– Да, Тео хороший человек, – улыбнулась Искра. – Мне повезло, что я за ним замужем, что мы любим друг друга. – Она сделала паузу и спросила: – Вы ведь знаете, конечно, какой именно фасон дневного платья сейчас в моде?
Глаза Анны потемнели, но улыбка по-прежнему была теплой и ласковой. Она поняла, что разговор окончен и Искра вышла победительницей.
– Разумеется, знаю, – ответила она. – Пришлю вам мою портниху. И модистку – она просто гений во всем, что касается шляпок. Уверена, вы потрясете все достойное общество.
Конечно, Искра пересказала Тео свой разговор с Анной – поздним вечером, когда они легли в кровать и свет маленькой, но яркой лампы, которая светлячком парила возле стены, потихоньку принялся угасать, погружая комнату в таинственный и уютный полумрак. Тео выслушал ее и рассмеялся:
– Ну конечно! Прекрасная проверка! И ты прошла ее просто на отлично, дорогая супруга.
Искра нахмурилась.
– Что за проверка? – спросила она.
Тео погладил ее по виску согнутым указательным пальцем и ответил:
– Для начала Анна хотела посмотреть, как ты будешь себя вести в неприятной и щекотливой ситуации. Узнать, что вот эта леди – бывшая великая любовь твоего мужа, все-таки довольно неприятно, я полагаю. Будь я женщиной, взбеленился бы, это точно. Наверняка ты не знала об этом. Мужья, как правило, не рассказывают женам, с кем они спали до венчания.
Искра поежилась. В комнате было тепло, но ей вдруг почудилось, что в воздухе протекла ледяная струйка зимнего сквозняка.
Какая разница, кого Тео любил раньше? Все уже прошло, они с Искрой поженились, и он не собирается ей изменять…
– Ты правильно сделал, что обо всем мне рассказал, – промолвила она. – И я была готова к неприятностям. Чего она добивалась, скандала? Она сказала, что жалеет о том, что вы не поженились. До сих пор жалеет.
Тео пожал плечами:
– Скандал? Вполне возможно. Но ты показала себя стабильным и уверенным человеком. Не какой-нибудь ревнивой истеричкой, которая бросается на людей и навлекает позор на свою несчастную законную половину.
– И что это значит? – спросила Искра. В объятиях Тео было уютно и спокойно, и меньше всего ей хотелось думать о том, кто и почему плетет интриги. Вот бы лежать так всю жизнь, не разделяясь, словно мифические андрогины…
– Это значит, что ты сильная женщина, ты моя поддержка и опора. Ты не подведешь меня и не опозоришь, – ответил Тео. – Это значит, что мы вместе и ты не предашь меня и я тебя тоже.
Некоторое время они лежали молча. Искра потихоньку начала засыпать, но потом все-таки встрепенулась и спросила:
– А о чем ты говорил с министром?
Она вдруг почувствовала, что Тео напряжен – так, что у него, должно быть, все тело болит.
– О том, что будет после уравнивания ведьм с остальными гражданами, – произнес Тео. – О том, что частично мое ведомство перейдет к военным. Им это очень не нравится. Так, что ни спать, ни есть не могут – так переживают. И министр Онтбрунн думает, как бы повлиять на его величество, чтобы все осталось, как есть. Дескать, система работает – ну и не лезьте в нее руками, а то эту кашу наши внуки не расхлебают.
Искра поджала губы. В груди заворочалась обида и злость. Она прекрасно знала, как работает эта система. Так, что тебя не возьмут в хорошую школу просто потому, что ты ведьма – хватит с тебя классов при местной церкви, где кое-как обучат чтению и письму. Бабушке пришлось надавить на отца, чтобы тот дал директору крупную взятку и Искра могла бы сидеть за партой в соседнем с Лили классе. Так, что тебя будут обвинять во всех проблемах – от падежа скота до повального пьянства. А если ты заболеешь, врач к тебе не поедет, презрительно бросив: «Ну ты же ведьма, вот и лечись своей магией». Как необученная ведьма будет лечить магией, например, аппендицит – он, разумеется, не скажет.
