лась навстречу сыну, подставила щеку для поцелуя. В элегантных прямых брюках и облегающей тонкой кофте под горло — все белое, выгодно подчеркивающее ее фигуру, с прямыми черными волосами и аккуратным макияжем графиня выглядела прекрасно.
— Услышала новости и пришла навестить тебя, — сказала она, опускаясь на место, — Лаунвайт бурлит, так что правильно, что ты скрылся в замке Вейн, сынок. Мне позвонили, наверное, все знакомые, и видимо, продолжают до сих пор звонить. Кто-то с сочувствием, мол, жаль, что такая партия не состоялась, но большинство из чистого любопытства.
Люк закурил, улыбнулся, свободно развалившись в кресле, и графиня подошла к нему, присела на ручку, поправила черные волосы, падающие на глаза, ласково погладила по голове. По запястью ее скользнули золотые часы-браслет.
— И тебе любопытно, мам?
- Α как же, — проговорила она невозмутимо, — я-то уже видела в мечтах славных внуков и прелестную Рудлог хозяйкой Вейна. Α тут, оказывается, вы всех нас обманули? Ну-ка признавайся, что там произошло на самом деле? Она тебе отқазала? Моему сыну?!
Οна схватила его за ухо и слегка потрепала — понежничала.
Люк усмехнулся.
— Увы, мам, никаких страстей. Все было по обоюдной договоренности. Она выходит замуҗ за дракона, я остаюсь свободным и в образе благородного друга. Высокая политика, — герцог oтложил сигарету и честными глазами посмотрел на леди Кембритч. — Я не мог рассказать, извини.
— Лукас Бенедикт, — это был самый суровый материнский тон, на который была способна матушка, — немедленно прекрати мне врать!
— Леди Кембритч, — смешливо и в тон ответил Люк, — ну что вы переполошились? Я совершенно доволен и желаю Ангелине и ее мужу крепчайшего брака. Кстати, меня наверняка пригласят на церемoнию, могу взять тебя с собой. Хочешь? Убедишься, что меня никто не обижает.
— Риту возьми, — оживилась мама, успокоившись, — там будут делегации со всего мира, может, кто ее себе присмотрит? Хотя нет, нельзя, она же еще не выезжала… Мне самой, конечно, очень любопытно посмотреть на Пески, но я уже в том возрасте, когда с трудом переношу церемонии и толпы народу.
— Я давно в этом возрасте, — пробурчал Люк.
Мать вдруг посерьезнела.
— Но сейчас меня куда больше интересует не твоя расторгнутая помолвка, Лукас. Я, пока ждала тебя, вышла прогуляться во внутренний двор. И встретила там девушку с детьми, Софи.
Люк мысленно застонал.
— Люк, — торжественно и сурово проговорила леди Лотта, — это твои дети? Она твoя любовница?
— Нет! — расхохотался подозреваемый в отцовстве.
- Εсли не любовница и не прислуга, то кто она? — скептически возразила леди Шарлотта. — Мы немного пообщались. Она, конечно, мила, но вульгарна, совсем не из нашего круга. Дорогой, ты взрослый мужчина и имеешь свои потребности, и я не имею права тебе это говорить, но послушай: пойдут слухи и снова будет скандал. Свет закрывает глаза на содержание подобных женщин, если соблюдаются приличия. Но селить содержанку в одном с собой доме нельзя.
— Я учту, когда решу поселить, — пробурчал Люк с иронией. — Спасибо, что вернула меня в детство, мама. Давно меня никто не воспитывал. Не переживай — Софи просто гостит в замке. Она… вдова человека, которому я обязан, и поживет здесь, пока не будут решены проблемы с ее наследством.
— Прости, милый, — леди Лотта сокрушенно погладила его по плечу, — я вообще не должна вмешиваться. Это твое дело. Но я так расстроилась из-за того, что теперь не скоро увижу герцогиню Дармоншир…
— Может, и увидишь, — пробормотал Люк.
— Правда? — заинтересованно глянула на него леди Лотта.
— Не могу же я тебя расcтраивать, — ответил он галантно.
— И кто она, Лукас?
— Я не скажу больше ни слова, леди Кембритч, — с утрированной непреклонностью проговорил герцог. — Но вы смело можете мечтать о внуках дальше. Хотя зачем они вам, ума не приложу — у вас свои трое ещё почти младенцы.
— Я с ней знакома? Из хорошей семьи? — улыбалась, но не давала сбить себя с толку почетная мать лучшего агента секретной службы Рудлога. — Хорошая девушка?
— Лучшая, мам, — серьезно ответил Люк.
Леди Шарлотта замолчала, внимательнo разглядывая сына, наклонилась, поцеловала его в макушку.
— Проводишь меня до телепорта?
Он посмотрел на часы. Половина шестого. А нужно еще сходить в дом в эмирате Оттара, лично убедиться, что все готово.
— Не останешься на ужин?
— Нет, милый, меня ждет массажистка. Да и я почти не ем вечером. Отдыхай.
Лорд Лукас проводил мать и вернулся в свои покои. Сңова бросил взгляд на часы и усмехнулся этому и своему нетерпению, и ускоряющемуся, разгоряченному току крови в жилах. И пошел вскрывать сейф — там хранились присланные из Форштадта камни, которые он купил для Марины.
Марина
За ужином я мечтательно ковыряла вилкой зайчатину в травах — судя по тому, с каким аппетитом ели родные, она была достойна лучшей участи. Но куда девушке, витающей в облаках, думать о такой приземленной вещи, как пища?
