На ночь он ещё поговорил с Михеем – в голосе того слышалось явное облегчение. Друга окликнула жена – полковник ответил с виноватыми нотками. И Тротт, снова вколов себе теперь уже тройную дозу, лег спать.
А ночью он, в середине совершенно обычного сна вдруг снова ощутил ужасающее чувство падения в бездну, которое предваряло всегда сны о нижнем мире, а затем на него накатил целый ворох ощущений, которых никогда не было в прошлых снах. За жизнью своего дар-тени, Охтора, Макс наблюдал раньше словно из его головы, но все чувства были приглушены – он почти не чувствовал вкуса или запаха, не ощущал напряжения, когда бежал, да и боль была отдаленной, словно через одеяло. Единственное, что ему было полностью доступно – это воспоминания, воспринимавшиеся как собственные. И Охтор точно так же воспринимал его воспоминания.
А сейчас именно он, Макс, управлял крылатым телом, ощущал запах папоротникового леса, слышал чавканье воды от мхов под ногами. И чувствовал тяжесть крыльев за спиной. И, не успев даже удивиться, сделал то, что так давно хотел ощутить – расправил крылья и взлетел.
Он поднялся так высоко, как мог, и потом долго парил над зеленым лесом, разглядывая кажущееся крошечным поселение дар-тени с домиками-коробочками, и близкие горы, и море, которое оказалось совсем недалеко, и далекую полосу песчаной косы, выступающую в зеленоватый залив. Ближайшая твердыня, принадлежащая тха-нору, которого он потом, через много лет, убьет, тоже была видна, как и тоненькая нитка дороги, и накатывающаяся с той стороны огромная грозовая туча.
Грозы здесь были опасные, поэтому Макс снизился, опустился прямо у частокола вокруг поселения, и пошел к своему дому. Общие воспоминания сделали выстроенный руками его дар-тени дом знакомым и своим.
Мысль о том, что нужно возвращаться и он не знает, как это сделать, настигла Тротта через пару часов. Но это оказалось легко. Стоило только закрыть глаза и захотеть.
В своем доме в инляндском лесу Макс проснулся поздним утром, корчась от холода и спазмов, еле-еле дотянулся до шприца с препаратом и вколол в бедро, и потом еще с полчаса лежал, приходя в себя и прислушиваясь – нет ли голода? Нет, препарат помог – и теплее становилось, и мышцы начинали слушаться. И все же он ощущал себя очень слабым. Было полное ощущение, что всю энергию, которую он получил от королевы, он потратил на этот нырок в нижний мир.
Тротт, как только сумел подняться, позвонил Михею – но телефон не отвечал. Забеспокоился, попытался открыть к другу зеркало – и удивленно наблюдал, как рушится оно осколками.
Когда Макс, уже дергаясь от недобрых предчувствий, строил пятое по счету Зеркало, зазвонил телефон, висящий на стене. Он бросился к нему, схватил трубку. Только бы Михей!
Но это оказался не он.
– Макс, – проговорил озабоченный голос Алекса, – мне нужна твоя помощь.
– В чем дело, Саш?
– Ко мне сейчас обратился Стрелковский Игорь Иванович, помнишь такого?
– Имя знакомое, – подтвердил Тротт.
– Это руководитель управления государственной безопасности Рудлога, Макс. И произошедшее нас напрямую касается. В Верхолесье, где служит Миха, чрезвычайная ситуация.
Макс сжал трубку мгновенно повлажневшей ладонью, закрыл глаза и привалился лбом к стене.
– Городок накрыт щитом невероятного размера, – продолжал Александр, – внутри творится что-то невообразимое. Жители, те, что уцелели, собрались у щита, умоляют их забрать, утверждают, что их родные падают на ходу, засыпают, или вовсе мгновенно умирают. Боевые маги не могут проникнуть внутрь. Я уже здесь, Макс, это аномалия какая-то. Ты обязан на это посмотреть. И Михей внутри, но до него не дозвониться, не открыть Зеркало, как и до десятков боевых магов из гарнизона. С ним точно что-то случилось. Это что-то очень серьезное, если смогло блокировать нашего Миху. Помоги мне, Макс.
Тротт молчал, медленно и размеренно ударяясь лбом об стену.
– Макс? – удивленно позвал Свидерский.
– Конечно, Саня, – сипло проговорил Тротт, и ему стало противно – голос прозвучал очень слабо и жалко. – Я сейчас перейду к тебе. Конечно.
Глава 21
Макс, захватив инъекторы с препаратом, открыл Зеркало. Александр встречал его, казалось, в чистом поле – трава по колено, стрекот кузнечиков, жара, легкий ветерок. Но, оглядевшись, Тротт увидел за спиной бурлящий военный палаточный лагерь, а справа километрах в двух – сверкающий купол щита, закрывающий небольшой городок. Поздоровался с Свидерским за руку, повернулся к щиту, напряг глаза, переходя во второй магический спектр, и покачал головой.
– Мощно.
– Мощно, – согласился Алекс. – Спасибо, что пришел. Пойдем, представлю тебя Стрелковскому, он введет в курс дела.
