— Отлично. Только сполоснись, чтобы потом не разило. А то у аристократов нюх утончённый, в обморок сразу падают, — пошутил я, потому что Деккер как-то сразу побледнел от упоминания, перед кем придётся предстать. — И да, когда вернусь из похода, Озава займётся твой физиономией. Сделаем из тебя красавца.
— Спасибо, господин Сирота! — парень попытался схватить мою руку и поцеловать, но я показал ему кулак. Нечего сопли распускать.
Наконец, суматоха подготовки улеглась, и я в карете вместе с Наби-Сином, Тью и Деккером, а также набившимся в охрану Ричем, сопровождаемый пятёркой донельзя важных молодых дворян, главным среди которых был Дювергер (растёт парень!), помчался к паромной переправе.
А там уже стояла карета с гербом Торанов — бело-лазоревый щит с перекрещенными мечами, чьи рукояти были обвиты розами. Когда я жил в Рувилии в ожидании аудиенции к королю, основательно сел за изучение геральдики. Эрл Эррандо каждый вечер экзаменовал меня, особенно по родам Скайдры. Так что Торанов я уже знал. Семейка не самая богатая, но в иерархии местной аристократии занимала место сразу после Толессо, Додрефов и Вальтоссо.
Наш кучер попробовал объехать торчащую прямо посреди накатанной дороги широкую карету Торанов, но на него тут же наскочили нахальные свитские, размахивая плетями.
— Куда прёшь? — заорал один, с щегольскими усиками и острым носом, выпирающим из-под полы шляпы. — Не видишь, место уже занято! Вставай за нами и жди, когда подойдёт паром!
Паром и в самом деле торчал на другом берегу, загружая пассажиров на обратный рейс.
— А посторониться невмочь? — огрызнулся наш кучер, дородный дядька с широкими плечами и руками как у кузнеца. — Дорога-то широкая, на две кареты хватит!
Народ с любопытством смотрел на разворачивающееся действие.
— Поговори ещё, быдло! — рыкнул усатый. — Мы здесь первые, прими во внимание!
Я сижу молча. Пока нет причины вмешиваться в препирательства слуг. Все всё прекрасно понимают. Одни провоцируют, другие оценивают ситуацию. Самое интересное, из кареты Торанов тоже никто не выглядывает. И кто у нас там прячется? Сам Глава рода или кто-то из сыновей?
— Эй, полегче, Фройто, — послышался голос Дювергера. — Не оскорбляй слугу нашего господина. Он свою работу знает. Правильно говорит, чтобы ваш кучер подал чуть влево. Заезжать на паром нужно не друг за другом, а вместе.
— Дювергер, не твоего ума дело, — последовал дерзкий ответ. — Я слышал, в доме Толессо хозяин поменялся. Так кому уступать место? Вы там сами-то разобрались, кому служить?
— А вот это уже наглость, — ухмыльнулся Рич.
— Зря не позволил мне захватить тальвар, — пробурчал Наби-Син, сидя со скрещенными руками на груди. — Я мог бы отрезать кончик языка хаму и заставить его проглотить. Для напоминания, чтобы в следующий раз не бросался глупыми словами.
Между тем обстановка накалялась. Я через оконце видел, что свитские встали стеной напротив друг друга. Того гляди, бросятся друг на друга. Хм, а у неизвестного пассажира нервы тоже крепкие. Не хочет быть первым? За своих дворянчиков я не беспокоился. У них хорошие учителя. Айвор и дон Ардио натаскали парней будь здоров. Хоть в штурмовую группу бери.
— Фройто, тебе не жалко своего поганого языка? — предупредил Дювергер, выхватывая шпагу. Видать, тоже такая же мысль возникла, что и у низарита. — У Толессо появился наследник, и ты об этом знаешь.
— Так пусть покажется, — ухмыльнулся нахал Фройто. — А то разговоров много, якобы он какой-то головорез, простолюдин…
Заржали лошади, загомонили пассажиры, ожидавшие паром. Я покачал головой, выдернул из-за пояса «Уничтожитель», и высунув его в окошко, выстрелил вверх. Карета дёрнулась, но мой кучер удержал лошадок, а вот вторая повозка рванула вперёд, к урезу воды. Возница Торанов едва сумел остановить испуганных животных, зато народ веселился вовсю.
— Это точно не леди Толессо! — раздался чей-то весёлый голос.
Тью по моему знаку распахнул дверь, выскочил наружу и с высокомерным видом оглядел взбудораженных дворян. И где только научился, стервец! Следом за ним показался Рич. Вид пластуна, затянутого в кожаную сбрую, на которой выделялись кармашки с метательными ножами, произвёл впечатление.
Ещё более ленивый и безразличный к происходящему, он вытащил один из ножиков и стал обрезать ногти на пальцах левой руки. Закончив с ними, пластун поднял голову и произнёс:
— Эрлу Толессо очень нравится дисциплина и исполнительность. А у некоторых не её не хватает, поэтому я могу дать несколько уроков. Первый — бесплатно.
— Да ты кто такой? — воскликнул дворянчик в коричневом камзоле, расшитом серебряными нитями на рукавах. Они причудливо переплетаясь, образовывали перевитые друг с другом две розы. — Обычный вояка, как ты смеешь дерзить дворянам!
— Хватит! — раздаётся хлёсткий, как удар хлыста, старческий голос. Из распахнутой дверцы показывается худая нога, обтянутая в зелёный чулок, затем вторая. На ногах дорогие туфли на невысоком каблуке, с массивными серебряными застёжками.
