Его вернули в столицу не защищать людей от зла, а служить верным холуем принца. Может, со временем Тео точно так же станет ходить за ним с газетой, кланяться и целовать ручку. Ему сделалось удивительно противно, словно тухлого отведал.
В общем-то об этом можно было догадаться. Если бы Тео был другом, то Конрад отстоял бы его и помог избежать ссылки.
«Ты вернулся, – напомнил себе Тео. – Больше всего ты хотел вернуться сюда и сидеть вот так в центре города, чтобы перед тобой лежали все пути. Так чем ты недоволен? Тем, что тебе теперь предстоит лобызание принцева зада в благодарность за возвращение?»
Он поднялся со скамьи и угрюмо двинулся в сторону департамента. В эту минуту его весело окликнули:
– Тео! Тео Эссен!
Тео обернулся и какое-то время стоял неподвижно. Мир изменился, моментально наполнившись солнечным светом и яркими красками. Ему показалось, что он провалился в прошлое, десять лет назад он точно так же стоял на тротуаре, а девушка в легком сиреневом платье окликнула его и улыбнулась.
– Анна, – сказал он, понимая, что улыбается, как деревенский остолоп на ярмарке. – Надо же! Какими судьбами?
Экипаж – легкий, современный, стоивший целое состояние – остановился рядом с ним, и девушка, придерживая край платья, спустилась к Тео. Она почти не изменилась, лишь удивительные медовые глаза потемнели, а волосы, наоборот, приобрели густой цвет старого золота. Вырез платья был достаточно глубок, чтобы открыть томную белизну плеч и таинственную ложбинку между грудей, в которой загадочно искрился маленький грушевидный бриллиант.
– Тео! – Белозубая улыбка Анны была настолько ласковой, что в груди Тео что-то заныло, словно кто-то натянул невидимую струну. – Не знала, что ты вернулся.
– Меня вернули, – ответил Тео. – Как твои дела?
Когда-то у них был роман. Бурный, бешеный – так падает талая вода с обрыва, так вулкан выплескивает лаву. Конечно, это не могло кончиться добром. Родители Анны сочли, что какой-то понаехавший в столицу инквизитор не пара для девушки из богатейшего и древнейшего семейства, пусть даже он делает стремительную карьеру и богатеет с каждым днем. Ее выдали замуж за перспективного генерала, который при помощи денег и связей тестя очень скоро стал министром обороны. Спустя год после их свадьбы Тео сделал предложение Жюли. Ему казалось, что он выдержал траур и теперь может жить дальше.
А теперь все исчезло. Был только взгляд Анны, от которого по спине бежали мурашки, и что-то темное поднималось из глубины души.
Это было сладко – почти до боли. Такими сладкими бывают тьма и грех, прежде чем обрушиться и смести, прежде чем уничтожить.
– Очень скучно, – призналась Анна, – если ты не любишь парады, военных и бравурные марши. Ты их любишь?
– Ни в коем случае, – улыбнулся Тео.
Анна махнула рукой, отпуская кучера, и, когда экипаж скрылся за углом, взяла Тео под руку. Невинное прикосновение отдалось во всем теле настолько томительно и влекуще, что Тео на мгновение прикрыл глаза.
– Тогда пойдем гулять, – сказала Анна и добавила с детской непосредственностью: – Я ужасно по тебе скучала.
В парке было свежо и тихо, ветер лениво бродил в ветвях, а упитанные, почти ручные белки выбегали на дорожку и нетерпеливо цокали, требуя угощения, – словно сетовали на недогадливых людей, которые не захватили с собой ни семечек, ни орехов. Где-то далеко-далеко покрикивала птица. Неторопливо бредя рядом с Анной, Тео чувствовал странную тяжесть в груди – он провалился в прошлое, где они любили друг друга и все еще было хорошо. Он еще не узнал ни предательства любимой женщины, ни боли от ссылки – ничего.
– У вас есть дети? – спросил он, хотя с трудом представлял Анну матерью. Такие, как она – нежные, воздушные, невесомые, – никогда не опускаются к земле и каким-то привычным женским занятиям вроде материнства, домашних хлопот и сплетен с кумушками о том, как обнаглела молодежь и как повыгоднее выдать дочерей замуж.
– Нет, – беззаботно ответила Анна. Ее пальцы, лежавшие на руке Тео, были теплыми и нежными. Он ощущал это тепло через ткань рукава, и в душе возилось что-то странное, незнакомое. – Я бы хотела родить ребенка, но мой доблестный супруг предпочитает маневры и плац, там он успешнее, чем в постели. Причем намного успешнее.
Тео вдруг понял, что прошлое никогда не умирает и не уходит до конца. Оно похоже на золотую монету, которую обронили в траве, – зима заметет ее снегом, но однажды поднимется солнце, снег растает, и то, что ты считал утраченным, вдруг появится и скажет: вот я, ты ведь ждал?
Он ждал, потом устал ждать, потом забыл. А теперь вдруг вспомнил.
– Как ты? – спросила Анна. – Я слышала о тебе просто невероятные вещи. Ты женился, потом снова развелся, потом спас прелестную девушку от дракона и взял ее в жены. Есть ли доля правды в этой сказочной истории?
Тео вспомнил слова куратора группы в академиуме, господина Моше, который частенько приговаривал, поучая своих подопечных: «Ребятки, если будете в каком обществе без жены – дай-то бог! – мните себя холостыми». Супруга господина Моше не разделяла такого мнения и не оставляла мужа ни на минуту.
Он и сам не знал, почему вдруг вспомнил доброго старика.
