- С Вершиной года, Поля, - сказал ее Демьян, протягивая крошечную деревянную игрушку - медведицу с вырезанным на боку солнышком. - С новой весной.
Они ели, как дикари, руками, скрестив ноги, сидя около подноса и вытирая пальцы о драгоценные кружевные салфетки, и Демьян рассказывал обо всем, что произошло, пока она была в коме. О свадьбе Ангелины и дракона Нории - Полина чуть не подавилась, но подумала и рассудительно проговорила:
- Тогда-то мне было не до других людей, а сейчас я понимаю, что у Ани было сильное чувство. Просто не думала, что она сможет… сможет принять его.
Рассказал он и о помолвке и скором браке Марины.
- Алинку-то еще замуж не выдали? - смеялась она, догрызая кроличью лапку.
- Я не слышал ничего, - со сдержанной улыбкой отвечал Демьян, наблюдая за женой, - но ты сможешь сама с ними поговорить. Хочешь сейчас позвонить?
Поля задумалась.
- Сейчас я хочу побыть с тобой, - сказала она тихо и немного виновато. - Позвоню завтра, ладно? Я обязательно проснусь. Ради них проснусь. А сейчас осталось совсем немножко же, правда? Я уже чувствую, как начинает кружиться голова. Иди ко мне, Демьян. Расскажи мне еще что-нибудь.
Берман перебрался к ней за спину, обнял, и Полина откинулась ему на грудь, закрывая глаза.
- Что рассказать?
- Что-нибудь, - голос ее становился слабее. И сон накатывал, пока тихо, мягко, незаметно, и голос Демьяна потихоньку отдалялся, затихал…
- … я ведь думал, что признал тебя своей в ту ночь, когда ты пришла за Лунным глазом, Полин.
Даже сквозь дрему она почувствовала смущение и заворчала. Демьян сжал ее крепче.
- … тогда я чуть с ума не сошел. Понимаешь, ведь в нас так много звериного, а в нашем роду тем более… близость к Великому беру. И нас с детства учат, жестко учат сдерживать себя, свои инстинкты, иначе бы мы не смогли жить вместе с людьми. Традиции, правила, жесткая иерархия - это все призвано ограничить животное начало, чтобы оставаться человеком. А тогда… я никогда столько эмоций не испытывал. И адреналин, и возбуждение, и азарт охоты, и запах твой, и вкус твоей крови, и то, что и ты мне ухитрилась пустить кровь, и совсем не слабой оказалась… а потом я понял, что это ты, и совсем потерял голову. Мне бы ловить тебя, а я даже шевельнуться не мог.
Полина заворочалась, устраиваясь поудобнее, мазнула губами по его груди.
- Я слушаю, - почти неслышно и сонно прошептала она. - Я ещё здесь.
- Лишь потом, когда я тебя нашел и убедился, что ты станешь моей женой, успокоился.
- А если бы не согласилась? - то ли подумала, то ли спросила вслух она. Марево сна уже укачивало ее на своих руках, и в объятьях Демьяна было жарко и уютно.
- Я бы тебя уговорил, Поль. Знаешь, какие-то вещи понимаешь со временем. Я вспомнил потом, как изумляла ты меня во время нашего с отцом и матерью визита в Рудлог. Я был так воспитан, что твое игнорирование правил приличия и живость меня ввергали в изумление. Ты была такой смешной. Такой громкой и навязчивой.
Полина недовольно, но без сердитости засопела.
- Сначала я от тебя прятался, а потом понял, что ты заставляешь и меня улыбаться и получать удовольствие от твоей требовательности и детского обожания. Я ведь был уже взрослым, девятнадцать лет, а ты из меня веревки вила. Помнишь, ты спросила меня - любил ли я тебя с детства? Тогда я сказал, что нет. Я считал, что все случилось именно в ту ночь, когда ты пришла за подвеской. А сейчас я думаю, что всегда тебя любил. Просто… ты же была совсем маленькой. И я совсем не воспринимал тебя как женщину. Даже не думал в эту сторону. Планировалось, что я женюсь на Василине, и мы вполне могли бы прожить жизнь в уважении и нежности друг к другу.
«Хорошо, что ты меня дождался».
Руки его держали крепко, и она совсем обмякла на его горячем теле, уходя в сладкую негу. И только краешком сознания еще слышала:
- Но… все же хорошо, что я тебя дождался. Что-то в этом есть свыше, Полли. Я десять раз мог жениться, но откладывал решение о браке, словно чего-то подспудно ждал. Да и, если честно, другие женщины никогда не зажигали мою кровь так, как ты… моя Поля. Даже в полнолуние. Даже в Михайлов день. Ты спишь уже?
Она хотела сказать, что нет, но голос его почти затих, и глаза открыть она уже не могла.
- Спи, Пол. Хорошо, что у нас есть хотя бы эти минуты… спи…
1 февраля, Пески, Ангелина
Ранним утром в Пески со стороны океана пришел игривый ветер, и все: и люди, и драконы - чувствовали его свежее, радостное дыхание, смешанное с тонким волнующим ароматом эльвиэля. Страстоцвета, который всегда расцветал в первый день весны на песчаных приморских холмах. И Ангелина Рудлог, вставшая затемно и занятая делами, тоже вдыхала его - напоенный запахами свежести ветер отвлекал, звал на воздух, шелестя бумагами и обтекая магические светильники. И не помогали сосредоточиться ни кофе, ни обещание себе, что еще немного просмотрит информацию о возможных сотрудниках в министерства, и пойдет в парк.