Вот теперь можно размяться. Я тоже выхожу наружу и делаю несколько шагов по направлению к старику. Это явно не Глава, а скорее — патриарх рода, отошедший от дел, но до сих пор цепко держащий за руку наследников, чтобы те не пустили по ветру фамильные богатства. А уж про недругов говорить нечего. Душил их, наверно, как курей. Чёрт, я даже не знаю, кто это такой! Тира про него ничего не говорила!
Патриарх Торанов, высохший от долгой жизни, с морщинистым, как у завяленного под солнцем яблока лицом, постукивая тростью, обсыпанный сединой, которую даже не пытался скрыть под париком, тоже не стоял на месте. Мы сошлись точно на середине, и дедок ухмыльнулся, сообразив, что я не случайно так сделал. Даже едва заметно с одобрением кивнул.
— Прошу простить моих оболтусов, эрл Сирота-Толессо, — всё-таки куснул меня Торан, как бы намекая, что я останусь для него выскочкой из низов. Ну, не буду же я ему доказывать, что во мне течёт кровь рода высокородных, только сиверийских. Семейство Фарли, знаете ли, тоже не в навозе копалась, ему уже никак не меньше восьми сотен лет. Ну, да ладно, переживём. — Они немного растеряны последними перестановками в особняке Толессо, и не знали, как вести себя.
— Учитывая, что я стал наследником не так давно, сделаю для них исключение, милорд, — усмехнулся я, нисколько не переживая, как отреагирует старик. — Нас не представляли друг другу…
— Агрон Торан, — собеседник цепко смотрит на меня. — Никак не слышали обо мне ни разу?
— Увы, я большую часть времени провожу в разъездах, — а сам лихорадочно вспоминаю, говорила ли о нём Тира. Вдруг что-то упустил. — Да и вряд ли бы меня приняли уважаемые нобили Скайдры в качестве кондотьера. Разве что с графом Додрефом успел познакомиться.
— С Додрефом? — хмыкнул старик. — Серьёзная рекомендация. И всё же, эрл, я не завидую вам.
— Почему?
— Вы пришлый. За вами только репутация удачливого торговца, сбежавшего от пиратов вместе с внучкой эрла Эррандо.
— Если я оказался в нужном месте в нужное время, то моя смекалка и удачливость не могут повлиять на репутацию? Или необходимо не меньше пяти поколений нобилей в роду? — я с усмешкой взглянул на Торана, с которым мы медленно прогуливались вдоль причала, к которому скоро должен был пристать паром.
Дювергер с моими дворянами, как и свитские старого Торана, шли за нами на почтительном расстоянии, не забывая зорко поглядывать друг на друга. Впрочем, без особой злости. Подобные стычки были не редкостью между сопровождающими.
— Вы молоды, эрл, и горячи, — собеседник ловко убрал тростью с дороги камешек, не замедляя шага. — Поэтому на правах более опытного и пожившего на своём веку человека, хочу оградить от поспешных шагов, могущих привести к недопониманию.
— О каких поспешных шагах вы говорите? — я прищурился от солнечных бликов на воде.
— У вас под рукой опытная и понюхавшая пороха команда, состоящая из отчаянных головорезов. Есть опасения, что вы начнёте силой менять политическую расстановку в городе.
— Я — верноподданный короля, — делаю вид, что оскорблён подобным высказыванием, хотя на самом деле мне наплевать на страхи нобилей, — а не какой-то там мятежник или пират. Зачем мне нарушать законы Дарсии и огорчать Его величество? Человек я в душе мирный, но умеющий держать оружие и давать отпор обидчикам. Так что, милорд, не тревожьте эту душу, и всё будет в порядке, да снизойдёт благодать на Скайдру.
— Вам нравится этот город? — с любопытством посмотрел на меня старик, сменив тему.
— Несомненно. Прекрасный климат, великолепные перспективы, которые я уже успел оценить. Здесь можно жить и богатеть.
— Правильно говорят, не стоит вам в рот палец класть, — рассмеялся Торан и взмахнул тростью перед собой, словно отгонял какую-то мелкую мошку.
— У вас есть влияние на всех нобилей Скайдры?
— Аристократы не любят, когда на них влияют извне, — поучительно произнёс собеседник. — Здесь, скорее, существует система договорённостей и краткосрочных союзов. Учтите это обстоятельство на будущее, если есть желание сохранить величие рода Толессо. Эррандо поэтому считался крепким орешком, потому что умел выбирать друзей и врагов.
— Тем не менее, болезненный удар пропустил, — стало любопытно, знает ли патриарх Торанов о причинах гибели семьи Толессо.
— Увы, и такое случается, — кивнул после недолгого молчания старик, поняв, о чём речь. — Я тоже потерял двух сыновей в войне с одним родом. Хорошо, по молодости позаботился о наследниках, так что трое младших ещё остались. С тех пор ошибок я стараюсь не делать.
— Спасибо, учту, — поблагодарил я Торана вполне искренне. Если тот и хотел предупредить о чём-то, делал это весьма искусно, не давая лишних козырей. Этакая «угадайка».
Паром уже подходил к берегу, поскрипывая рулём. Старый аристократ приложил руку ко лбу и пристально поглядел на суетящихся там перевозчиков.
— Я не люблю давать советы потенциальным противникам, — признался он. — А вы таковым, увы, являетесь, судя по вашей прошлой бурной жизни. Мне не по себе, когда по городу разгуливают люди в форме штурмовых отрядов Сиверии, или весьма похожей. Такого же мнения и остальные знатные личности Скайдры. И всё же кое о чём хочу предупредить: не соглашайтесь сразу на предложения нобилей, которые скоро на вас посыплются. Берите время на раздумье. Увидите, от скольких будущих бед это вас убережёт.