— Факультет морфологии? — переспросил юноша и, немного подумав, ответил: — Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.
Уныло размышляя над почтительным «сэр», которое он только что услышал от человека, моложе его лет на семь, Герсен прошел через парк, пробираясь через многочисленные пестро одетые толпы студентов. Возле портала он остановился, остро ощущая неуверенность или нерешительность, которые он все время пытался отогнать от себя по Дороге в университет.
Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было еще более удивительным, казалось, что душевное волнение отодвигает на второй план главную цель его существования! Он раздраженно пожал плечами, входя в вестибюль. Сидевшая за столом девушка подняла глаза, и в них Герсен увидел такую же нерешительность, какую чувствовал сам. Она была меньше и стройнее, чем он представлял себе, но от этого она не становилась менее привлекательной.
— Мистер Герсен?
Курт постарался улыбнуться как можно более ободряюще.
— Так уж случилось, что я не знаю вашего имени…
Лицо ее несколько смягчилось.
— Меня зовут Паллис Атроуд.
— Ну вот, с формальностями покончено, — засмеялся Герсен. — Надеюсь, что наша договоренность все еще в силе?
Она кивнула и произнесла:
— Если вы только сами не передумаете.
— Ну уж нет, ни за что.
— Сегодня я что-то смелее, чем обычно, — сказала Паллис и застенчиво опустила глаза. — И вы знаете, почему? Просто я решила не обращать никакого внимания на свое воспитание. Моя мать — женщина-ученый, «синий чулок». Вероятно, самое время, чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.
— Это начинает меня беспокоить, — иронически покачал головой Герсен. — Дело в том, что я сам не очень-то смел, и если мы начнем состязаться с вами в компенсации упущенного…
— Я не имела в виду ничего дурного, говоря о компенсации. Я не собираюсь курить наркотики или пить не в меру, или… — Она запнулась.
— Или?
— Ничего. Так просто «или».
Герсен посмотрел на часы.
— Мне все-таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.
— Его кабинет чуть дальше по коридору. И, мистер Герсен…
— Да?
— Сегодня я сказала вам кое-что, чего, кажется, не следовало бы говорить. Я имею в виду разговор о шифре. Это должно быть тайной. Вы только не сообщайте об этом мистеру Уорвину. А то у меня могут быть неприятности.
— Я ничего не скажу об этом.
— Спасибо.
Он повернулся и пошел по коридору.
Через три двери он увидел надпись люминисцентными голубыми буквами: «ДЖАЙЛ УОРВИН» и чуть пониже: «Ректор».
Курт остановился, потрясенный неуместностью пребывания Малагате-Горе в такой обстановке. Может быть, в цепи его логических умозаключений где-то вкралась ошибка? Монитор был снабжен шифратором, автопилот зарегистрирован в том университете. Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, рвался к содержимому компьютера, которое было бесполезно без соответствующей дешифровки. Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были теми тремя людьми, которые имели доступ к дешифратору, и один из них вполне мог быть Малагате! Так кто же: Уорвин, Деттерас или Келле? Предположения без фактов бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие события. Ну что ж, пожалуй, начнем с Уорвина.
Решительно шагнув вперед, Курт открыл дверь.
В приемной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными глазами (удивительно несимпатичная, отметил Герсен), которая со скучающим видом слушала несчастного на вид молодого человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.
Остановив готового высказаться Герсена взмахом руки, она обратилась к своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:
— Я не могу беспокоить ректора, допустив вас к нему с вашими необоснованными жалобами. Вы ведь сами знаете, что эти часы приема являются простой формальностью и выделены они только для того, чтобы успокоить студентов.
— Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?
Дама сделала строгие глаза, и студент поспешил извиниться за свою грубость.
— У ректора сейчас приемные часы, — продолжал юноша. — Почему же он не может сейчас выслушать мою версию?
Женщина покачала головой.
— Извините, — она отвернулась от него и спросила: — Вы мистер Герсен?
Курт кивнул головой и подошел поближе.
— Мистер Уорвин ждет вас. Прошу вас, вот в эту дверь.
Когда Герсен вошел в кабинет, сидевший за столом Джайл Уорвин поднялся — высокий, крепкий, ладно скроенный мужчина — скорее всего, лет на десять–пятнадцать старше Герсена. Волосы его лежали на голове пышной массой черных локонов, окраска кожи была скромной — светло-коричневой. Чрезвычайно выразительное лицо, глаза узкие, глубоко посаженные, черные, задумчивые; жесткие контуры носа и подбородка придавали ему мужественный вид. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью.
— Мистер Герсен, садитесь поудобнее. Я рад нашему знакомству.
— Спасибо.
