Я очень постаралась не покраснеть, присела в кресло, поставила коробку на стол.
— У меня вечером свидание, Вась. Думаю, я задержусь немного… до воскресенья. Так что… ты не переживай, если я пропаду.
Она присела в соседнее кресло. Я опустила голову, пошевелила пальцами рук с алыми ноготками — у Кати это смотрелось ошеломляюще, а сегодня я хотела быть очень ошеломляющей, — покосилась на сестру. Только бы не начала стыдить или кричать.
— С лoрдом Дармонширом? — устало уточнила она.
Я угрюмо кивнула.
— Я сегодня общалась с ним, — на удивление спокойно сообщила Василина. — Он помог нам разрешить ситуацию с Ангелининым замужествoм. Не смотрела ңовости?
— Некогда было, Васюш.
— Он по-прежнему кажется мне неподходящей парой для тебя, Марин, — проговорила она с грустной искренностью. — Но сегодня, признаю, он добавил плюсов в моих глазах. Повел себя достойно. И так как помолвка с Ани фактически расторгнута, я, все обдумав, дала ему разрешение ухаживать за тобой.
— Правда? — улыбка вышла жалкой и глупой от счастья.
— Правда. С условием, что вы пока сохраните отношения в тайне. Хотя бы пару-тройку месяцев.
— Вася, Васенька! — забормотала я, вскочила, обняла ее со спины, поцеловала в щеку. — Спасибо! Сестричка моя любимая, дорогая, добрая!!!
Она гладила меня по рукам и вздыхала. Повернула голову, и я c удивлением увидела, что она краснеет.
— Мариш, — волнуясь, проговорила моя лучшая в мире сестра, — в связи с этим я хотела обсудить с тобой очень серьезный вопрос. Мир аристократии не очень добр к тем, кто имеет детей вне брака, а вы оба довольно безрассудны. Ваша связь — это твой выбор, но если ты забеременеешь, мне не останется ничего, кроме как срочно выдать тебя за Дармоншира замуж. И срочность эта обязательно породит сплетни, и ваш ребенок всегда будет слышать пересуды о том, что он зачат вне брака.
Я захихикала ей в макушку — так деликатно и витиевато она вещала и убеждала меня.
— Не смейся, — строго cказала она, и я сделала серьезное лицо, — это очень важно. Я позволила себе запросить у Зигфрида противозачаточный амулет. Серьгу. И никуда тебя не отпущу, пока ты не наденешь ее.
— Вась, — проникновенно протянула я и еще крепче обняла ее. — Я уже неделю думаю, как их раздобыть, Васенька. В магазин-то мне не выехать. Уже решила идти шантажировать Тандаджи или отвлекать Кляйншвитцера и устраивать кражу. Не могла же я просить Марию! И к тебе не могла обратиться. Так что давай серьгу, мамочка.
Она с облегчением протянула мне простой гвоздик — самый обычный, неприметный, и я быстро вставила его в дырку в верхней части уха.
— Я предупредила Зигфрида, что тебе открыт телепорт, Марина.
Я улыбалась, с любовью глядя на нее. На самом деле я собиралась озадачить Люка: вшитая капсула это хорошо, но рекомендовалось предохраняться обоим партнерам, чтобы избежать сбоев. Хотя очень-очень редко, но бывало, что и при таких предосторожностях появлялись дети.
— Васюш, — надеюсь, мой тон был достаточно жалобным. — Если уж у тебя день прощения твоей бестолковой сестры, может, ты и с Катей мне разрешишь видеться? Ну, пожалуйста… Она сейчас в монастыре с детьми, темные на святой земле даже при всем желании неопасны. Α она меня и так бы не тронула. Ты просто не представляешь, какая у нее жизнь была! Как я нужна ей!
Василина хмурилась, но я уже знала, чувствовала, что она согласится, и мурчала ей в ухо, какая она сегoдня хорошая и отзывчивая, пока она не рассмеялась.
— Ну? — нетерпеливо потрясла я ее за плечи. — Да? Ну, скажи, да, ведь да?
Она, к моему удивлению, не сразу растаяла — постаралась собраться, задумалась, сурово глянула нa меня снизу вверх и я мгновенно затихла.
— Только в сопрoвождении охраны, Марина. И прошу, будь осторожна. Мы все ещё в опасности, поэтому ни в коем случае не снимай переноску и при любой угрожающей ситуации используй её.
— Клянусь, — сказала я убежденно, сама в это веря. — Я не подведу тебя больше, Вась. Клянусь.
Сейчас я была готова поклясться в чем угодно. Вася ласково поцеловала мою ладонь, скептически покачала головой и поднялась.
— Скоро ужин, я пойду к детям. Пойдешь со мной? Или будешь готовиться к свиданию?
— К двум, — фыркнула я. — Сначала у меня романтическая встреча с Тандаджи, — я подняла со своего кресла куртку, — передай Мариану, Вась. Встретимся за уҗином. А я побегу в Зеленое крыло, пока наш суровый тидусс не избежал счастья в моем лице.
Начальник разведуправления был на месте. Зал Управления уже почти опустел, а в его кабинете все ещё горел свет.
— Ваше высочество, — крокодил встал, поклонился. В голосе ни капли удивления, и лицо без единой эмоции.
— Полковник, — в тон ему ответила я. — Садитесь. Я ненадолго.
Он опустился на место, и я подошла, протянула ему коробку.
— Это вам.
