Страж стремительно вскочил на ноги, одновременно с ним, опираясь на стену, поднялась и я. Стараясь не наступать на больную ногу, сдерживая болезненные стоны, выпрямилась в полный рост.
От Вирласа, не укрылась моя неуклюжесть. Он развернулся и неистово накинулся на бегущего к нему стража. Нанесенные дракону удары сопровождались громкими рычащими криками и отборной руганью. Изумрудный дракон знал, за что он получает. Смачные звуки, от избиваемой плоти, не утихая, разносились по коридору.
В какой-то момент изумрудный дракон перестал сопротивляться и, покачнувшись упал на колени. Запрокинув голову в ожидании казни, он посмотрел на повелителя. Под глазом у него наливался бордовый синяк. Взлохмаченные волосы потными прядями прилипли к лицу. Из рассеченной верхней губы сочилась кровь.
Разжав кулак, Вирлас выпустил длинные когти. Изумрудный дракон побледнел и конвульсивно сглотнул. Кадык на его шее дернулся. Ему было страшно, и тем не менее он готов был принять смертельное наказание.
Я хотела, но не стала вмешиваться и просить о пощаде. Не мне решать его судьбу. Страж пошел вразрез приказам повелителя и выступил против него. Хотел саботировать прохождение отбора. Показал несовершенство охраны в замке.
Со стороны лестницы послышался топот ног. С дюжину воинов вбежали в узкий коридор.
— Что прикажете с ним сделать господин? — спросил возглавлявший отряд Колдин.
Вирлась долгим взглядом посмотрел на меня, затем на стоящего перед ним на коленях дракона. Нахлынула слабость и я сползла по стенке вниз. Сидя на полу, я прижала ноги, согнутые в коленях к груди. Мне захотелось оказаться вдали от расправы.
Чужие страдания не приносят мне удовольствия. Пускай и заслуженные.
Повелитель втянул когти, и страж непонятно, с какого перепуга взмолился о смерти:
— Прошу, убейте меня!
— Сковать его. Допросить, отсечь зверя и отправить на рудники! — вынес вердикт его величество.
Эта кара действительно хуже смерти для дракона.
С жестким выражением лица Вирлас отвернулся от сородича.
— Нет! Нет! — тряся головой, попятился на коленях от него изумрудный дракон. — Молю, смилуйтесь и казните меня!
Драконы, не дрогнув, за шкирку подняли стража и увели. Колдин ушел вместе с ними. Вскоре топот от их ног стих. Вирлас подошел ко мне и помог подняться. Ничего не говоря, он подхватил меня на руки и понес к покоям. Обняв его за шею я, наконец, вздохнула с облегчением. Кошмар закончился. Я находилась в безопасности..
Глава 13
Войдя в полумрак комнаты, сохраняемый частично зажженными светильниками, Вирлас бережно опустил меня на кровать. Он и подушку не забыл подложить под спину. Разгибая ушибленную ногу, я тихонько застонала. Как бы ни старалась аккуратно положить травмированную конечность, при разгибании ноги лодыжку пронзила пульсирующая боль.
— Яла, где болит? — не сводя с меня глаз, озабоченно спросил Вирлас.
— Нога. При падении я ее подвернула, — призналась смущённо.— Жаль, мои чудесные примочки остались в ковене. С ними я бы вмиг встала на ноги.
— Пустяки. Я сама о тебе позабочусь, — ласково провёл кончиками пальцев вдоль моей скулы Вирлас.
— Кто позаботится о вас? — На его рассеченной брови скопилась кровь.
Свои ранения Вирлас обсуждать и не захотел.
— Стоило убить мерзавца и не подвергать его правосудию, — глядя на мою распухшую конечность, со сдержанной яростью произнес золотой дракон.
— Вам не о чем сожалеть, ваше величество. Вы его и без того достаточно наказали, — через силу улыбнулась я. Боль в ноге нарастала.
— Я помнится, разрешил тебе наедине обращаться ко мне по дружески, Яла.
— Признаться, обращение к вам... к тебе, меня сейчас мало волнует. Мне бы сейчас целителя.
— Я сам тебе помогу, — настоял Вирлас.
Я думала, ранее он, просто оговорился.
— Сомневаюсь, что тебе стоит тратить на меня время, — поджимая пальцы на раненой ноге, воспротивилась я.
Мои возражения и слушать не стали.
Мягкими касаниями Вирлас ощупал распухшую лодыжку, разжигая румянец на моих щеках. Моментально захотелось одёрнуть подол платья, задранного до колен.
— Лежи смирно Яла, — красноречиво дал мне понять, что никуда не уйдёт Вирлас.
Мне оставалось нервно смять пальцами ткань юбки, сжав ее в кулаки. Стоило немедленно вызвать настоящего целителя, иначе моё сердце грозило выпрыгнуть из груди.
— Ты целитель? — сердито нахмурилась я.
— Тебе стоит больше интересоваться возможностями драконов Яла, — в глазах Вирласа мелькнула укоряющая насмешка. — Магически одарённые драконы имеют способность к излечению.
— Это конечно прекрасно, но вдруг кто-нибудь войдет, и как ты тогда Вирлас объяснишь своё присутствие в моей комнате?
— Кто к тебе войдет в столь поздний час, Яла?
— Горничная. Усуя обладает уникальной особенностью заявляться в неподходящий момент. — Это я про раннее утро. — Тебе тогда никакие небесные силы не помогут отвертеться от брачного обряда со мной, Вирлас.
