«Юдоль скорби» удалось покинуть незамеченным. Дядька, дежуривший у входа, посмотрел странно, но ничего не сказал.
Плюхнувшись на заднее сиденье автомобиля, Округин скомандовал:
– Отель. Мыться. Привези Полину.
Саня кивнул.
Он ждал Полину и больше никого. Только ее он хотел и мог сейчас видеть. Обнаружив, что пока он в душе соскребал с себя больничный запах, в номере собралась небольшая толпа, приуныл. Он вообще думал, что у него есть по крайней мере часа два до приезда Полины. Как, интересно, они так быстро до него добрались?
– Они уже были в городе. К вам в больницу приехали, – пояснил Саня, заметив его растерянный взгляд.
– Понятно, – протянул Алексей и посмотрел на Полину, стоявшую у стены.
В памяти сразу всплыло их первое свидание. Тогда она тоже стояла у стены и держалась за нее, словно утопающий за соломинку. Полина подняла на него глаза. Сегодня они были сумрачными и темными, как небо перед грозой.
– Мы решили, что должны поговорить, – сказал Аркадий и взял за руку жену. Зинаида кивнула и, волнуясь, облизала губы.
Владимир махнул рукой Полине, приглашая сесть рядом. Она помотала головой и осталась стоять. И что это значит?
– На данный момент известно следующее, – по-военному четко стал говорить Аркадий. – Евгений, как и все, даже не догадывался, кем была его мать, пока однажды Макар Иванович случайно не увидел на Аде Львовне кулон и не узнал его. Он прибежал в дом хозяйки с фотографией, на которой украшение было надето на его матери, Лилии Карцевой, и показал старухе. В тот момент Ада Львовна была в комнате одна, поэтому их разговор никто не слышал. Обвинив ее в смерти матери и пообещав, что обратится в полицию, Макар Иванович выскочил из дома. Ада Львовна сразу позвонила Евгению. Ей пришлось рассказать о том, как кулон попал к ней в руки. Она все свалила на мать, выставив себя невинным свидетелем. Но и того, что он узнал, Евгению хватило. Он страшно испугался. Его мать связана с нацистской преступницей! Одного этого в нашей стране достаточно, чтобы для тебя в этой жизни закончилось все. Евгений решил: не может допустить, чтобы его карьера закончилась столь позорным образом. Он все продумал и вечером, не замеченный никем, приехал на дачу. Это он убил твоего деда. Говорит, был в состоянии аффекта и не ведал, что творил. Хотел, дескать, спасти мать. На самом деле, дело не в ней.
Аркадий покосился на Зинаиду. Она сжала его руку, словно разрешение дала.
– Расчет был прост. Никто не станет заморачиваться по поводу старика-сторожа, особенно сильно пьющего, в чем Евгений легко убедил полицию. Народец там незамысловатый, поэтому слова уважаемого депутата приняли на веру. Врачу, который сразу понял, что стало причиной смерти, он дал денег, а потом обставил все так, чтобы Владимир подписал за тебя отказ от вскрытия, и готово. Макара Ивановича похоронили, и Евгений решил, что все закончилось.
– А потом приехал я, и ему пришлось все начинать сначала?
– Не сразу. Поначалу твое появление его не встревожило. Ты ловко изображал деревенского простачка…
– Да не изображал я! – рассердился Округин.
– Во всяком случае, мы все приняли тебя за него. А Евгений… тот вообще людей воспринимает своеобразно…
– Не надо, Аркаша, – вмешалась Зинаида, – просто расскажи все, что знаешь.
– Конечно. Это я так, к слову.
Владимир встал и отошел к окну. Он знает своего отца лучше всех, но сейчас ничего говорить не будет.
– Евгений довольно долго ни в чем тебя не подозревал, поэтому ты смог подобраться очень близко к разгадке тайны. А когда он понял, что опасность близка, запаниковал и все рассказал жене. Альбина была шокирована, это понятно, но делать ничего не собиралась. Так, во всяком случае, она утверждает. Считает, что муж спровоцировал ее. Подтолкнул. Когда Ада Львовна появилась с кулоном на шее, Евгений подумал, что ты обо всем догадался. Он сказал жене: или Альбина поможет ему от тебя избавиться, или он сегодня же уедет с Анжелой и пошлет жену к чертовой бабушке. Пусть живет на социальную пенсию. После этого Альбина просто съехала с катушек. Она выпила стакан водки и пошла тебя убивать.
Аркадий помолчал и добавил:
– Меня Полинка сдернула. Пошли, говорит, за Алексеем, чувствую, что с ним беда.
Алексей посмотрел на Владимира:
– А ты как там оказался?
– Сначала кое-что услышал. Они с отцом за деревом разговаривали, – неохотно ответил тот. – Потом увидел, как мать пошла к реке. Я думал… В общем, я не думал, что она к тебе пойдет. Просто двинул за ней. Когда мать через мост на карачках перелезала, понял, что она сильно пьяна. Решил… помочь тебе в случае чего. Я ведь обещал.
– Спасибо. Если бы не ты, она бы меня… укокошила.
Полина оперлась о стену. За все время она не сказала ни слова. Хорошо это или плохо?
– А где сейчас они оба? Ну то есть Евгений и Альбина.
Аркадий с Саней переглянулись.
– Я их на даче под охраной оставил, – хмуро сказал Саня.
– Под домашним арестом, значит?
Аркадий снова посмотрел на жену.
– Только ты можешь решить, что делать.
