— А я почувствовала себя драконом, — призналась Ангелина, размышляя, чем же пожертвовать, а что спасти.
Нории улыбнулся, опустил глаза на доску. Снова молчание. Фигуры скользили по глади доски с шуршанием и стуком.
— Ты сразу выводишь в атаку королеву? — спросила Ани через какое-то время, когда уже рядом с доской лежало несколько разменянных фигур. — Это рискованно.
— Я люблю риск, — усмехнулся он. — Ферзь достаточно мощен, чтобы переломить игру. И не должен стоять в заднем ряду. А вот ты предпочитаешь оборону, как я погляжу.
— Не вижу смысла атаковать, если нет опоры за спиной, — ответила она, отводя пешку, чтобы дать следующим ходом дорогу ладье.
Молчание, журчание воды в фонтане, чуть слышимое дыхание ветра на улице, движение фигур, взгляды на соперника — о чем он думает? Что планирует? И долгие паузы с разглядыванием позиций и просчитыванием своих ходов и вероятных ответов противника.
— Удивительно все-таки, — Нории поднял зеленые глаза, наклонил голову, разглядывая ее. — Я бы сказал, что ты склонна к авантюрам и экспромтам. Но играешь от защиты, ни одного резкого выпада. Сухо и классически.
Ангелина чуть улыбнулась, покрутила в руках отнятого у него слона. Фигурка слона была из отполированного, теплого черного дерева, чуть слышно пахла сандалом и хвоей. Держать ее, трогая пальцами множество искусно вырезанных мелких деталей, было приятно.
— Любой экспромт превращается в простую глупость, если ты не знаешь четко все позиции. Я в этом убедилась на практике.
— Экспромты можно оценить только постфактум, — возразил он. — Иногда то, что кажется глупостью, становится легендой.
Скольжение фигур, все возрастающие паузы. Тихий Зафир принес лимонад, разлил по стаканам.
— Мат в три хода, — удовлетворенно сказал дракон, и ключ торжествующе блеснул в его волосах. — Сдаешься?
Принцесса снова улыбнулась.
— Ты забыл про мою ладью. Не получится.
Нории поглядел на доску, потом на нее.
— Да. Позиционная ничья? — в голосе его было едва уловимое разочарование.
— Тупик, — согласилась Ангелина. — Теперь можно до бесконечности двигать фигуры, пока кто-то не ошибется от усталости. Или останемся на этих позициях. Что будем делать?
— Начнем новую игру? — предложил он, внимательно глядя на соперницу.
— Я предпочитаю закончить эту, — карие глаза скрестились с зелеными. Пауза затянулась.
— Можно поступить иначе, — наконец сказал дракон. — Я уберу любую фигуру по твоему желанию. Ты уберешь ту, что захочу я. И продолжим.
— И что ты предлагаешь? — Ангелина чуть расслабилась, взяла стакан с лимонадом, отпила.
Нории тоже взял стакан, сделал несколько глотков. Вдруг оказалось, что солнце уже уходит к закату, и покои его окрасились в красноватый цвет. И птицы уже распеваются за окном к ночи, и ветер утих, и уже разливается в воздухе сладковатый запах первых ночных цветов.
— Останься со мной на год, — произнес он. — Ты узнаешь меня, узнаешь людей. И потом примешь решение.
Она покачала головой.
— Отпусти меня на год. Я помогу сестре, успокоюсь, и вернусь к тебе. Не женой, но смогу помочь.
Они думали, глядя на доску с застывшими на неизменных позициях фигурами. Нории протянул руку, щелкнул пальцем, и его боевой ферзь отлетел в сторону, покатился со стола, упал.
— Я не могу, Ангелина. Не сердись. Полетели сейчас со мной. Ты увидишь и все поймешь. Потом договорим.
Он принес ее куда-то далеко за город, туда, где еще расстилались зеленые луга, темнеющие под сизым вечерним небом, опустился рядом с дорогой, подождал, пока она пройдет по крылу. Перекинулся, встал рядом с ней.
— Смотри, — он указал куда-то вдаль, и она присмотрелась, разглядела огоньки в сгущающихся сумерках, почти целый горизонт огоньков.
— Что это?
— Люди песков приходят в Истаил, принцесса. Здесь есть вода и еда. Но нет для них домов, и полей уже не хватает, чтобы на следующий год мы могли прокормить всех. А они приходят каждый день, кочевьями, останавливаются на границе песка и зелени, и просят меня позволить им жить хотя бы рядом. Разве я могу отказать?
— Но здесь нет песка, — сказала она недоуменно, оглянулась. Узнала местность, он принес ее на ту дорогу, по которой они вчера выезжали из Города. — Но здесь ведь начинались барханы, я помню.
— Хорошо, что вспомнила — кивнул он. — Вчера здесь был песок. А сегодня на пять-шесть километров далее — луга и леса. Все благодаря тебе, принцесса. Я принял вчера твой огонь, и ночью граница отодвинулась еще на немного. Я теперь могу держать большую площадь. Но этого мало. Людей слишком много, и Истаил не справится с ними.
Она смотрела на бесчисленные огни, над которыми тихо зажигались огни звезд небесных.
— Даже когда я просто касаюсь тебя, — говорил он своим рокочущим голосом, — сила моя растет. Но я слишком молод и слаб. Мне не вернуть к жизни столько земли, сколько нужно людям. И если я отпущу тебя, город быстро захлебнется людьми, упадет в нищенство, а они все равно будут приходить.
