Под прицелом наших взглядов: любопытных – моего и Кэлэйна, злых – Далайна и Деньяна и презрительных – Веста и Нэйрена – с госпожи Шеллах слетает напускное безразличие. Она начинает дёргаться и озираться. Браслеты-артефакты не дают ей магичить, но, к сожалению, с наложенным проклятием они справиться не в состоянии. Судя по тому, как внимательно всматривается в ауру Вест, ни я, ни Дал не ошиблись и заклинание существует. Косвенно подтверждает мои выводы то, что Шеллах по-прежнему молчит. Нервно дышит, дрожит, покрывается испариной, но сжимает побелевшие губы.
– Какие искусники, однако, водятся в Лэргалле, – тихо замечает Вест. – Первый раз такое вижу – спаренные проклятия. Прямо гордость за коллег появляется.
– В чём смысл? – оживляется Далайн.
– Каждое из них само по себе слабенькое, зато вместе они действуют мощнее проклятия первого уровня. Изворотливый мерзавец, отсутствие силы восполняет хитростью.
– Снимешь? – спрашиваю я.
– Обижаешь, – Вест осторожно водит руками, словно гладит невидимого горрта. – Кстати, слепок ауры хорош, можно хоть сейчас арестовывать поганца. Госпожа Шеллах… или как вас зовут? Раскроете нам его имя в благодарность за спасение от смерти?
– А с чего это мне его выдавать? – голос у красавицы-блондинки не соответствует внешности – тонкий и визгливый. – Так и так Закрытый Город пожизненно.
– Вы, очевидно, путаете правосудие Короны с милосердием храмов. – Не хотела бы я попасть под такой взгляд Далайна! – Это Всевышний прощает всех до бесконечности, а согласно законам Лэргалла вас казнят. Покушение на жизнь Сельмы Оллен уже доказано, смерть Кейлы Шедин и Орины Дирес от ваших рук подтвердят улики. Наложенная трансформация в доказательствах не нуждается – госпожа Эльма Шеллах три месяца как мертва. Можете и дальше молчать, до самой своей казни. Господин Корэлл прекрасно допрашивает мёртвых, это даже удобнее. Так ведь, Вестиáр?
– Намного удобнее, – подтверждает Вест. – Никакой суеты и лишней болтовни, покойники лежат смирно, отвечают строго по существу. Проклятие я снял, тело останется целым, предупрежу палача, чтобы был поаккуратнее.
По мере его слов Шеллах бледнеет так, что я всерьёз начинаю вспоминать, падают ли маги от страха в обморок.
– Нет!.. Нет, так нельзя… Рáсел уверил меня, что в худшем случае меня упекут в Город!
– Расел, – повторяет Кэлэйн. – А дальше?
– Расел Кинéлл. Он… – Шеллах запинается, смотрит на Веста с ужасом. – Он же ведь меня не достанет?
– В тюремной камере ему будет не до сведения счётов. Так вы передумали и собираетесь говорить при жизни, госпожа?..
– Рио́на Делли́н. Да, я передумала. Если меня казнят – пусть казнят вместе с Раселом! В конце концов, я всего лишь хотела привлекательную внешность.
– Вы же целитель, – недоумевает Вест. – Могли бы слегка подправить свою.
– Такое не подправишь… Вы записываете? Расел Кинелл, целитель третьего уровня, Эрнос, Парадный квартал, Гостиная улица, дом двенадцать. Вряд ли он навесил порчу на свой дом – это родовой особняк, которым Расел безумно гордится.
– Младший сын Гéреда Кинелла?! – ахает Деньян. – Какой позор для его уважаемого отца!
– Давайте с самого начала, – резко вмешивается Далайн. – Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с господином Раселом Кинеллом?
Какое-то время Шеллах-Деллин пялится на свои ухоженные руки с отполированными ногтями. То ли вспоминает, то ли собирается с духом.
– Это длинная история, – выдыхает она.
– Мы никуда не торопимся, – Вест жестом указывает на кровать. – Вы можете сесть… Господин Скаллош, распорядитесь принести стулья для Их Величеств. Рассказывайте, госпожа Деллин, как можно подробнее, и помните – только от вас зависит, сжалится суд над вами или нет.
Деллин следует совету, присаживается, брезгливо морщится. Конечно, кровати в тюремных камерах не с пуховыми перинами и застелены не шёлковым бельём, ну так нечего нарушать закон! Нэйрен сам притаскивает стулья, я не сажусь, а скорее падаю. Восстанавливать резерв теперь придётся сутки, если не больше. Краем глаза слежу за Далом: он умудряется опуститься на жёсткий стул точно так же, как на трон в Большом зале – медленно и с достоинством.
– Всё произошло месяца три назад. Я практиковала в Эрносе, господин Кинелл посетил меня с обычной годовой проверкой от гильдии. Смотрел на меня… странно. Я привыкла к презрительным взглядам мужчин, но здесь было другое. Что именно, я узнала в тот же вечер – Расел заявился ко мне домой и предложил сделку. Красоту и новую жизнь в обмен на молчание.
Она опять изучает свои пальцы, наверное, ищет у них поддержки.
– Речь шла об опасном эксперименте, не более того. Расел предупредил, что могут быть осложнения. Что-то о внутренних изменениях, я не очень поняла. Несмотря на это, я тут же согласилась. Вы не представляете, как тяжело приходится женщине, которую Всевышний обделил внешней привлекательностью. На следующий день он привёл меня к целительнице, и она сотворила чудо.
