— А вот самодеятельностью заниматься не разрешаю, — осаживаю ретивого бойца. — Нанялся, выяснил расположение комнат, где спальня герцога, где чаще всего бывает — и всё. Излишнее любопытство сгубило немало кошек.
— Каких кошек? — не понял Тюлень.
— Разных. Серых, чёрных, разноцветных. Короче, боец, твоё дело — тихая разведка.
Вернулась Озава со сложенным вчетверо светло-серым платьем. Подала его Тюленю, и тот застыл в недоумении, вертя головой по сторонам.
— Зайди за шкаф и переоденься, — я понял причину его замешательства. — Что ты как ребёнок? Озава не будет смотреть. Было бы на что… кожа да кости.
Чародейка с улыбкой отвернулась. Тюлень неуклюже потоптался на месте и пошёл скидывать с себя всю амуницию. Оставшись голышом, с мучительной надеждой посмотрел на меня. Платье-то осталось на краю стола, а чтобы его взять, пришлось бы выйти на середину каюты.
— Ой, дитятко, — вздохнул я и подал ему платье. — Давай уже, шевелись. Не терпится тебя увидеть в новом обличье.
Озава едва слышно фыркнула.
Через несколько минут мы обозревали новоявленную девицу. Чародейка — с опытным женским взглядом, а я со скепсисом. Чего-то не хватало для завершения образа.
— Распусти свой хвост, — приказал я, и Тюлень покорно расплёл волосы, рассыпав их по плечам и спине. — Эх, чепца не хватает. Но уже лучше. Ну что скажешь, Озава?
— Нога большая, у меня такой обуви нет, — девушка в задумчивости легонько постучала пальцем по губам. — Придётся завтра по лавкам башмачников пройтись. Орви, я сниму мерку с твоего сапога?
— Конечно, — пожал плечами штурмовик, переступая босыми ногами по полу. — А как по длине?
— Куплю ещё ткани, подошью к подолу.
— Рича возьми, чтобы он тебя охранял. А ты, Тюлень, сидишь на корабле и даже не пытайся сойти на землю. Нельзя, чтобы тебя видели в городе.
— Всё, снимай платье, — приказала чародейка и снова отвернулась. — Я уже поняла, что нужно сделать.
Отпустив участников будущего спектакля, я расслабленно потянулся. День ещё не закончился, предстояла поездка на виллу Эскобето. Спрятать там на несколько дней герцога Тенгроуза пахло авантюрой и очень страшными последствиями для всех, но в первую очередь для донны Асунты и сына командора Ригольди. Но иные варианты ещё больше осложняли ситуацию. Покупка или аренда дома в предместье или в самом городе не пройдёт бесследно. Умные дознаватели уже на вторые сутки поймут, что наместника держат где-то поблизости и начнут рыть землю со всех сторон, медленно и неумолимо сжимая кольцо облавы.
Разговор с донной Асунтой будет тяжёлым, но я странным образом испытывал спокойствие и уверенность. Каждая ситуация выводила меня на новый уровень, как будто чья-то рука подталкивала в спину, не давала сойти с выбранной дороги. Знать бы, куда к чему приведёт игра всемогущих кураторов.
Надо бы какой-нибудь подарок сеньоре Эскобето преподнести. Из закромов Лихого Плясуна, думаю, можно подобрать драгоценный камень. Есть там один такой, нежно-лазоревого цвета. Не знаю, как называется, ведь я его не показывал никому. Похвалив себя за предусмотрительность — небольшой мешочек с камешками находился у меня в качестве неприкосновенного запаса — я высыпал содержимое на кровать и полюбовался игрой разноцветных искр. Нужный камень положил в карман, остальное богатство вернул на место.
Приодевшись для выезда, я вышел на палубу и подозвал к себе Тью, в одиночку усердно отрабатывавшего элементы ножевого боя.
— Быстро приведи себя в порядок. Едем к донне Асунте, — приказал я. — Ополоснись, чтобы не пах как из овечьего загона.
Пока спускали шлюпку, ко мне подошёл виконт Агосто и выразил желание сопроводить в поездке. Я не возражал. Ним обещал свести меня с одним человеком, который имел доступ в особняк герцога. Не то чтобы влияние его было настолько серьёзным, но в свете предстоящей операции он мог помочь.
К выходу на берег готовились и штурмовики, поэтому пришлось поторопиться. На пристань мы ступили первыми, и тут же к нам подскочил знакомый извозчик, который возил нас на виллу Эскобето.
— Не угодно ли куда, ваши милости? — хитро прищурившись, спросил он.
— Ты нас караулил, что ли? — удивился виконт.
— Так вы частенько с корабля на берег, с берега на корабль, вот и подумал, вдруг вам понадобится постоянный фаэтон? Могу за три золотых весь день возить куда прикажете.
— Вот прохвост, — Ним усмехнулся. — Как тебя зовут, шустрый человек?
— Данель, ваша милость, — скинул шляпу возница.
— Нам нужен фаэтон на весь день? — спросил меня виконт. — Это лучше, чем потом бегать и искать ленивых ублюдков. В Фарисе настолько все расслабились, что заработать не хотят.
— Ну, это вы напрасно, ваша милость, — улыбнулся Данель. — Я с утра до ночи впахиваю. Народу-то сколько прибывает каждый день, и все хочется по городу с удобствами передвигаться.
— Поехали, — отмахнулся я, но сделал зарубку в памяти, что нужно решить вопрос с каретой. Как будем герцога транспортировать по улицам? Не на себе же тащить. — Вот, держи «корону», остальное получишь вечером, когда в порт привезёшь.
