— Я передам эти слова его светлости, и он сокрушит клевету своим презрением. Но это ещё не все, государь.
— Что же еще? — сказал король, нахмурив брови.
— Преступление было совершено…Виновный существует, и я его знаю! Час назад он был здесь, при дворе.
— В Версале?
— Да, в Версале, возле вашего величества. Теперь он бежал.
— Его имя, мсье, его вы знаете?
— Помните, ваше величество, мнимого купца, беседовавшего с принцем Евгением в гостинице «Серебряный кубок»? Случай открыл мне его имя…шевалье Сент-Клер.
— Итак, этот шевалье?
— Он был одет придворным лакеем; я видел его здесь час назад. Этот человек — призрак, чародей, демон! Но если вашему величеству угодно будет дать мне приказание арестовать его, клянусь именем отца, я его вам представлю.
— Вы требуете королевского указа, мсье?
— Да, ваше величество.
Король вызвал секретаря.
— Проставьте имена, которые вам продиктует маркиз, и напишите таким образом, мсье, чтобы владельцу этого приказа повиновались повсюду, как мне самому.
Секретарь поклонился и взял перо.
— Довольны ли вы, маркиз? — сказал король с привычным достоинством.
— Ваше величество, даже пожертвовав жизнью, я не отплачу за все милости вашего величества. Но наступит время битвы, и я постараюсь заслужить их.
— Оно наступит, мсье, оно наступит! Действуйте, и желаю вам успеха.
На пороге король остановился.
— Я не считаю нужным прибавлять, — сказал он, — что сказанное в этом кабинете не должно выйти за его пределы.
Эктор поклонился, и король вышел.
— Какое имя следует проставить? — спросил секретарь.
— Напишите: Сент-Клер, иначе именуемый аббат Эрнандес, — отвечал Эктор.
Секретарь написал и подал Эктору королевский указ с большой королевской печатью.
— Вот, мсье. С этим указом, — сказал он, — вы имеете право арестовать шевалье Сент-Клера хотя бы у принца королевской крови.
Эктор спрятал драгоценную бумагу, сел на коня и отправился к Сидализе.
Актриса внимательно его выслушала и спросила:
— Вам нужен сам шевалье или, по крайней мере, избранное им убежище?
— Вот именно на этот счет я и пришел посоветоваться с вами.
Сидализа улыбнулась.
— Вы принимаете меня за прорицательницу?
— Нет, за прелестнейшую фею, какая только существует на земле…Мне кажется, что если вы захотите, для вас нет тайн на свете.
— Вы говорите это потому, что я случайно открыла убежище вашей возлюбленной?
— Вы так же сможете открыть убежище моего врага.
— Хорошо, я попробую.
Актриса, подперевшись хорошенькой ручкой, на несколько секунд задумалась.
— С вами ли королевский указ? — спросила она.
— Вот он.
— Доверите вы мне его на несколько минут?
— Охотно.
— Так ждите меня здесь…Я скоро вернусь.
Сидализа набросила плащ, велела подать карету и уехала.
Когда она примчалась к мсье Вуайе-д'Аржансону, дежурный швейцар доложил, что начальник полиции занят делами и никого не принимает.
— Это меня не касается, — отвечала Сидализа, поспешно написав несколько слов. — Подайте ему это и скажите, что мне некогда ждать.
Две минуты спустя Сидализу ввели в кабинет д'Аржансона, который встал ей навстречу.
Сидализа быстро окинула глазами кабинет.
— А ваши важные занятия, которые мешали меня принять? — спросила она, смеясь.
— Отложены, но не надолго, это важные дела.
— Тем лучше…Уверены ли вы, что они подождут?
— Ваши, кажется, менее терпеливы.
— Да, с терпением я не знакома.
— Я это подозреваю.
— И вы жалуетесь? Видя меня здесь?
— Я забываю причину при виде следствия, — любезно сказал граф, целуя руку Сидализы.
— Хорошо! Дар за дар; я жертвую рукой, вы предоставьте мне слух.
— Я им рискую, хотя мне предназначена была судьба Адама.
— В самом деле? — кокетливо спросила актриса. — Дело не в яблоке и ни в каком другом запретном плоде.
— Тем хуже.
— Дело в справке. И вы мне её дадите сейчас же.
— Сначала надо узнать, в чем дело.
— Откройте…Это ваша должность.
— Лучше пусть ваша собственная должность заставит меня позабыть мою.
— Вам не на что жаловаться, я вынуждена это вам напомнить.
Сидализа вынула королевский указ и, помахивая им перед мсье Вуайе-д'Аржансоном, спросила:
— Не знакома ли вам эта печать?
— Очень знакома.
— А это имя? Так что говорите мне, где он скрывается.
— Положим, что скажу. Что дальше?
— Остальное решится само собой.
— Остальное-то меня и беспокоит.
— Успокойтесь. Взят и повешен — это одно и то же.
— Посмотрим, — недоверчиво буркнул начальник полиции.
Актриса топнула ножкой.
— Ну же, вы будете говорить или молчать? Выбирайте. Я объявила войну шевалье. Тот, кто меня любит, пусть следует за мной.
— Более прелестного предводителя избрать невозможно.
— Поэтому вы скажете?
