Несмотря на случившееся, Мартин совершенно точно понял — не зря он сюда пришел. Не зря хотя бы потому, что увидел Макса почти нормальным. Почти таким, каким он был семнадцать лет назад.
Нории был в Истаиле к ночи. Не одеваясь после оборота, быстро прошел мимо Зафира, застывшего с чашей дымящейся крови, и направился в свои покои.
Там, в большом холле, на столике, на котором они играли в шахматы, лежал бумажный пакет, опечатанный сургучом, и прикрепленное к нему письмо. Владыка осторожно, не торопясь, открепил конверт, сел на софу, открыл письмо и быстро пробежал его глазами. Усмехнулся горько, откинулся на спинку и устало закрыл глаза.
В дверь поскреблись. Вошел невозмутимый Зафир, поклонился, протянул чашу — и дракон с благодарностью принял ее, начал пить.
— Господин, гонец спрашивает, будет ли ответ, — сказал старый слуга почтительно, принимая чашу обратно.
— Будет. Но не сейчас. Пусть отдохнет, — медленно ответил Нории. — Я ознакомлюсь с содержимым предложения и вызову его. Принеси мне еды, Зафир.
— Да, Владыка, — в голосе старого кочевника промелькнуло едва заметное сочувствие.
Позже, за ужином, Владыка Истаила прочитал послание от короля Бермонта. Его величество Демьян очень корректно — совсем не похоже на того взбешенного и собранного бермана, коим Нории его увидел — высказывал сожаление о том, что первая встреча произошла при столь необычных и печальных обстоятельствах. Благодарил за помощь в исцелении, приглашал коллегу на королевский совет, который должен был состояться в субботу, и предлагал прибыть с делегацией, чтобы пока монархи будут общаться между собой, дипломаты обсудили создание посольств, налаживание связей и подписали все необходимые бумаги.
Ответ Демьяну Бермонту Нории написал очень быстро. Заверил в готовности поучаствовать в совете, поддержал все предложения.
А затем еще раз перечитал послание огненной принцессы. Ровный почерк, ровные слова. Ни искры для него, ни надежды.
Улетающий в ночь гонец вез письмо королю северной страны и короткую записку для посредницы. В ней было всего пять слов.
«Ваше высочество, благодарю за содействие».
Утром уставший дракон принес пакет в кабинет Ангелины Рудлог. Выслушал похвалу за скорость, с благодарностью принял предложение остаться в городе и восстановить силы. И не видел, как после его ухода принцесса вскрыла письмо, прочитала, и с такой же усталостью опустила голову, как и Владыка накануне за много километров от Теранови.
В обеденный перерыв Ани отправилась в Бермонт. Демьян распорядился принимать телепортом родных супруги в любое время, без предварительного согласования, и сейчас Ангелина страстно захотела увидеть Полли.
Ее проводили во внутренний двор. Медведица встретила сестру без настороженности — Пол лениво точила когти о какое-то несчастное дерево, на подошедшую принцессу лишь покосилась, не прерывая своего занятия.
И Ани, как и в прошлый раз, прижалась к сестре, прикрыла глаза, слыша, как под ее ухом шумно дышит огромный зверь, и почти задремала в тепле погодного купола. Медведица отчего-то не уходила, прислушивалась к бормотанию и ласковым словам старшей Рудлог, склоняя большую мохнатую башку. Уши ее дергались, и периодически она снова начинала драть кору с таким остервенением, что Ани казалось, что она находится рядом с отрядом пилящих деревья лесорубов.
Старшая Рудлог говорила. О делах в семье, о том, как все скучают по ней, Полине, и ждут, когда она вернется. Говорила, пусть даже сама не верила в то, что это возможно. О том, что в следующий раз принесет сюда семейные фотографии и щенка тер-сели поиграть — вдруг что-то всколыхнется в памяти? О том, какими огромными могут вырастать водяные псы и как бы Пол понравилось в Истаиле. О том, что старшая сестра теперь не хуже самой Поли может оборачиваться в разных зверей и птиц. А все потому, что однажды пришлось идти через пустыню к своим девочкам…
Обеденное время давно уже прошло, а Ани все шептала и бормотала, вспоминая свои дни в Песках, больше произнося про себя, чем вслух. Душераздирающий треск рвущейся коры уже не тревожил ее — медведица периодически урчала, но большей частью молчала и не двигалась — то ли тоже уснула, то ли испугалась странной женщины и затихла, мечтая выбраться из цепких объятий посетительницы. Периодически во двор выглядывали слуги, но потревожить мохнатую госпожу и ее сестру никто не осмелился. И только упавшая на двор тень от замка — солнце ушло за башню — заставила Ангелину очнуться, потереть сухие глаза, погладить на прощание смирно лежащую Полю и уйти.
На выходных они с Василиной устроили тренировку младшим сестрам. И для занятий по освоению родовой магии очень пригодился кусочек летнего парка под погодным куполом, подаренный отцом и Марианом Василине.
Придворного мага накануне обязали закрыть стены щитами, чтобы не повредить и их, и Зигфрид, видимо, чтобы не вызвали на выходные, постарался так, что под погодным куполом сверкало еще несколько полусфер. И там, под переливающейся защитой, и прошел первый урок.