— Благодарствую, — Данель повертел монету, куснул её и удовлетворённо кивнул. — Приятно иметь дело с понимающими милостями.
Тью сердито засопел. Для него подобная щедрость являлась страшным расточительством, и он предупреждающим баском проговорил:
— Смотри, будешь спустя рукава работать — пожалеешь.
Данель с усмешкой поглядел на него как на лающую собачонку и ничего не сказал. Мы расселись в фаэтоне и покатили по причалу, потом свернули направо между высокими каменными пакгаузами. Возница то и дело покрикивал, чтобы снующие в разных направлениях люди освободили дорогу. Наконец, оставив за спиной суету порта, мы покатились по более широким улочкам, наслаждаясь тёплым солнцем. В Скайдре, наверное, уже идут дожди, в дома заползает сырость, в небо поднимаются дымы от печей и каминов.
Пока ехали, я кратко рассказал Ниму о своей задумке с Тюленем. Тот, к моему удовлетворению, её одобрил и окликнул извочика:
— «Лангуст» по пути? Заскочи туда ненадолго, — и негромко добавил, что договорился о встрече с тем самым человеком. Он каждый день туда ходит обедать.
«Лангустом» оказалась простенькая таверна, коих в каждом городе по десятку встречается. Оставив Тью «присматривать» за Данелем, мы с виконтом зашли в помещение, набитое разным людом.
— Вот он, — сразу же сказал Ним и кивнул в дальний угол, где за узким столом, стоящим впритык к стене, сидел мужчина в камзоле, и не снимая шляпу, с аппетитом поедал жареного цыплёнка, не забывая запивать пивом. Перед ним высилась горка тонких косточек.
— Привет, Модвен, — виконт придержал шпагу, чтобы поудобнее усесться на лавку. — Гляжу, сегодня у тебя пир горой.
— А, друг! — мужчина поднял голову и вытер лоснящиеся от жира губы тыльной стороной ладони. На вид ему было лет сорок. Кожа на лице казалась какой-то сморщенной, серой. Тёмная бородка и усы выглядели так, как будто незнакомец не был у брадобрея целый год, и он сам обрезал их, стоя перед зеркалом. — Я думал, ты пошутил насчёт встречи. Пришёл сюда, а тебя нет.
— Позволь представить тебе моего друга Игната, — виконт, как мы заранее договорились, не называл меня ни командором, ни эрлом. Давать лишний повод заинтересоваться моей персоной не входило в планы. — Когда он узнал, что ты имеешь возможность входить во дворец герцога, очень захотел с тобой поговорить.
— О чём? — Модвен сделал несколько глотков пива и беззастенчиво рыгнул в мою сторону, показывая своё отношение к человеку, которого никогда не видел. Он не был простолюдином или ремесленником. Его потрёпанный и давно ждущий починки камзол и шпага в потёртых ножнах говорили о дворянском происхождении. Но манеры как у деревенщины. — И что за имя такое странное?
Я сдержался и кивнул Ниму, чтобы он сам продолжил беседу.
— Игнат приехал издалека со своей племянницей, оставшейся одной после смерти родителей. Он купец, поэтому дома бывает редко. А о бедняжке некому побеспокоиться, да и жить одной очень опасно. Того и гляди, случится что. Пока они в Фарисе, Игнат хочет найти хорошую службу для девушки, — виконт на ходу вдохновенно сочинял историю.
— Так пусть в монастырь святой Эддарнии пристроит, там о ней позаботятся, — хмыкнул Модвен. — Можете не благодарить. Совет бесплатный.
— Я уезжаю надолго на Чёрные Острова, — мне пришлось присесть рядом с ним, только с другого бока. Не стоять же столбом, чувствуя себя болваном. — Но не хочу девчонку святошам отдавать. Они за то время, пока меня не будет, ей все мозги промоют. Знаю я, что там за порядки. А служа герцогу, она будет хоть под какой-никакой защитой. Кухарки, горничные присмотрят в первое время.
Модвен посмотрел на меня и подцепил пальцами мясное волокно, застрявшее между зубами.
— Помочь сироте — благое дело, — проговорил он после нарочито медленной процедуры. — Но попасть на службу герцогу очень сложно. Туда со стороны не принимают. Сами-то откуда?
— Из Эбонгейта.
— Что это за дыра? — проявил невежество собеседник. Впрочем, иного от него ожидать не приходилось.
— Городок на Рокане.
— Хм, не ближний свет, — удивился Модвен. — Занесло вас сюда.
— Мы через Скайдру шли вдоль восточного побережья, мимо Акаписа, вот сюда заглянули на несколько дней, — пояснил я. — Энесс здесь понравилось. Так племянницу мою зовут. Вот и подумалось, вдруг получится пристроить её.
— Безнадёжное дело, — покачал головой мужчина, осторожно прощупывая меня взглядом водянисто-синих глаз. — В Герцогском квартале своих сироток хватает. Она хоть красивая?
— Восемнадцать лет, молоденькая, симпатичная.
— Кхе-кхе, герцог любит, чтобы горничные были молоденькими и симпатичными, — Модвен ещё раз кашлянул. — Но восемнадцать — это уже не совсем то… Вы же понимаете, что может произойти?
— Рано или поздно с девушкой может произойти казус, — я пожал плечами. — Мне, главное, чтобы она не оказалась на улице или в борделе. Лучше в постели с каким-нибудь важным господином, чем проституткой в порту. Давайте откровенно, Модвен. Я заплачу вам пять «корон» за услугу, и вы проведёте Энесс в дом герцога. Кто там отвечает за приём работников?