— Иначе нельзя…Разве я не на службе короля? — прибавил начальник полиции, постукивая кончиками пальцев по королевскому указу.
— Хорошо, я вас слушаю.
— Человек, преследуемый вами, не раз уже в самых различных случаях покидал Париж и укрывался в Блуа.
— В Блуа, вы говорите?
— Да, и всегда в обители добрых иноков, которые принимают его не за того, кем он есть.
— То есть волк надевает овечью шкуру.
— И наши добрые отцы забывают, что не платье делает человека монахом.
— Название обители?
— Монастырь ордена святого Франциска. На площади святого Николая, возле собора.
— Это ясно. Но являлся ли шевалье к братьям под своим подлинным именем?
— Он на это не решился. Шевалье назывался почтеннейшим отцом Исидоро Эрнандесом. Он выдает себя за испанского аббата, занятого составлением большого богословского труда, из-за чего он путешествует от библиотеки к библиотеке и из монастыря в монастырь.
— Итак, граф, будьте уверены, что это последнее путешествие шевалье Сент-Клера.
— Аминь.
Граф проводил актрису до двери.
— Вы не забудете, — прибавил он, — что вы со мной не виделись, что я вам ничего не говорил и что все это дело, от начала до конца, мне совершенно неизвестно.
— Ах! — вздохнула Сидализа, — Сколько предосторожностей! После такой откровенности — такая скрытность?
— Ну, — возразил граф, — мы уверены в прошедшем, но никогда — в будущем.
— Я буду молчать.
— Вот лучшее доказательство преданности, которое вы можете мне дать, — сказал граф.
Сидализа улыбнулась и поспешила к Шавайе.
— Ну, не теряйте терпения, — сказала она, входя, — я все знаю.
— Наконец! — воскликнул Эктор.
— Теперь, — сказала Сидализа, окончив свой рассказ, — я дам вам лишь один совет. Подождите до завтра, подождите даже день — два. Надо дать время шевалье спокойно устроиться и перестать опасаться погони.
— Возможно, вы правы, — признал Эктор.
Два дня спустя они с Кок-Эроном отправились в Блуа. Карета их въехала в город уже довольно поздно ночью. Эктор велел остановиться у ворот монастыря ордена святого Франциска.
При первом же ударе привратник отворил калитку.
— Не можете ли вы, отец мой, проводить меня к аббату Исидоро Эрнандесу? — спросил Эктор.
— Уже поздно, — отвечал монах, несколько смущенный при виде двух приезжих.
— Неважно. То, что я должен сказать аббату, не терпит отлагательств.
— Почтенный аббат много работал и теперь отдыхает.
— Он отдохнет завтра.
— Если вы непременно этого требуете, мсье, я пойду доложить. Аббат не замедлит выйти в приемную.
— Это не нужно, — сказал Эктор, останавливая монаха, — проводите нас к нему.
— В подобный час? В его келью?
— Я приехал от имени короля, отец мой, и должен выполнить приказ.
При волшебном имени короля нерешительность монаха исчезла. Он взял лампу и повел Эктора с Кок-Эроном внутрь. Там монах остановился перед дверью на первом этаже, из-под которой пробивался луч света.
— Здесь, — сказал монах.
Эктор поспешно отворил дверь и вошел. Келья была пуста. Восковая свеча горела на столе между разбросанными книгами.
— Должно быть, он в своей молельне, — сказал монах. — Когда достойный аббат не трудится, он молится.
Эктор приподнял тяжелую драпировку, прикрывавшую нишу, и вошел в молельню.
Шевалье стоял на коленях перед распятием со сложенными руками. Эктор подошел прямо к нему и коснулся его плеча.
— Встаньте, шевалье, у меня к вам дело.
Аббат вскочил на ноги при звуке столь знакомого ему голоса.
Два противника посмотрели друг другу в глаза.
— Вы, кажется, не ожидали меня видеть, — сказал Эктор.
Аббат огляделся и увидел лишь монаха, с удивлением смотревшего на эту сцену. Через миг к нему вернулась прежняя самоуверенность.
— Что вам угодно, мсье? — сказал он со смиренным видом.
— Чтобы вы следовали за мной, — отвечал Эктор.
— Следовать за вами? Куда, прошу покорно? — спокойно спросил шевалье.
— Куда будет угодно его величеству королю вас отправить. У меня приказ вас арестовать.
— Арестовать аббата! — вскричал бедный монах. — Тут какое-нибудь недоразумение.
Эктор вынул королевский указ из кармана.
— Вот печать и подпись короля, — сказал он. — Не думайте ускользнуть от меня.
— Хорошо сыграно, — прошептал аббат, наклонившись над королевским указом.
Затем выпрямился во весь рост с видом оскорбленного благородства.
— Я всегда готов повиноваться воле короля, — сказал он. — Но прежде, чем следовать за вами, позвольте мне рассмотреть в вашем присутствии несколько важных бумаг… Я прошу у вас время до рассвета…Согласитесь ли вы на мою просьбу?
Эктор колебался, но добрый монах смотрел с таким умоляющим видом, что он согласился. Впрочем, чего ему было опасаться? Он имел в руках приказ короля и решился не терять шевалье из вида ни на минуту.
— Извольте, шевалье, — кивнул он.
— Благодарю вас, маркиз, — отвечал аббат.