мало информации как об объекте, так и о предмете задания, и она бы и не взялась, но особо попросил учитель, упирая на то, что платят такие деньги, что можно удаляться от дел всей конторой и жить безбедно всю жизнь. А она очень хотела, чтобы ее семья стала жить безбедно.
Нужные ей покои находились на последнем этаже замка королей Бермонта, который выглядел, как скала, стоящая на скале. О да, она прекрасно изучила его за прошедшие дни. Как и крыши, переулки, проходные дворы окружающих замок домов, находящихся в центре столицы страны — Ренсинфорса.
Король Бермонта, к сожалению, был не очень глуп, и хранил фамильные сокровища не в отдельном зале, которые вскрывались в два счета, а очень прагматично — в своей спальне, в сейфе. Во всяком случае, на эту информацию заказчика хватило, и она очень надеялась, что данные не являются пустышкой. Не хотелось бы бегать в поисках нужной вещи по всему замку. Она уже и так натворила на пару десятков лет заключения.
Полина приоткрыла дверь в полутемный коридор, осторожно выглянула и даже почувствовала некоторую досаду. Охраны не было вообще, гуляй, кто хочешь, заходи, куда желаешь. Не считать же охраной камеры, которыми был напичкан коридор. Она постоянно удивлялась — насколько люди доверяли электронным глазам. Сколько краж можно было предотвратить, просто поставив старых добрых охранников с собаками. Нет, надо обязательно потратить бешеные деньги на охранные системы, чтобы потом рвать на себе волосы и причитать об утерянном. Хотя, как другая сторона процесса, она не могла не радоваться прогрессу.