Королева как чувствовала. Вот уж эти женские причуды с инкогнито… Детский сад… опять этот детский сад… А теперь ему думать, как убедить профессора изменить подход, не ломая ему кости. А то ведь может что-то и заподозрить…
Ни о чем не подозревающий лорд Тротт в это время повернул голову ко входу в аудиторию и увидел заходящую в нее студентку Богуславскую. И вид она имела самый решительный.
На него она взглянула с отвращением, поздоровалась вежливо с остальными, широко раскрыла зеленющие глаза под новыми очками, узрев пострадавшего румяного Ситникова, рванула к нему, чуть не снеся сканирующую его Викторию. Александр устало вздохнул, Мартин оживился, Виктория мечтательно улыбнулась.
Макс скривился. Богуславская обнимала застенчиво улыбающегося студента с кулаками размером чуть ли не с ее голову, одним из которых он хорошо, надо признаться, приложил его. Скула ныла, напоминая о том, что надо сначала бить, а потом жалеть.
— Матвей, все в порядке? — спрашивала она, заглядывая ему в глаза.
— Да все отлично, малявочка, — басил тот, гладя ее по спине.
Сироп и слюни. Вот почему этот горе-рыцарь кинулся его бить. Интересно, это она рассказала, или кто?
— Александр Данилович, — храбро произнесла Богуславская, выпрямляя спину, — пожалуйста, не исключайте его.
— Алина, — совсем смутился семикурсник, которого храбро защищала пигалица с косичками. Сейчас она воинственно сверкала глазами.
— Я и не… — начал Свидерский.
— Вы уже создали прецедент, — перебила она его быстро, — когда не исключили преподавателя, совершившего правонарушение. А на вступительной речи вы говорили, что в университете все равны! Это ваши слова.
— Мои, — согласился Свидерский. Теперь лыбились все трое — Вики, чуть ли не ржущий Март и смертельно уставший Алекс. А вот Максу было не до улыбок.
— Тогда предлагаю засчитать это как равнозначную уступку и оставить все как есть, — победно закончила девчонка с непонятной аурой, с превосходством глядя на ректора. Так, будто хотела сказать: «Ну как я придумала? Ну скажите, что хорошо!»
— Не согласен, — возразил ректор, и первокурсница надулась. — Ситников отработает свое нарушение, и исключен не будет.
Она чуть ли не запрыгала. Но сдержалась, только нос задрала еще выше.
— А вот от лорда Тротта вы вправе требовать любую компенсацию. Обговорите с ним это сейчас?
— Не хочу я с ним ничего обговаривать, — сурово произнесла Богуславская, даже не посмотрев в его сторону. — Извините и поймите меня.
Матвей за ее спиной кинул на Макса уничтожающий взгляд, и тот ответил совершенно равнодушным и спокойным.
— Вам не за что извиняться, госпожа Богуславская, — чересчур внятно ответил Александр, и Макс вдруг увидел, насколько бледен друг, — это мы виноваты. Я планировал еще раз пообщаться с вами, чтобы убедить не покидать заведение, но вернулся только сегодня, и не дошел еще до вашего дела. Я рад, что вы зашли сейчас.
Он закашлялся, перевел дыхание.
— Поэтому я еще раз приношу вам свои извинения и прошу забыть об этом инциденте. Для меня это удар по репутации и совести, и, поверьте, я очень хочу исправить вред, который вам принесли…
— Да хватит, Алекс, — раздраженно и зло вмешался Тротт, — хватит извиняться! Ты вообще ни в чем не виноват, не надо прикрывать меня. Иди отдыхай, пожалуйста. Я сам поговорю со студенткой.
— Не буду я с вами разговаривать, — отрезала она. — И вообще не подходите ко мне.
— Я и не собирался, — природник усмехнулся иронии момента. — Алекс, прошу, иди к себе. Мартин?
Фон Съедентент бросил на ректора внимательный взгляд, посерьезнел, кивнул.
— Я с тобой, — сказал и открыл Зеркало. Подхватил Свидерского под руку, и тот механически шагнул в серебристое полотно портала.
— Вики, — придворный маг взирала на него с упреком, — пожалуйста. Раз студентка не считает возможным, чтобы я приближался к ней, посмотри ее. Не навредил ли я. Я постарался убрать все последствия, но наблюдать позже у меня не было возможности.
Виктория открыла было рот, чтобы сказать по всей видимости что-то резкое, но быстро успокоилась, оглянулась на забавную парочку. Слон и воробышек.
— Алина, мне нужно вас просканировать. Можно?
— Вам — можно, — с ударением на «вам» отозвалась Богуславская и подошла к Виктории, подала ей по ее просьбе обе руки.
Огромный Ситников рассматривал лорда Тротта, Тротт поглядывал на Ситникова, не отвечая на вызов, сквозивший во взгляде неудачливого мстителя. Не хватало еще с мальчишками бодаться.
— Все в порядке, — сухо сказала леди Виктория, отпуская руки первокурсницы. Ладошки Богуславской порозовели, и она сама раскраснелась. Последствия сканирования налицо.
— Тогда перенеси студента Ситникова в общежитие, пожалуйста, — продолжил лорд Максимилиан. — Я поговорю с госпожой Богуславской.
— Я же сказала, что не буду с вами разговаривать! — это снова воинственно выпрямившаяся малявка с косичками.