— Я не обязан отчитываться перед прислугой, — проявил твердолобость повелитель.
— И перед драконьим советом?
По мере продвижения его пальцев вверх к коленке, моё лицо запылало жарче.
— Объяснение для драконьего совета находится в тюрьме под охраной, — не дрогнул дракон.
Пунцовая, как вареный рак, я попробовала от него отодвинуться.
— Мне надоело тебя переубеждать, Вирлас. Приведи ко мне обычного целителя!
— Твоё требование нелепо, Яла. Я окажу тебе помощь не хуже любого целителя. У тебя растяжение связок и перелом, — диагностировал он.
— Серьезно? У тебя глаза рентгены что ли? — не поверила ему я. Точнее, не захотела верить.
Заживлять переломы лишь под силу целителям высочайшего уровня. Коего в замке вероятнее всего нет. Зачем драконам первоклассный целитель, когда они, похоже, сами могут исцелять?
Ранка, пересекающая бровь Вирласа затянулась и перестала кровоточить.
— Мне не нужен рентгеновский взгляд для определения повреждений. Мне достаточно использовать магическое зрение. Ради твоего спокойствия Яла, я запру дверь, — после его слов дверной замок щёлкнул. — Теперь меня никто не увидит и нам не помешает.
Спокойнее мне от этого не стало, скорее наоборот. От осознания того, что мы с Вирласом заперты в комнате, мой пульс участился.
Я должна была найти вескую причину и выпроводить его!
Кости рано или поздно срастутся, опухоль спадет. И вообще, боль не настолько нестерпима. Мне не впервой травмировать лодыжку. Бывало, неудачно спрыгнешь с метелочки, или оступишься в лесу, растяжение мышц обеспечено. Доберешься домой, приложишь живительные примочки, выпьешь обезволивающее зелье и на следующий день хоть танцевать иди.
Фу! Плохое сравнение.
Сразу накатили воспоминания о вчерашнем бале, когда Вирлас пригласил меня на танец. Его теплая ладонь, обнимающая меня за спину. Исходящий от него жар. Бархатистый взгляд золотистых глаз, с восторгом смотрящих на меня.
Ущипните меня, пожалуйста! Ощущение от его близости усилилось во сто крат.
От Вирласа невероятно приятно пахло. От смеси пряностей и горной свежести у меня перехватило дыхание. Реакция, прямо скажем — такая себе.
Мне следовало незамедлительно успокоиться.
С кротостью молодого олененка я украдкой посмотрела на Вирласа. Он посчитал нужным остаться, и ничего не могло этого изменить.
— Я проведу последний осмотр, Яла, и скажу насколько твои дела плохи. Тебе придется немного потерпеть, — сжал пальцами мою распухшую лодыжку Вирлас.
— Тебе не нужно возиться со мной самому. Позови Колдина, — предприняла я отчаянную попытку выпроводить его.
— Колдин — вампир, Яла. Вампиры не лечат, — поднял на меня взгляд Вирлас. Состоял он в основном из сочувствия, однако в нем присутствовало и раздражение.
— Ничего не поделаешь, придется тебе отдуваться самому, — сделала вид, что не лопухнулась я.
Я — девушка. Мне простительна любая странность.
— Будет больно, — напряженным голосом предупредил Вирлас.
«С чего это?», — хотела спросить я и чуть не прикусила язык от дико болезненной пульсации в ноге.
Вот тебе и обычный осмотр.
Мягкое сияние, окольцевавшее мою лодыжку, прорезала струйка чернильного дыма. Сцепив зубы от дикой боли, я чувствовала, как срастается сломанная кость. Ткани плавились изнутри и вновь заживлялись. Елозя на постели из стороны в сторону, я едва не свалилась на пол. Вирлас успел поймать. Уложив меня обратно на матрас, он вернулся к сращиванию кости.
Когда дымок посерел, и боль стихла, с моего лба стекали струйки пота. Прикрыв глаза, я бессильно прислонила затылок к прохладной, обитой голубым шелком поверхности кровати.
Послышались удаляющиеся шаги. Вирлас зашел в ванную и спустя несколько секунд вернулся. Прохладная, влажная ткань коснулась моего лица, принося облегчение.
— Ты храбро держалась, — достигла моих ушей его похвала.
— Иди ты, — с трудом разлепила глаза. — Ты должен был просто осмотреть ногу, о сращивании костей мы не договаривались.
— Что бы изменилось, знай, ты заранее о предстоящей боли? Тебе легче было бы ее перенести? Или бы ты заранее себя измучила, готовясь к предстоящей агонии?
— Я бы была готова к боли!
— К этому нельзя быть готовым, Яла. Если, конечно, ты не шпион и тебя, используя пытки, регулярно не готовят к важным миссиям. Посиди спокойно и тебе скоро полегчает.
Следовать его предписаниям было проще простого. После скручивающей внутренности боли я и пошевелиться опасалась, предпочитая сидеть не двигаясь.
— Можешь идти, Вирлас. Обещаю до утра не вставать с кровати.
— Не могу. Мы еще не закончили. Нужно снять отек.
После такого, оказалось, сложно отвлечься от болезненной пульсации в пострадавшей конечности. Губы и те начали зудеть, столь велико оказалось желание выругаться.
— Пойду, отнесу тряпку. Пока я хожу, сними чулки, — и прохладное полотенце исчезло с моего лба.