– Здесь все правда, – ответил Тео. – Дракон действительно украл мою жену, а я ее спас. Для этого пришлось спускаться в его пещеру и опутывать змея заклинанием. Но я справился, как видишь. Мы оба живы. Никто не пострадал, кроме чудовищ, которые охраняли дракона.
Анна смотрела на него настолько восторженно и светло, что Тео сделалось не по себе. Он не считал, что совершил какой-то невероятный подвиг, – просто делал свою работу, как и всегда. Он все равно бросился бы в драконью пещеру. Человек попал в беду, и его надо спасти – так его учили, так он жил.
– Это потрясающе, – искренне сказала Анна. – Да, ты всегда был такой. Поэтому я тебя и полюбила.
Они свернули на боковую дорожку и сели на скамейку в тени вяза. Когда-то давным-давно, в той юности, которая сегодня вдруг ожила во всей красе и свежести, Тео и Анна точно так же сидели в парке – кажется, на этой же самой скамейке! – и разговаривали о том, какими будут их дети и какими станут они сами, когда состарятся. Анна тоже вспомнила об этом разговоре и сказала:
– Помнишь, мы болтали о том, какими станем в старости? Ты собирался быть главой департамента, а я достойной матерью и бабушкой…
Тео покосился в ее сторону – по лицу Анны пробежала тень. Они могли быть счастливы, если бы между ними не встало слишком многое.
– Все еще может быть, – негромко сказал Тео. – Я все-таки возглавлю департамент, затем меня и вызвали с болот. И у тебя еще будут дети.
Анна усмехнулась. Тео вдруг подумал, что рядом с ее воздушной свежестью выглядит неотесанным мужланом. Похоже, будто достали водяного из болота да засунули в бальный зал. И от этого плохо всем – и залу, и водяному.
– Мой муж как раз тебя вчера вспоминал, – сообщила Анна.
– Это почему же? – удивился Тео.
Анна улыбнулась:
– Сказал, что ты тот еще выскочка, но он тебя поддержит.
Тео подумал, что Анна встретила его не просто так. Возможно, Конрад направил ее туда, куда нужно. А что? Подсунуть ему светскую красавицу, сыграть на воспоминаниях о былой любви, сделать все, чтоб у них начался роман, а потом вовлечь главу департамента инквизиции в интригу погрязнее. Схлестнуть инквизицию и военных, например. Славная будет забава, особенно если в нее быстро подтянутся господа из-за рубежа, охочие до чужих ресурсов и территорий. А тут еще его величество уравняет волшебников и ведьм в правах с обычными людьми, и заварится такая каша, что внукам расхлебывать придется.
– Приятно слышать, – улыбнулся Тео, и Анна улыбнулась в ответ. Интересно, о чем она думала все это время? О том, что нужно выполнять задание его высочества и поскорее тащить Тео куда-нибудь в дорогую гостиницу, где вышколенный персонал никогда не открывает рта? Или о том, что любовь все-таки бывает, и живет она долго и никогда не уходит до конца?
Он не знал. И не хотел узнавать.
– Приходите к нам в гости, – предложил Тео. – Сегодня мы еще обустраиваемся на новом месте и отдыхаем с дороги, а завтра будем рады вас видеть.
Улыбка Анны стала шире. На щеках обозначились ямочки – те самые ямочки, которые Тео когда-то целовал так исступленно, что голова начинала плыть, а Анна заливалась смехом и прижимала его к себе все крепче и крепче…
– Прекрасная мысль! – обрадовалась она. – Я очень хочу познакомиться с девушкой, ради которой можно броситься на дракона.
«Да, – подумал Тео, – Искра сможет произвести впечатление». Гордая, дерзкая, упрямая и за словом в карман не лезет. Плюс ни следа благородной утонченности манер, как у Анны. Пожалуй, нельзя вообразить большего контраста.
– Вы подружитесь, – уверенно сказал Тео, – я в этом не сомневаюсь. А я с удовольствием побеседую с твоим мужем.
В глазах Анны мелькнуло что-то странное, словно рыба проплыла в глубине. Ну о чем им можно беседовать? Обсуждать, какова Анна в постели? Анна улыбнулась и ответила:
– Если ты готов обсуждать маневры и попойки после этих маневров, то вы, пожалуй, найдете общий язык с моим Никосом.
– Насчет маневров я предпочту просто послушать, – улыбнулся ей Тео. Отличная, в общем-то, идея – подослать к нему первую любовь, которая, по мнению господина Моше, никогда не ржавеет. Осталось только разобраться, зачем все это закручивается. – А вот в попойках я знаю толк.
Анна поднялась со скамьи. Улыбка не покидала ее губ – искренняя, добрая улыбка. Она на самом деле была рада увидеть Тео, он это понимал.
– Тогда до завтра, – сказала Анна, и улыбка изменилась: теперь в ней мелькнуло что-то страстное, обжигающее, влекущее. – Я была очень рада с тобой повидаться.
Тео вернулся домой поздно вечером. Искра успела поужинать в огромной столовой, где звон столовых приборов разлетался чуть ли не громче колокольного. Еда оказалась выше всяких похвал; наслаждаясь цыпленком в красном вине, Искра представляла лица отца и мачехи, когда они увидели третью страницу «Ежедневного зеркала», где сообщалось о том, как героический Тео Эссен с супругой наконец-то почтил своим приездом столицу. С учетом того, что героя уверенно прочили на должность главы департамента инквизиции, отец и мачеха наверняка рвали на себе волосы от невыносимой досады, жалея, что поспешили избавиться от Искры. Вот ведь незадача! А могли бы иметь в зятьях министра и народного героя! А к министру и герою прилагаются деньги и связи, так что можно было представить, в каком горе сейчас пребывает семья Латто.