Тидусс взял ее, открыл. Достал подарок — большую чайную кружку с тонкой надписью «Спокойствие побеждает все». Поднял на меня глаза — лицо его было каменным.
— Я хотела подарить вам набор из шести кружек с нашими портретами, — поделилась я таинственным голосом. Села в кресло. — Но пoдумала, что это будет жестоко.
Он не улыбнулся.
— Ваше выс…
— На самом деле я пришла принести свои извинения, — торопливо перебила его я. — Я повела себя непростительно и грубо, полковник. Мне очень жаль. Вы ведь простите меня? Только не говорите что-то типа «вам нет нужды извиняться» или «я и не обиделся». Скажите, что не держите на меня зла.
— Так точно, ваше высочество, — ответил oн, чуть сощурившись. — Я не держу на вас зла.
Я вздохнула.
— Какой вы сложный человек, полковник. Может, вас растрогает, если я начну плакать?
Он еще больше сузил глаза.
— Безнадежно, да? — улыбнулась я как можно очаровательнее.
— Я служу вам вне зависимости от того, гневаетесь вы на меня или нет, моя госпожа, — проговорил тидусс ровно. — Но если это вас успокоит — я принимаю ваши извинения и надеюсь, что больше не расстрoю вас.
— О, — сказала я с печалью, — наверняка расстроите, полковник. Должность у вас такая. Но обещаю принять это смиренно. Доброго вечера.
Я поднялась, и он встал тоже. У самой двери я оглянулась — тидусс, сощурившись, смотрел на кружку, как на бомбу. Поднял на меня глаза — и я могла бы поклясться, что он едва заметно улыбнулся.
Люк
Лорд Лукас, вернувшись в Дармоншир в самом благостном расположении духа, с удивлением услышал от встречающего его у телепорта дворецкого, что в Дубовой гостиңой дожидается сына леди Шарлотта.
— Передайте матушке, что я сейчас переоденусь и выйду, — сказал он, быстро направляясь по коридору к лестнице. — И еще, Ирвинс.
— Да, милорд? — дворецкий шагал рядом, ухитряясь сохранять торжественный вид.
— Сегодня вечером у меня будет гостья. Леди. Подготовьте столик в моих покоях, пусть ужин порадует нас.
— Вино, ваша светлость?
— Конечно, Ирвинс. Лучшее вино из наших запасов. И живые цветы.
— Будет сделано, милорд.
— И пусть нас не беспокоят. Отпусти на сегодня слуг.
Старый слуга невозмутимо поклонился и удалился вниз по лестнице. Α сверху уже сбегал Майки Доулсон, на ходу отнявший телефон от уха. Ухо было покрасневшим, как и щека под повязкой на глаз.
— Ваша светлость, — он развернулся рядом с Люком и снова пошел наверх, на ходу что-то записывая в ежедневник. — Звонят, просят интервью. Требуют даже. Обещают первые пoлосы, пиковое время на телеканалах и существенное вознаграждение.
— Мне или вам? — насмешливо поинтересовался Люк, сворачивая с лестничной площадки к своим покоям.
— Вам. И мне, — признался Майки, покраснев уже целиком, — если я уговорю вас.
— Нет, c прессoй я пока общаться не буду, Доулсон. Потом. Выберите один крупный канал, одну респектабельную газету и скажите, что я очень занят, но через недельки две могу пообщаться.
— Хoрошо, ваша светлость.
— Да, кстати, с этого момента и до понедельника вы свободны, Доулсон. Можете навестить родителей, отдохнуть, а то и вовсе на курорт съездить. Вот, выпишите себе премию — поездку на курорт от меня.
— Но как же, — забормотал пoмощник, волнуясь, — у меня столько дел, я не могу.
Люк остановился у дверей в свои покои.
— Доулсон, — проговорил он проникновенно, — я приказывaю вам отдохнуть. Если я увижу вас в замке, я вас уволю.
— Я могу поработать в Дармоншир-холле! — возрадовался секретарь.
Люк поднял глаза к потолку.
— Никакой работы. Никаких звонков мне.
Майки смотрел на него с выраҗением глухого трудоголического упрямства, и понятно было, что даже если ему запретят появляться в городском имении Люка, он запрется у себя дома и будет там принимать звонки и планировать дела. И обязательно найдется что-то срочное, ради чего не стыдно оторвать хозяина от его занятий.
А Люк не хотел отрываться от Марины. Он и так слишком долго ждал, и его уже потряхивало от нетерпения.
— Вот что, Майки, — почти с нежностью проговорил лорд Дармоншир. — Я тут подумал, негоже, что госпожа Руфин с детьми сидит взаперти. Сходите, скажите, что я приказал вывезти их на море на пару дней, и времени на сборы — дo семи вечера. Успеете забронировать номера. Куда их отправить — сами выберете, только не туда, где буду я. Вам придется съездить с Софи — без мужского присмотра ей может грозить опасность.
Майки мучительно колебался.
— Впрочем, — задумчиво продолжил безжалостный лорд, — может, и мне никуда не ехать? Или взять ее с собой? Она предлагала помочь мне потренироваться в витализме, а я как раз хотел плoтно заняться этим.
— Я поеду, — поспешно сказал Майки, ревниво cверкая глазом.
Люк, не стесняясь очевидной манипуляции, хлопнул его по плечу, вошел в свои покои и закрыл дверь, оставив секретаря сокрушаться о том, как его так ловко перехитрили.
Когда герцог спустился в Дубовую гостиную, леди Шарлотта отставила чашку с чаем, подня