Все снова расселись, стали разбирать пироги, спрашивая у хозяйки, где какая начинка. Алексею пирог протянула Оля:
– Это с малиной. Любите?
– Кто ж не любит с малиной! – воскликнул Округин.
Оля прямо засветилась:
– С малиной я делала.
– То-то я смотрю – до чего румяные да пышные!
Он говорил с ней, как с ребенком, словно был старшим братом или, на худой конец, родным дядей. Почему-то ему нравилось чувство, которое он при этом испытал. Ни сестер, ни племянниц у Округина никогда не было, но оказалось, ощущать себя старшим родственником ужасно приятно.
За его спиной кто-то громко фыркнул. Дай угадаю? Конечно, Анжела! Да и черт с ней!
Зинаида с Натальей стали разливать крюшон, и тут только Округин заметил отсутствие за столом старушки Ады Львовны и депутата Евгения.
Да, сыщик из него никакой! Битый час сидит, ничего вокруг не видит!
Он наклонился к тюленю Владимиру и спросил, не случилось ли чего.
– Да все в порядке. Бабушка иногда у себя ужинает, папа вместе с ней.
Надо же, какой заботливый сын этот Евгений Аристархович!
Ужин близился к концу, а Алексею так и не удалось перемолвиться с Полиной ни единым словом. Решив подкараулить ее, когда начнут убирать со стола, он зашел за вяз и стал рассматривать, как устроена система противодействия комариным и мушиным атакам. Оказалось, к корням дерева подведено электричество, имеется целая сеть разветвленных проводов, протянутых к небольшим коробочкам, которые, видимо, и являлись орудиями отпугивания насекомых. Алексей засмотрелся.
– Это Володя придумал. Отлично работает.
Полина подошла и вылила под куст воду, в которую ставили охлаждать бутылки.
– А я подумал на твоего отца. Он у вас самый мастеровитый.
– Устанавливал, конечно, он, но схему придумал Володя.
– А он кто?
– Физик. Занимается чем-то очень сложным, связанным с полупроводниками. Два года назад его группа получила грант на исследование, а теперь его даже на премию какую-то выдвинули.
Оказывается, младший Евгеньевич – умница. И занимается не какой-нибудь ерундой, а чем-то очень сложным и, по-видимому, полезным. Еще один штрих к портрету тюленя.
– Я хотел с тобой поговорить.
Полина оглянулась и тоже зашла за вяз:
– Говори.
Она смотрела серьезно и даже строго. Округин заробел, но через мгновение справился с собой и довольно твердо заявил:
– Я приглашаю тебя на свидание. Завтра. Вечером. В городе.
Полина еще раз оглянулась и неожиданно просто кивнула.
– Ты согласна? – не поверил своим глазам Округин.
– Да.
От радости и облегчения он засуетился:
– Мне надо будет уехать утром. Не вернусь до вечера. Я сброшу смс с адресом. Дашь свой номер?
Он не стал говорить, что снимает номер в самом дорогом отеле Воронежа.
Потом придумает что-нибудь типа – снял на сутки, нет, лучше на вечер для свидания с ней. Нет, это пошло. Пошло и глупо. «Поедемте в номера!» Так, кажется, Киса Воробьянинов говорил? Может, стоит ограничиться рестораном? И чего? Поедят и по домам? Он не собирается с ней есть, он собирается…
– Ты приглашаешь меня в кафе или в… какое-то другое место?
Нет, объехать на кривой козе Аполлинарию Дибич – мертвый номер! Не женщина, а магнитно-резонансный томограф! Просвечивает даже кости!
– Если честно, я собирался снять номер в отеле и приготовить ужин.
– А как можно готовить в отеле? Пойдешь на кухню, отодвинешь шеф-повара, наденешь колпак и станешь жарить-парить?
– Это необязательно. Куплю что-нибудь в супермаркете или кафе, но нарежу, разложу и расставлю в неповторимом авторском стиле.
Полина продолжала смотреть задумчиво. Откажется?
– Хорошо. Запиши номер.
– Я запомню.
Он решил, что не стоит вытаскивать из штанов айфон последней модели. Как-то не вяжется он с образом бедного родственника.
Округин не стал возвращаться к столу. За ним остались сидеть только Анжела, Наталья и Зинаида с мужем. Анжела, кстати, во время распития крюшона и поедания пирогов продолжала посылать ему недвусмысленные знаки внимания. Проще говоря, строила глазки. Алексей видел, что это заметил Евгений и сделал такую мину, что, будь они не на публике, сказал бы невестке пару ласковых.
Интересно, из-за чего он так переживает? Муж красотки и ухом не ведет, а его папа прямо из штанов выпрыгивает от возмущения. Бережет честь семьи? Или свою собственную? В любом случае лучше тихой сапой вернуться к дедовой избушке и покачаться в кресле. Авось посетит какая-нибудь умная мысль.
Ночные забавы
Августовская ночь под Воронежем – это чудо чудное и диво дивное! Округину не хотелось сразу забираться в дом. Он дошел до речки, улегся на шезлонг у воды и стал смотреть на расписанный звездами черный ковер прямо над головой, совсем близко. Какая неописуемая красотища! Можно смотреть бесконечно.
– Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне – дна! – пафосно продекламировал он, взмахнув рукой. – Так, кажется, Михайло Васильевич писал? И ведь ничего не изменилось! Все та же полная бездна…
Его элегические разглагольствования прервал какой-то звук. Вернее, звуки. Словно зверьки стайкой пробежали к реке. А потом – кряк, кряк… Утки? Так они вроде не бегают, а летают? Это мост скрипит! Точно!
Округин приподнялся с лежака. Отсюда леонардов мост не видно, но, похоже, кто-то пробирается по нему на холм.
Кто же это в гости пожаловал?
Алексей встал и быстро двинулся к переправе. Тот, кто перелезал по мосту, уже скрылся за кустами. Округин быстро перебрался следом. Получилось почти бесшумно.
Хорошо, что сегодня он пил марочное вино, а не водку.
Голова была ясной, а тело – послушным. Выйдя на полянку, где стоял дом, он остановился и присмотрелся. Свет в избе не горел, но дверь была открыта. Даже распахнута.
Что же это такое? Воры совсем обнаглели? Ну уж нет! Не хватало еще дать себя ограбить!
Стремительно преодолев двадцать метров, Округин ворвался в дом, не тормозя, налетел на темную фигуру, копошащуюся в углу, схватил, смял и потащил к выходу. Вор стал вырываться, дергаться, больно пнув Алексея в колено. Округин выругался и от души приложил ворюгу об стену. Тот мешком свалился на пол и затих.
Отдышавшись, Округин включил свет и склонился над не проявляющим признаков жизни злоумышленником. Черный капюшон скрывал лицо. Алексей перевернул легкое тело и стянул капюшон с головы.
– Мать твою… – только и смог вымолвить он.
Перед ним без сознания лежала Оля Дибич. Так вот кто в его отсутствие залезал в дом и забывал запереть дверь!
Продолжая нещадно материться, Алексей подтащил Олю к кровати, поднял и положил поверх покрывала. И что теперь делать?
Он приложил пальцы к артерии на шее. Под ними лихорадочно трепетала жилка. Пульс есть, значит, жива. Попробовать привести в сознание? Как? По щекам похлопать? Или водой полить?
Он огляделся. Может, у деда брызгалка какая-нибудь есть?
В красном углу у Макара Ивановича висела полка-божница. По центру стояла большая икона Спасителя в деревянном киоте с открывающейся дверцей. Зацепившись за нее взглядом, Алексей увидел, что дверца открыта, а сама икона сдвинута.
Неужели Оля собиралась украсть икону? Не может быть!
Алексей подошел, снял киот с полки и осторожно положил на стол. Что девчонка собиралась делать с иконой, если не красть?
Округин осторожно вынул икону и обнаружил за ней несколько маленьких шариков. Точнее, крошечных мешочков. Он поднес один к свету.
Не верю!
В этот момент Оля шевельнулась, закряхтела и открыла глаза. Округин подошел и сел на кровать. Оля смотрела на него с ужасом.
– Очнулась? Отлично! Крепкая у тебя голова!
Продолжая таращиться, Оля покрутила головой.
– Ищешь что-то? Потеряла?
– Я… нет… ничего…
– А зачем в дом залезла?
Теперь, когда девушка пришла в себя, Округин почувствовал себя увереннее. Страх ушел. Зато бешенство и злость росли в геометрической прогрессии.
– Я… просто зашла. Погостить…
– Ну и как? Погостила?
– Ну… да…
– Чувствуешь себя хорошо? Голова не болит?
Оля потрогала лоб. Завтра на нем будет красоваться огромная шишка.
– Сесть можешь?
Оля села и посмотрела в угол, на икону. Та была на месте. Дверца киота закрыта.
Алексей проследил за ее взглядом и раскрыл ладонь.
– Это искала?
Оля ойкнула и выбросила руку, чтобы схватить мешочки.
– Э… не так быстро!
Он отдернул кулак.
– Отдайте! Это мое!
– Да ну? Так ты наркоманка?
– С ума сошли? Нет!
Оля вскочила с кровати.
– Только не вздумай драться! А то мне придется снова тебя… угомонить! Сядь! Сядь, говорю! А то хуже будет!
– Не надо! Отпустите меня!
Оля забилась в угол и залилась слезами.
– Да никто тебя не держит! Вали на все четыре стороны!
Округин так рассвирепел, что был готов треснуть дуру по башке еще раз.
– Только наркотики я тебе отдавать не собираюсь! Я их сразу в полицию отнесу! Или лучше маме с папой отдам! Прямо в руки!
– Не надоооо…
Оля завыла и сползла по стенке. Алексей потер лицо руками.
Черт, кошмар просто! Кто угодно, только не солнечный заяц! Веселый! Милый! Добрый!
Оля все рыдала. Он не успокаивал. Наконец она затихла. Алексей посмотрел на жалкую фигурку в углу.
– Может, поговорим? – предложил он.
Оля помотала головой.
– Не хочешь? Знаешь, я тоже желанием не горю, но лучше рассказать мне, чем следователю. Согласна?
Она только таращилась из своего убежища. Округин встал и, подойдя, протянул Оле руку.
– Вылезай.
– Не вылезу.
– Хватайся, говорю.
Она потянулась. Алексей вытащил ее и подтолкнул к столу.
– Садись и выкладывай все.
Оля сгорбилась, продолжая лить слезы. Округин почувствовал, что еще немного – и самообладание ему откажет.
– Ну! – крикнул он грозно.
Оля вздрогнула и подняла опухшие глаза.