Ещё одна передышка, чтобы выплюнуть с жаром:
– Тогда я не знала, на что соглашаюсь! Расел открыл мне правду уже после того, как моё тело изменилось. Мол, трансформация незаконна, мне грозит Закрытый Город до конца жизни – или я во всём слушаюсь его. Он обеспечит мой перевод в другое место, я должна назваться именем той, кому принадлежала аура, выполнять его мелкие поручения и молчать.
– Мелкими поручениями стали убийства Шедин и Дирес? – не выдерживает Кэлэйн.
– Расел велел их устранить, это было нетрудно. Напроситься в гости к Шедин и подсыпать к грибам яд, затем в качестве городского целителя подделать результаты вскрытия. С Дирес было и того проще. Она всегда носилась, не глядя под ноги, а её брат экономил на защите, выпивал и часто не ночевал дома. Я протянула проволоку, девушка сломала шею. Никакой магии, по которой меня могли бы обнаружить. Расел был доволен. Он даже заплатил мне приличные суммы.
Вижу, как коробит Веста, Деньян и вовсе едва усмиряет гнев.
– То есть вас вынудили переселиться из столицы в глушь, убивать по команде, носить наложенные проклятия, и вас всё устраивало? – сухо спрашивает Далайн.
– Я стала красивой. Со временем нажила бы состояние. Проклятия сработали бы, только если бы я начала болтать, мне это не свойственно. Однажды я уехала бы из Брэгворда – богатая и привлекательная, – к Деллин возвращается хладнокровие.
– Очень в этом сомневаюсь. Вы знали, что на ваш дом тоже наложено проклятие, срабатывающее на слова? Если бы вас арестовали внутри, а не снаружи, вряд ли бы вы уцелели.
– Расел ставил на мой дом защиту.
– Вынужден вас разочаровать. В так называемую защиту была вплетена порча первого уровня. У вас не было шансов выжить.
Деллин хмурится, затем резко вскидывает голову.
– Тогда он такой же убийца, как и я.
– Не перед законом. То, что он якобы вам на кого-то указывал, – только слова. Шедин и Дирес убили вы. На жизнь Оллен покушались вы. Порча на доме – так это ваш дом, и в смерти сотрудников Службы Правопорядка опять-таки виновны были бы вы. К тому же, в отличие от вас, господин Кинелл не крал чужую личность.
В светло-серых глазах Деллин мелькает понимание.
– Я дам показания, поклянусь именем Короны.
– Упаси Всевышний от ваших клятв, – презрительно бросает Дал и встаёт. – Корона потом не отмоется от грязи… Скаллош, вы сделали запись?
Нэйрен кивает. На лице Главы Службы Правопорядка Лэргалла такое явное отвращение, что мне становится не по себе. Меня-то Брэгворд закалил общением с беспринципными мерзавцами всех мастей, в столице подобных нечасто встретишь. Вест тоже шокирован, Деньян побагровел, один Кэлэйн относительно спокоен.
– Госпожа Деллин теперь на вашей ответственности, Скаллош. Что делать с преступниками, вы знаете. Заводите дело, за остальными материалами завтра… то есть уже сегодня подойдёте лично ко мне, время уточним позже.
Мы выходим в коридор, причём Деньян держится поближе к Далу, практически подпирает плечом. В другое время Далайн разразился бы гневной тирадой, сейчас делает вид, что ничего необычного не происходит.
– Начало пятого, – отмечает Кэлэйн. – Учёные утверждают, что в это время самый крепкий сон. Пока вы беседовали, я запросил данные на Расела Кинелла. Вы были правы, Далайн: он младший секретарь Главы гильдии целителей, занимает должность чуть меньше полугода. Отпрыск знатного рода, а с даром не повезло. Заявленный третий уровень, похоже, натянут. В Академию Магии Эрноса его не приняли, так что у него только оконченная высшая королевская школа.
– Если вы сейчас скажете, что мы с ним вместе учились, я уже ничему не удивлюсь, – хмыкает Дал.
– К счастью, нет. Кинеллу всего тридцать шесть лет. И ещё одно ваше предположение оправдалось – в течение последнего года он успел пожить и в Керлворде, и в Брэгворде. После чего отец, целитель второго уровня, пристроил сына в гильдию.
– Отцу не стоило этого делать. Вместо службы у сыночка появилась возможность читать засекреченные архивы и обдумывать планы обогащения. Лэра, моя мать забивает тебе голову сплетнями о светской жизни и знатных семьях. Что она тебе рассказывала про Кинеллов? Отец Расела мог быть в курсе проделок отпрыска?
Иронично улыбаюсь.
– Кариза любой род, образованный после правления Майрига Осторожного, пренебрежительно называет выскочкой. Кинеллы получили родовое поместье при Валзио́ре, соответственно, для неё они к истинной знати не относятся. Всё, что я слышала, – что Франси́я Кинелл неплохо вышивает гладью.
– Франсия Кинелл – матушка господина Расела, – поясняет Деньян. – Я могу поклясться, Ваше Величество, что ни она, ни её супруг не позволили бы сыну участвовать в чём-либо противозаконном.
– Речь не об участии, Деньян. План от начала и до конца продуман расчётливым негодяем… Кэлэйн, из нас вы единственный представитель Службы правопорядка. Более того – это ваше расследование. Вам и следует арестовать господина Кинелла. Открывайте портал на Гостиную улицу.