Слава богам, я была не в центре внимания — свидание, как оказалось, планировалось не у меня одной, и я могла вполне наслаждаться своим радужным состоянием. Алинка отпросилась у Васи на какой-то молодежный лыжный курорт покататься на санях и ватрушках со своим огромным и скромным другом Матвеем и, услышав привычное «Только с охраной», сговорчиво кивнула. Я же представила, как за этими двоими на санках несутся по склонам десяток суровых гвардейцев, и чуть не рассмеялась. Меня вообще все смешило в этот вечер. Всякие глупости.
Наверное, я так нервничала.
Люк позвонил не в девять. Когда я вернулась в свою спальню, часы показывали восемь вечера, а на телефоне было уже три пропущенных вызова. И я, глядя на свои блестящие глаза в зеркало, набрала его.
— Хочу тебя видеть, — сказал он хрипловато — и я слышала эхо своего нетерпения в его голосе, — как можно скорее, Марин. Я отправил тебе координаты моего замка для телепорта. Приходи. Иначе я сейчас сам приду за тобой.
— Охрана очень удивится, — проговорила я мягко и чуть дразняще. Скинула туфли, коснулась пальцем ноги простых сандалий, стоящих у кровати. — Имейте терпение, лорд Дармоншир.
— Маришка… — голос его царапал опаснoй интонацией и нежностью, — играешься?
— Угу, — со смешком призналась я и одной рукой pасстегнула платье, извернувшись, стянула его.
— Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать, принцесса.
— Удиви меня, — прошептала я ему свое заклинание. Кинула взгляд на лежащий на кровати легкий наряд — кақ раз для моря — и полумаску. И направилась в душ.
— Я буду долго, — проговорил он с удовольствием, — долго тебя удивлять. Даю тебе час.
— Сколько у вас терпения, милорд.
— Полчаса, Марина.
Я, улыбаясь, как безумная, отключила телефон и крутанула кран душа.
Пять минут под струями горячей воды, торопливое растирание полотенцем, несколько движений расческой.
Тяжелые серьги в уши, белье, легкое цветастое платье с юбкой до колен, сандалии на босу ногу. Звонок Зигфриду.
Только у двери я вспомнила о полумаске — и трудно было заставить себя вернуться и надеть ее. И трудно не злиться на придворного мага, настраивающего кристаллы телепорта с издевательской неторопливостью.
— Все готово, ваше высочество, — проговорил он, и я даже сумела благодарно кивнуть. И шагнула в арку.
Вышла я в каменном высоком зале — кристаллы на телепорте светились, а в помещении, торопясь, появился слуга, по всей видимости, дворецкий, поклонился и замер.
— Как вас зовут? — поинтересовалась я.
— Ирвинс, миледи.
— Отведите меня к лорду Лукасу, Ирвинс.
— Он сейчас в своих покоях, моя госпожа.
— Прекрасно, — сказала я и замолчала, дворецкий несколько растерянно повел меня по коридору к широкой лестнице. Я пoднималась быстро, не замечая ничего вокруг — так много я ощущала в этот момент — и жадное нетерпение, и холодящее смущение, и робость. Сумасшествие — ведь бегу к нему, как глупая влюбленная девчонка. И не могу не бежать.
Его покои располагались на oтдельном этаже — дворецкий постучал, открыл дверь.
— К вам леди, ваша светлость.
Я, не дожидаясь ответа, прошла в гостиную, остановилась чуть в стороне oт двери — Люк, в темных брюках, в рубашке с закатанными рукавами, с расстегнутым воротом, стоял у открытого окна, за диваном, курил. Обернулся и замер, на секунду задохнувшись.
— Я решила, что полчаса — это слишком долго, — губы мои подрагивали в нервной улыбке, и голос сразу осип.
— Ирвинс, — позвал он, глядя только на меня. Я отступила к стене, уходя из поля видимости дворецкого, — шаг, другой.
— Да, милорд?
Я присела, аккуратно положила сумочку на пол, поднялась, сделала ещё шаг назад. Глаза Кембритча горели, и он потряс головой.
— Вы свoбодны. Всех слуг вон.
— Еще ужин, милорд, — застенчиво сообщил дворецкий. Я хмыкнула, коснулась лопатками стены и задумчиво, нежно погладила ладонью камень, глядя Люку в глаза.
— К чертям ужин, — рявкнул он, рванулся вперед, выругался, оглянулся и выкинул сигарету в окно. — Свободны, Ирвинс!
Испугаңно хлопнула дверь — я спиной почувствовала дрожь, и только увидела, что Люк перепрыгивает через диван — как он вжал меня в камень, впился горячими губами в губы, застонал, сплетая язык с моим. Руки его тянули платье вверх — и он запустил ладонь под трусики, сжал, рванул их. И отстранился, чтобы расстегнуть ремень и закинуть мою ногу себе на бедро.
Как же восхитительно и страшно. И сладко. И…
— Люк, больно!
— Прости, прости, — задыхался он у моего виска, кусая мне ухo, — черт, Марина… не могу…
Я запрокинула голову, позволяя поднять меня выше, закусила губу, вцепилась пальцами ему в волосы — камень царапал мне спину и сжатые крепкими руками ягодицы, — вверх-вниз, вверх-вниз… но Люк вдруг замедлился, стал аккуратнее. Я оттянула его голову назад, и первая горячая волна накрыла меня от жалости: таким безумным — в черноту — и беспомощным был его взгляд. И следующая — когда он скользнул губами по моему запястью и снова вжал меня в стену, ускоряясь. Но мне уже было хорошо, и я шептала ему про это и не чувствовала шершавой стены — только сладкие судороги, расходящиеся от его движений и то, как каменеют, напрягаются его плечи — пока он не дернулся резко, зарычав глухо мне в губы и закрыв светящиеся глаза, и не затих, тяжело дыша и вздрагивая.