— Но ты же невероятно богат, — она поежилась от свежего ветерка, покосилась на стоящего рядом обнаженного гиганта с тускло светящимися в темноте орнаментами по всему телу, и подумала, что ему ведь тоже, наверное, холодно.
— Золото нельзя есть и пить, — повторил дракон свои утренние мысли. — Ты нужна мне, Ангелина. И людям моим нужна. И необходима, чтобы возродить драконий род. Мы вымрем без твоей силы.
— Я обязана помочь родным, — повторила она упрямо. — Неужели нет никакого другого выхода? Что, если я буду делиться с тобой, как вчера? Я не знаю, как, но, может, хватит и для людей, и для драконов? Без свадьбы?
Звенели цикады, и шумела высокая, сочная трава, почти синяя в наступающей ночи.
— Другой выход есть, — он помолчал, глядя себе под ноги. — Если ты не согласишься, я воспользуюсь им. Налажу жизнь здесь и воспользуюсь.
Ей снова стало зябко, теперь от его слов.
— Что за выход?
Красноволосый покачал головой.
— Не нужно тебе знать, принцесса.
— Хорошо, — Ангелина поняла, что больше он ничего не скажет. — Дай мне хотя бы неделю. Я съезжу домой, и если там все в порядке, вернусь к тебе.
— А если не в порядке?
Она помолчала, и он посмотрел на нее, улыбнулся.
— Мне недостаточно просто касаться тебя, чтобы расширить живую зону Города, сафаиита. И тем более это не увеличит плодовитость драконов. Так я могу лишь восстановить силу. Вчера ты излилась неукротимым потоком, мощным огнем, и то, песок отступил всего на несколько километров. Недостаточно даже прижиматься к тебе всем телом, кожа к коже. Мне нужен брачный обряд, нужна добровольно отданная тобой кровь. Нужна ты в моей постели.
— Крови я тебе и сейчас могу дать, — резко сказала она. — Сколько нужно и абсолютно добровольно.
Разговор приобретал слишком интимный характер, и она выпрямила спину, перестала дрожать.
— Не та кровь, принцесса, — усмехнулся дракон, глядя на нее сбоку.
— Для меня это неприемлемо, — Ангелина повернулась, спокойно встретила его взгляд. Впервые очень захотелось опустить голову, отступить, но она не позволила себе слабости. — Это и есть твое предложение? Не вижу здесь ничего для себя.
— Ты станешь полновластной госпожой моего народа, — произнес он, тоже не отводя глаз. Она вдруг поняла, почему ему покоряются, почему боятся — то ли она стала более чувствительной после вчерашнего взрыва, то ли просто слишком ослабила свои бастионы этим вечером. Дракон подавлял, и она почти видела волны закручивающейся вокруг него энергии, тяжело бьющей в пространство. Утешало лишь то, что ему, судя по напряженным мышцам, тоже приходилось нелегко.
Воздух между ними заискрил, затрещал от противоборствующих стихий. Ани сжала зубы и вздернула подбородок.
— Это я уже слышала, Нории. Предложи мне что-нибудь новое. Что-то, что заставило бы меня хотя бы на секунду поколебаться.
— Ты можешь создать здесь цивилизацию почти с нуля, упрямая принцесса, — он наконец-то отвел взгляд, и первая Рудлог чуть не пошатнулась от облегчения. — Можешь стать архитектором своего мира, легендой и надеждой для народа. Я дам тебе ту полноту власти, которую ты захочешь взять. Разве не для этого тебя воспитывали? Быть первой.
— Для своих людей, — сказала она едко. — В своей стране.
— Там ты уже не будешь королевой, — возразил он, безразлично глядя во тьму. Огни мерцали, окружали их светящейся дугой. — Я могу научить тебя тому, как управляться со своей силой. Ты не справишься сама, и когда-нибудь, когда меня не будет рядом, взорвешься снова. Рядом со своими родными, к которым ты так стремишься.
— Потому что они нуждаются во мне, Нории.
— Оставь своей сестре право совершать свои ошибки, Ангелина. Ты не проживешь жизнь за нее. Тебе нужно жить своей жизнью.
Она вдруг почувствовала себя страшно уставшей, от этих переговоров, от его голоса, от противостояния, которое не приводило ни к чему.
— Жить с тобой, Нории. Не своей жизнью. Твоей.
— Я могу сделать тебя счастливой, — уверенно пророкотал он. — Только поверь мне.
Она молчала. Дракон отошел на несколько шагов, начал оборачиваться, подставил крыло. Молчала, когда они приземлились во дворце, когда он оделся, и проводил ее к ее покоям. И только у дверей заговорила.
— Я останусь с тобой на месяц. Но не буду обещать, что не попробую уйти, если понадобится.
— Что ты хочешь взамен? — Владыка открыл ей дверь, зашел за ней в покои. Служанки испуганно пробежали мимо них.
— Дай мне возможность связаться с родными. Я должна знать, что там происходит.
— Хорошо, — кивнул он.
— Ты будешь учить меня справляться с огнем.
Ангелина села у фонтана, провела рукой по воде. Захотелось ополоснуть лицо, но это потом.
— Научу, принцесса. А ты позволишь мне иногда касаться тебя, — ответил дракон. — Тогда, когда мне нужно будет восстановиться.
Она поболтала рукой в воде.
— Хорошо. Ты расскажешь мне о состоянии дел в городе и примешь во внимание мои предложения.