Герсен осмотрелся. Комната была по размерам больше, чем обычный кабинет, стол занимал необычное положение слева от двери. Высокие окна справа выходили на квадратный двор, противоположную стену покрывали сотни карт, представляющих из себя меркаторские проекции многих миров. В дальнем конце комнаты, на подставке из полированного дерева, стояло какое-то сооружение из камня и металлических спиралей, происхождения которого Герсен определить не смог. Он сел и перевел свое внимание на человека за столом.
Джайл Уорвин с трудом укладывался в представление Герсена о типичном университетском администраторе. Это, конечно, было бы правильным, подумал Герсен, если бы под именем Уорвина скрывался Малагате. Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин оделся в богатый ярко-синий костюм с белым поясом и белыми кожаными наколенниками. На ногах у него были бледно-голубые сандалии. Такая одежда больше подходила бы какому-нибудь молодому щеголю из Авенты. Герсен почувствовал, что какие-то воспоминания шевельнулись в глубинах его памяти, что нечто подобное он уже видел, но затем смутная мысль ускользнула. Уорвин смотрел на Герсена с таким откровенным любопытством, что Курт почувствовал сильную неловкость. В этом любопытстве явно сквозила нотка снисходительности. Герсен определенно не походил на денди. На нем была нейтральная одежда человека либо не интересующегося модой, либо неосознающего ее, неокрашенная кожа (идя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти раздетым), густые темные волосы причесаны гладко, без затей.
Уорвин вежливо ждал.
— Я здесь, мистер Уорвин, — начал Герсен, — в связи с одним весьма запутанным делом.
На лице почетного ректора возникла гримаса удивления.
— О своих мотивах я говорить не собираюсь, — продолжал Герсен, — поэтому я прошу выслушать меня, не беспокоясь о том, что двигало мной в этом деле.
Уорвин кивнул.
— Хоть это и довольно трудно, но я попытаюсь.
— Прежде всего, вы знакомы с Луго Тихальтом?
— Нет, не знаком, — ответ был быстрым и решительным.
— Можно спросить, кто отвечает за проведение университетской космической программы исследований?
Уорвин задумался.
— Вы имеете в виду главные экспедиции или пристрелки, или, быть может, что-то особое?
— Любую программу, при выполнении которой пользуются услугами разведчиков на отдельных кораблях.
— Гм… — пробормотал Уорвин и насмешливо посмотрел на Герсена. — Вы, наверное, разведчик и ищете работу? Если это так, то…
Герсен вежливо улыбнулся.
— Нет, я не ищу работу.
Теперь уже улыбнулся Уорвин, хотя и весьма невесело:
— Нет, конечно же нет. Я не очень-то искушен в людях. Например, ваш голос мало о чем мне говорит. Но, наверное, вы не уроженец Скоплений?
— Почти всю свою жизнь я провел на Земле.
— Да ну! — Уорвин поднял брови в наигранном удивлении. — Здесь, вы знаете, мы думаем о землянах с точки зрения теоретиков — как о культистах, мистиках, гиперболизованных никчемностях, зловредных стариках в черных одеждах Институции, аристократах-декадентах…
— Я не принадлежу к какой-либо определенной группе.
— Хорошо, мистер Герсен. Вы спрашиваете о наших взаимоотношениях с разведчиками. Прежде всего, мы сотрудничаем с большим количеством других учреждений, выполняя Главную Программу Космических Исследований. Во-вторых, у нас есть небольшой фонд, который мы можем расходовать на проведение в жизнь некоторых специальных проектов.
— То есть пожертвование номер 291?
Уорвин склонил голову в знак краткого согласия.
— Очень странно, — покачал головой Герсен.
— Странно? Что вас так удивляет? — сделал большие глаза Уорвин.
— Луго Тихальт был разведчиком. Монитор на борту его корабля принадлежал вашему университету и был приобретен на деньги из фонда 291.
Уорвин поджал губы.
— Вполне возможно, что мистер Тихальт работал на начальника одного из отделов, выполняя какое-нибудь задание.
— Монитор Тихальта снабжен шифровальным устройством. Это должно сузить возможности.
Уорвин пронзил Герсена суровым взглядом своих черных глаз.
— Если бы я знал, что вы хотите узнать, я мог бы сказать больше по интересующему вас вопросу.
Герсен подумал, что он ничего не потеряет, рассказав то, что ему известно. Если Джайл Уорвин и есть Малагате, то ему уже известно обо всем, что произошло. Если же нет, то не будет никакого вреда, если он и узнает.
— Вы слышали когда-нибудь такое имя, как Аттель Малагате?
— Малагате-Горе? Один из так называемых Демонов Тьмы?
— Луго Тихальт обнаружил планету с, по-видимому, идиллическими условиями — планету, буквально не имевшую цены Планету, в большей степени похожую на Землю, чем сама Земля. Малагате узнал об этом открытии. Каким образом, не знаю. В любом случае не менее четырех людей Малагате вышли за ним на охоту в таверне Смейда. Тихальт прибыл на планету Смейда почти в одно время со мной. Он сел в укромной долине и пешком пришел в таверну.