Ани рассказала все, что узнала от Нории про принцип действия родовой магии, Василина напомнила о прозвучавшем у Иппоталии. Теория закончилась, началась практика.
Марина с Алиной старательно закрывали глаза, пытаясь увидеть и ощутить свою ауру, Каролинка сидела на траве и пыталась повторить за старшими. Ани рассказывала, как ставить щиты — у Марины каким-то чудом получилось с первого раза, но потом, как она ни старалась, ничего не выходило.
— Ты просто недостаточно сосредоточена, — объясняла королева. — Тебе нужно отвлечься от всего, найти внутренний баланс.
— Где ж я его найду, если у меня его никогда не было, — ворчала Марина, снова и снова расставляя руки. — Первый раз не иначе как с перепугу смогла построить.
— У меня наоборот лучше всего работает, когда я на пике эмоций, — успокоила ее Ангелина. Марина недоверчиво посмотрела на нее. «Ты — на пике эмоций?» — говорил ее взгляд.
У Алинки с защитой дела обстояли лучше, но щит получался совсем маленький и слабый. Зато она легко обернулась в лошадку, прогарцевала вокруг сестер и внимательно выслушала напоминание Ангелины, что не нужно усердствовать, иначе будет мучиться от боли. Топнула ногой, заржала с вызовом — и вскорости вокруг пруда по зеленой траве носился уже целый табун, и хорошо, что никто из придворных не мог сюда заглянуть — страшно подумать, о чем бы стали шептаться во дворце.
— Я — бездарь, — простонала Марина, падая на траву рядом с младшей сестрой — после того, как у Алинки получилась и силовая волна, всколыхнувшая воду. — Наверное, мне просто не дано.
— Или кто-то просто не хочет учиться, — мягко сказала Василина. — Ничего, будем тренироваться, пока не получится.
Полный тоски взгляд был ей ответом.
ГЛАВА 8
Владыку Нории встречал у телепорта сам король Бермонта. Суховатый, спокойный — только аура тревожная, тяжелая. Хозяин замка пожал руку Нории, приветствовал представленных ему дипломатов во главе с Ветери.
— Полковник Свенсен проводит вас в зал, где будет проходить встреча, — сказал он со сдержанной любезностью, прошу, господа, следуйте за ним. Нории, — Демьян повернулся к наблюдающему за ним дракону, — нас тоже уже ждут.
Они не спеша прошли по коридорам сумрачных владений Бермонта, и Владыка с удовольствием смотрел на каменных духов-варрантов, на токи энергии по старому замку, который давно уже слился со скалой, ставшей его корнями, уходящими в чрево земли и сделавшей его местом силы — неподвластной дракону, но приятной и знакомой. Варранты словно чуяли появление сильного и знающего про них чужака — поворачивали со скрипом и треском головы, принюхивались, а замок легко покалывал его сквозь подошвы холодком, приветствуя и узнавая. По каменному полу к ним пробегали едва уловимые зеленые волны.
— Первый раз вижу, чтобы он на кого-то так реагировал, — с удивлением проговорил Демьян. — И чтобы кто-то не из моей семьи ощущал его.
— Он просто вспомнил меня, — усмехнулся Нории. — Как старый верный пес. Я бывал здесь очень давно, у твоего далекого прадеда. Здоровается. Знает, что я не причиню вреда. А про ощущение — уверен, что царица как сенсуалистка тоже чувствует его.
Демьян задумчиво и почти нежно погладил серую стену — от его руки побежали те же зеленоватые волны, что струились сейчас по полу.
— Я хочу еще раз принести извинения за свое некорректное поведение в нашу первую встречу, — ровно сказал он, когда они вышли на лестницу, — и поблагодарить тебя за исцеление.
— Без твоей жены я бы не смог помочь, — ответил Нории, наблюдая, как аура короля-медведя темнеет, и с удовлетворением думая, что воля у этого бермана так же велика, как его сила — сдерживать рвущийся оборот и ничем не показывать этого. — Здорова ли она сейчас?
— Физически она оправилась, — чуть рычаще проговорил повелитель Бермонта. — Что касается остального — на все воля богов. Но я не могу не вернуть долг. Могу ли я что-то сделать для тебя, чтобы отблагодарить?
— Да, — помедлив, сказал дракон. — Я хотел тебя просить помочь мне.
Они спустились по лестнице и остановились у тяжелых и высоких деревянных дверей, из-за которых едва слышно доносились голоса, женские и мужские.
— Если это в моих силах, я помогу, — кивнул Демьян. — Что тебе нужно, Владыка?
— Ты сын земли, и сила твоя велика, — Нории внимательно отслеживал ауру собеседника — нравилась ему мужская сдержанность и отсутствие тщеславия, гордыни. — Мой народ, как ты знаешь, заключен в камне Драконьего пика в Милокардерах. Сам понимаешь, что это для меня значит.
В желтых глазах Бермонта появилось понимание.
— Я не знаю, остались ли там живые — на мой Зов никто не откликается, — тихо и рокочуще продолжал Владыка. — Но я верю, что их можно спасти. Если из разрушившейся части горы смогли освободиться и выжить более трехсот драконов, то уповаю, что по милости Матери-воды братья и сестры мои продолжают спать в оставшейся части. Но я не властен над камнем. А ты — да.