Владычица еще до того, как заняться делами, привычно заглянула в покои к Каролине, посидела немного на краешке ее постели, прислушиваясь к теплому материнскому умиротворению внутри. Сейчас Ани бывала так занята, что они могли целыми днями не видеться, но ей все равно было спокойнее, что младшенькая тут. К тому же за Каролинкой присматривал отец. За неполную неделю пребывания в Истаиле сестра загорела, посвежела и стала спокойнее. Да, пришлось в срочном порядке организовывать ей обучение на дому и приглашать из Рудлога достойных учителей, да, Кариша скучала по подругам в школе и старшим сестрам. Но у нее была своя отдушина, свой мир, в который она уходила с головой. Рисование. Дар, уже похожий на манию.
И сейчас на изящном столике около ее кровати лежало несколько набросков, неразличимых в сумраке, и на постели виднелся лист бумаги на планшете, карандаши. Ани взяла планшет в руки, присмотрелась: рисунок был не закончен, будто художницу сморило на половине, и дорисовывала она уже сквозь сон. Василина, маленькая, крошечная, но узнаваемая и кормящая с руки кого-то огромного и пламенного. Кого именно, понять было невозможно.
Ангелина взяла другой набросок и застыла, слабо улыбаясь и переживая острое, щемящее тепло в груди. На белом листе бумаги, очень трудно различимая в темноте - но точно она, Ани, сидит, скрестив ноги на траве, с отросшими распущенными волосами, с восточным легким покрывалом на волосах - кроме этого покрывала, защищающего от солнца, и нет ничего на ней. А в руках - толстенький ребенок, сосущий ее грудь, налитую, крупную, совсем не такую, как сейчас.
Ангелина Рудлог была настоящей дочерью своей матери и детей ждала со всей огромной любовью, что хранилась в ее душе, и прекрасно знала, что никто ей не помешает и рожать, и управляться с Песками. И сейчас, с нежностью погладив малыша на рисунке, напомнила себе обязательно включить в ближайшие планы давно назревшее обращение к Хань Ши по поводу дара сестры, аккуратно убрала планшет и карандаши на столик, потрогала затылок Каролины - не вспотела ли, не жарко ли? - и направилась в свой кабинет. Во дворце уже пахло едой с кухни, но было так рано, что есть не хотелось. А работать было нужно.
За окнами кабинета послышался тонкий мелодичный свист, в сумраке мелькнула стайка светящихся белесым анодари. Определенно сегодня необычный день. Стихийные духи тоже это ощущали. Хотя кому ещё радоваться наступлению сезона Белого Целителя, как не туманным и крылатым совушкам-котятам, анодари?
Ани глотнула кофе и заставила себя опустить глаза к бумагам. Дороги. Прежде всего нужно решить вопрос с дорогами. Дороги и электричество.
Она уже провела переговоры с несколькими крупными банковскими сетями - чтобы разместить драконье золото, уже нашла команду финансистов, которые в течение недели должны были прибыть в Истаил и для начала подсчитать, сколько же сокровищ во всех драконьих городах - чтобы потом уже вместе начинать строить государственный бюджет и планировать первоочередные траты. Договорилась о покупке пяти грузовых и нескольких транспортных листолетов - пока строятся дороги, магический транспорт выручит, и сейчас, когда нет полосы блуждания, легко можно переправить их в Пески, обогнув горы по морю. Уже назначены были встречи с главами газодобывающих и нефтяных компаний Туры. Список дел и планирование занимали теперь несколько тетрадей и каждый день пополнялись, раздувались до такой степени, что кто другой уже впал бы в отчаяние.
Но Ани только поджимала губы и постепенно, шаг за шагом, где-то сомневаясь, где-то преодолевая отсутствие опыта и неуверенность, решала вопрос за вопросом. Методично, последовательно. Как делала все и всегда.
Снизу из-под тяжелого, пахнущего старым деревом стола раздалось тявканье, и по ноге мазнуло прохладным, с обожанием лизнуло по лодыжке.
- На место, - не поднимая глаз, приказала Ангелина. Раздалось подавленное шлепанье, сопение, а владычица притянула ближе подвешенный в воздухе шар магического светильника и открыла очередную тетрадь со списком необходимого. Нужно ещё заказать восемь временных телепортов для открывшихся городов, помимо Тафии и Истаила, нанять для их обслуживания инженеров и магов… пусть это очень дорого, но иначе привлечь персонал из Рудлога и других стран будет невозможно. Скоро, скоро сюда прибудут помощники, в министерствах закипит работа - пока все службы расположат во дворце, благо, места хватит всем, - и им с Нории станет полегче.
Сбоку снова раздалось сопение - Ани повернула голову. Ее тер-сели сходил с ума - катался по полу, словно кошка, дрыгал лапами, поскуливал, прыгая за трепещущими занавесками у окон. Снова тявкнул, и в ответ на его игривый зов в импровизированный кабинет владычицы из предрассветных сумерек впорхнула стайка весело посвистывающих анодари, завертелась вокруг водяного пса - тот и вовсе взбесился. Ани, окруженная маленькими стихийными духами, придержала бумаги и строго проговорила:
- На выход!
Тер-сели, обиженно га