— Я ее с вами не оставлю, — это ревет рыцарь, похожий на прирученного слона.
— Макс, я не думаю, что это хорошая идея, — почти неприязненный голос Виктории.
Он выдохнул.
И почему он не послушался интуиции и согласился выйти из своего леса? Слишком много глупых и расточительных эмоций. Слишком много потеряно времени, которое он мог бы отработать у себя.
— Господин Ситников, — Тротт сложил руки на груди, — я обещаю, что не причиню вашей подзащитной вреда. Я не двинусь с этого места, и она сможет уйти в любой момент.
Кто из них еще подзащитный, вот в чем вопрос.
— Дайте мне возможность исправить свой поступок, — добавил Макс с трудом, — вы же этого хотели? Справедливости?
Семикурсник мрачно молчал, исподлобья глядя на него.
— Не уходи, Матвей, — зашептала громко Богуславская, — я его боюсь.
Лорд Тротт поморщился.
— Виктория, помоги мне, — попросил он и посмотрел леди Лыськовой в глаза. Да, запрещенный прием. Неизвестно, что она там увидела, но подхватила Ситникова под локоть, сказала «Мы будем за дверью» и потянула парня за собой. Вырываться ему было очевидно неловко.
— Я здесь, малявочка, — прогудел тот от двери, — если что, кричи.
Оставшаяся в одиночестве студентка тоже сложила руки на груди, снова задрала нос. Так они и стояли друг напротив друга, буквально отзеркаливая одна другого, очень похожие в этот момент.
Макс за эту короткую беседу вымотался больше, чем за сутки непрерывной работы в лаборатории.
— Студентка, — начал он, — вы в своей речи весьма оригинально воззвали к прецедентному праву.
Она подняла брови, сощурилась.
— Однако оно распространяется не только на студентов, но и в обратную сторону. Согласны?
Кажется, у нее есть веснушки. Точно, есть.
Упрямая девица молчала, и тишина была такой, что за дверью слышался тихий убеждающий голос Вики и ответное сопение Ситникова.
— Поэтому, логично и справедливо будет следующее решение. Раз студент Ситников обязан отработать за нападение на меня, то я обязан отработать за причинение вреда вам.
В зеленых глазах что-то дрогнуло, и она поправила очки, потерла переносицу. Затем сняла, оказавшись под ними совсем маленькой и растерянной. Правильный подход, надо дальше давить на логику.
— И я предлагаю отработать, занимаясь с вами в персональном порядке. И у меня… свободно место помощника в лаборатории.
Очень давно свободно. Так давно, что он уже забыл, когда рядом с ним работал кто-то еще.
— И если вы сочтете это равноценной заменой, я готов взять вас на все время обучения в университете в постоянные практиканты и помощники. Вы получите неоценимый опыт для будущей карьеры.
Вот так. Пусть ему будет трудно, зато он очистит совесть.
— Что скажете?
Она молчала, вертела очки в руках, думала очень долго, хмурилась, переступала с ноги на ногу. Потом, видимо, приняла решение, снова водрузила очки на нос, подняла глаза. Ну наконец-то.
— Скажу, что мне не нужны ни ваш опыт, ни ваша лаборатория, — пигалица пыталась говорить резко, но в голосе слышались жалобные нотки. Будто она сожалела о том, что решила. — И на п-пары я к вам больше не пойду. А если вы хотите справедливости, то отработайте так, как подскажет совесть. Например, погуляйте с детьми в приюте. Или помогите кому-нибудь. А я, п-простите за прямоту, профессор, не смогу спокойно сделать вид, что ничего не было. Несмотря на то, что ваше предложение очень щедрое, и еще неделю назад я бы в обморок упала от счастья!
— Подумайте, — остановил ее Тротт. Сказать, что он был удивлен — ничего не сказать.
— Да нечего тут думать, — сказала она с тем же сожалением, быстро прошла мимо него и почти выбежала из лектория.
Макс постоял немного, сунул руки в карманы, подошел к окну. Вспомнил о сигаретах, но они были в кабинете у Александра.
Сзади раздался стук каблучков, Виктория приблизилась, встала рядом с ним. Взяла за руку, и он напрягся, но не оттолкнул ее. Наверное, потому, что это был жест участия, а не соблазнения.
— Дааа, — протянула она.
— Да, — мрачно согласился лорд Максимилиан. Ослабил немного галстук. Что же, он сделал все, что должен был. Или не все?
За их спинами раздался характерный треск, и они обернулись. Из Зеркала вышел Мартин, посмотрел на их руки, поднял взгляд на друга.
Максу стало совсем противно.
— Алекса уложил в кроватку, — сообщил фон Съедентент весело, но глаза его не смеялись. — Поставил щиты. Малыш, кончай самобичевание, и не надо прыгать в окно, умоляю. Могу потом сам придушить, по большой дружбе.
Тротт криво улыбнулся. Мартин как всегда, чем серьезнее ситуация, тем больше он паясничает.
— Пошли, усыпишь нашего поеденного героя и блок на вторжение поставишь, — продолжал Мартин, взмахом ладони восстанавливая начавшее рассеиваться Зеркало. — Пусть хоть сейчас отдохнет. Вики, а ты имеешь уникальную возможность погладить этого скорбящего убивца маленьких девочек по лицу. Полечи, иначе его фингал в легенды Универа войдет.