– Мы примем любое ваше решение. Все равно от этого пятна нам не отмыться, – тихо добавила поникшая Зинаида.
Округин обвел взглядом пришедших к нему людей. Он успел немного узнать их за эти несколько дней. Узнать и… полюбить? Наверное, да. Полюбить. И преданного Аркадия, и умницу Владимира, и солнечного зайца, и бедняжку Наталью, даже чуть-чуть – оболтуса Олежку. Но сейчас он думает не о них. И не для них собирается сделать то, что решил.
– Я ничего не буду делать. Никуда не буду заявлять. Все и так уже свершилось. Без моих усилий. И я уверен, что на моем месте дед поступил бы так же.
Он не смотрел на Полину. И она не смотрела на него, но почему-то он почувствовал вдруг ее слабое прикосновение. Разве так бывает?
– Да, Алексей, еще одно.
Аркадий встал и, подойдя, протянул бумажный пакетик.
– Возьми. Это твое.
Алексей развернул пакет и достал кулон. «Королевская лилия» тяжело легла в ладонь.
Аркадий сел. Зинаида прижалась к нему боком. Полина подошла к родителям и обняла их сзади. Владимир так и стоял спиной ко всем, пытаясь справиться с собой.
Округин не стал им мешать. Ушел в другую комнату и тихо закрыл за собой дверь.
Он сидел один довольно долго. Смотрел на кулон. Думал, но не понимал о чем. Никто не заходил, не стучал. Даже Саня. Когда он наконец вышел, в комнате не было никого, кроме Полины. Она двинулась ему навстречу. Они обнялись.
– Спасибо тебе за все, – прошептала она ему в плечо.
– Не смей меня благодарить. За это не благодарят.
Он поднял ее лицо и стал целовать. Она не сопротивлялась, но и не отвечала.
– Что случилось? Ты как чужая со мной.
Полина обняла его изо всех сил. Как ему сказать? Он и так настрадался.
– Ты что-то хочешь сказать мне?
Алексей спросил и испугался. Не надо было спрашивать. Все разговоры надо отложить на потом. Только на какой потом? Когда этот потом настанет?
– Я не поеду с тобой. Просто не могу.
Слова упали и придавили его невообразимой тяжестью. В голове бухнул набат.
– Почему?
Он спросил просто так. Ответ был очевиден.
– Не могу оставить их сейчас. Я им нужна.
– Мне тоже.
– Я знаю, знаю! Но не могу.
Он отпустил ее, и она ушла за миллион километров.
– Пойми меня, – сказала она из своего далека, – я не могу быть счастливой с тобой сейчас. Я должна принять то же, что и моя семья. Вину, стыд, горе… Ты понимаешь?
– Нет! Не понимаю! Твоей семье не за что стыдиться! Никто не вешает на вас вериги! Вы сами их надеваете!
– Наверное. Но тут уж ничего не поделаешь. Мы такие. Если не можешь этого понять, то просто прости меня.
– Я не хочу прощать и прощаться! Все закончилось. Все позади. Надо все забыть и начать новую жизнь!
– У меня не получится. У нас не получится. Я не могу объяснить, да и не надо, наверное. Такие вещи чувствуешь сразу или никогда.
– Да не надо философствований! Все просто, на самом деле! Проще некуда! Мы любим друг друга и должны быть вместе! Прямо сейчас! Здесь! Не отходя от кассы! Иначе я не хочу!
– А я иначе не могу!
Она закричала так, что он отшатнулся. Нет! Все не может закончиться здесь!
– Ты моя! Моя! Я все равно увезу тебя!
Он шагнул к ней, чтобы обнять. Но обнимать было некого. Она ушла. Повернулась и ушла. И больше не сказала ни слова.
Алексей стоял и смотрел на закрытую дверь. Она вернется. Вот сейчас. Сию минуту. Войдет и скажет, что поедет с ним.
Дверь открылась, и вошел Саня.
– Алексей Петрович, билеты я поменял. Самолет завтра вечером. Вы с Полиной успеете собрать вещи.
– Я улетаю сегодня.
– Как?
– Так. Бери все и поехали в аэропорт. Проводишь меня и закончишь все дела один.
Саня посмотрел на него и молча пошел за вещами. Алексей снял повязку с головы. «Совковая» рана на затылке сразу стала очень заметной. Подумав, он залепил ее пластырем. Сойдет.
По пути Саня добавил скупую информацию к тому, что Алексею уже было известно.
Округин знал: когда пришли к Евгению, он, воя и катаясь по полу, клялся, что все затеяла и придумала его мать. Это она, фашистка недобитая, угрозами заставила сына пойти к сторожу. Никто не собирался его убивать. Все вышло случайно. Сторож сам виноват. Не надо было бросаться с кулаками. Жене, этой тупой дуре, он вообще ничего не говорил. Альбина все придумала и побежала убивать Алексея по собственной инициативе.
В общем, нес обычную чушь. Впрочем, его быстро угомонили и оставили под охраной в старом доме.
Альбину тоже допросили и тоже оставили. Правда, в особняке. Протрезвев, она не сопротивлялась, хотя и не каялась. Забилась в угол, и все.
Теперь их судьба Алексея не интересовала.
Саня же рассказал, что Стас уехал сразу, как узнал обо всем, что случилось. Алексей не удивился. Анжела тоже незаметно испарилась. В ее ловкости Округин и не сомневался. Крысы побежали с тонущего корабля семьи Ольховских.