– Происшествию уже присвоен гриф «секретно», – отрывисто говорил Игорь Стрелковский, молодой руководитель Управления внутренней безопасности Рудлога. – Нельзя допустить паники, поэтому вы – единственные не-военные маги, которых мы поставили в известность. Если вы посчитаете необходимым позвать ещё специалистов, вы обязаны согласовать это со мной, как и последующие действия. Со своей стороны я прекрасно понимаю ваш уровень и обещаю не мешать. Боевую и информационную поддержку мы вам обеспечим. Задачи следующие – снять щит, чтобы эвакуировать людей, которые еще живы, найти источник аномалии, ликвидировать его.
Тротт сжал пересохшие губы и снова посмотрел назад, туда, где сквозь приоткрытое полотно входа палатки был виден гигантский переливающийся купол.
Александр кивнул.
– Мы можем посмотреть на щит вблизи, Игорь Иванович?
– Конечно, Александр Данилович. На выходе нас уже ждет автомобиль. Заодно, надеюсь, увидите те волны, о которых я упоминал. Мне трудно это описать, поэтому лучше посмотреть своими глазами.
За переливающейся стеной щита прямо на земле сидели обессиленные люди. Они жались ближе к куполу, но самые дальние все равно располагались метрах в десяти от стены. У самой кромки оказалось множество матерей с младенцами, детей, мужчины и старики располагались дальше. Кто-то самый упорный ещё стучал по щиту, пинал его, кто-то ходил среди людей, оказывал помощь. С десяток мужчин пытались делать подкоп, но судя по тому, что яма была уже глубокой, а пробиться не получалось, щит спускался и под землю. Плакали дети, но в целом было тихо. Только все запертые в сверкающей ловушке жители Верхолесья периодически с ужасом косились назад, в сторону центра города.
– Чего они ждут? – хмуро поинтересовался Макс. Они вышли неподалеку от основного скопления людей, и сейчас прощупывали щит, вполголоса переговариваясь с Алексом о способах его разрушения.
– Это я и хотел вам показать, – тяжело буркнул Стрелковский. – Как таковой периодичности нет, но промежутки между волнами увеличиваются. Прошлая была около трех часов назад, позапрошлая – где-то два сорок пять. Надо подождать, по идее, вот-вот будет следующая.
– Подождем, – согласился Александр. – Макс, что думаешь, снимем?
– Снять снимем, но как минимум спровоцируем проблемы с давлением у тех, кто остался внутри, – проговорил Тротт. – Нужен опорник, Сань.
– И я об этом думаю, – Александр поморщился, повернулся ко внимательно слушающему их разговор Стрелковскому. – Игорь Иванович, щит такого размера снять аккуратно, то есть сдуть медленно, как воздушный шарик, вдвоем можно, но куда проще и безопаснее это делать втроем, в устойчивом треугольнике. А если купол лопнет, то выброс стихийной энергии может спровоцировать что угодно – от скачка давления у людей под ним со всеми вытекающими до мини-землетрясения. Нам нужен ещё один человек.
– Вы знаете такого специалиста? – поинтересовался Игорь. – За которого вы поручитесь?
– Знаем, – несколько невнятно проговорил Александр, с усилием потер лицо ладонью и взглянул на Макса. – Только я очень сомневаюсь, что он согласится помочь.
– Я поговорю с ним, Сань.
– Бесполезно, думаю.
– Не тот случай, чтобы отказался. Он не дурак, – уже раздраженно продолжил Макс. – Не звать же Вики, не хватало ее еще подвергать опасности.
Ему изрядно надоела многолетняя размолвка между друзьями, и периодами очень хотелось прибить Викторию.
– Я буду счастлив, если ты уговоришь его, – просто ответил Александр, кивнув на словах о Виктории. – Игорь Иванович, вы дадите свое согласие? Мы говорим о бароне Мартине фон Съедентенте, ректоре Блакорийской высшей магической школы. Он один из лучших специалистов по щитам в мире. Если не лучший. Я ручаюсь за его молчание.
– Да, – коротко сказал Стрелковский. – Действуйте.
Начальника разведуправления окликнул кто-то из подошедших подчиненных, и Игорь Иванович, оставив магов вдвоем, направился к нему. Макс, недолго собираясь, открыл Зеркало, и шагнул в переход.
Вернулся он злой, наткнулся на понимающий взгляд Алекса, выругался и, ничего не говоря, пошел к щиту.
Марта он нашел, к своему удивлению, не пьяным и не в объятьях очередной бабы – а читающим книгу перед камином. Блакориец ему обрадовался, хотя они не так давно вместе совершали рейд по питейным заведениям Инляндии, выслушал – но на имени Александр сразу похолодел, замкнулся и ответил:
– Без меня, Малыш. Я не хочу его видеть и работать рядом с ним тоже не хочу.
– Вроде ты всегда умел отделять важное от неважного, – зло проговорил Тротт. – Март, очнись, при чем тут Саня? Михей там, внутри, люди умирают, а ты все обиды свои лелеешь. Восемь лет уже прошло, а ты никак не успокоишься.
– Успокоиться – это забыть, что лучший друг взял женщину, которая нужна мне? – поинтересовался барон, отбрасывая книгу – в глазах его полыхнул агрессивный огонек, он чуть склонил голову вперед.
– Да в том числе! – Макс понимал, что еще чуть-чуть, и начнет орать, но ему эти сердечные страдания на фоне того, что, вероятно, произошло с Михеем и вполне может случиться с ним, уже поперек горла стояли. – Данилыч