– Мне бы, конечно, хотелось перемен, – призналась Искра, чувствуя, как отступает сон и тело наполняется какой-то лихорадочной, неприятной бодростью.
Тео удивленно посмотрел на нее.
– Зачем? – поинтересовался он. – Тебе чего-то не хватает?
Искра понимала, почему Тео настолько удивлен: она была женой влиятельного человека, который в скором времени станет главой своего ведомства. Чего ей бояться? Все, кто мог бы плюнуть ведьме в спину, теперь будут состязаться, кто ниже ей поклонится и лучше поцелует ее туфли.
– Мне всего хватает, – ответила Искра. Она чувствовала, еще немного – и они могут крупно поссориться. Пока ведьме и инквизитору удавалось уживаться, но не факт, что так будет вечно. – Но я сейчас думаю не только о себе, а обо всех ведьмах. Прости, Тео, но ты не очень хорошо представляешь, какая у них жизнь.
Тео усмехнулся.
– Не слишком сладкая, разумеется. Моя была бы такой же, если бы моя магия была немного другой, – ответил он. – Я все понимаю, Искра. Действительно понимаю.
Способности инквизиторов помогают им обуздывать ведьм. Тео смог побыть и инквизитором и колдуном и везде сумел добиться успеха. Люди уважали господина Эссена, который рубил злонамеренное колдовство своим мечом, люди любили бокора с южных болот, который истреблял зиматонскую тлю.
Но несмотря на это, Искра знала, что он не сможет понять ее до конца. Хотя бы потому, что ему не лепили на спину бумажки с ругательствами, а инквизитор, курирующий школу, не клал ему тяжелую руку на колено.
Искра сама не знала, почему вдруг подумала об этом.
– А что именно не нравится Онтбрунну? – спросила Искра, желая поскорее перевести разговор на другое.
Тео снова погладил ее пальцем по виску и ответил:
– Представь, что в твое ведомство перевели множество талантливых, опасных, умных и амбициозных людей. Тех, которые не привыкли подчиняться кому-либо со стороны. Тех, кто неизменно будут бунтовать, добиваться авторитета у новых коллег и оспаривать авторитет руководства. Тех, кого явно понизили в чине. Как думаешь, будет ли спокойно?
Он помедлил и добавил:
– Армия – это задачи, которые надо выполнять. А когда она становится бурлящим котлом, то делается уязвимой. И мы все вместе с ней. Сама видишь, хорошего мало.
Искра кивнула. Это будет бомба замедленного действия, которая рванет в самый неподходящий момент. Например, когда начнется война.
Ей снова стало холодно. Она прижалась к Тео и спросила:
– А ты? Что будешь делать ты?
Улыбка Тео стала грустной.
– Пока я не вижу картину целиком, – признался он. – И пока я не знаю, на какую сторону встать. Но в любом случае буду делать то, что важно для страны. Хотя бы кто-то должен об этом подумать. Потому что пока я вижу только, как все думают о собственной выгоде.
На следующий день Искра проснулась одна. Тео поднялся раньше, бесшумно покинул спальню, и, увидев, что его нет, Искра испуганно дотронулась до груди, ощутив, как болезненно сжалось сердце.
Она нахмурилась и какое-то время сидела в кровати, пытаясь понять, что с ней происходит. Искра чувствовала, как в ней очень медленно, очень осторожно и пугливо начинает вызревать что-то новое, живое, сильное.
«Я беременна?» – подумала Искра, и в тот же миг у нее вспыхнули руки.
Искра взвизгнула, соскочила с кровати и бросилась в уборную, примыкавшую к спальне. Тугая струя ледяной воды с шумом и брызгами ударила в фаянс раковины, Искра сунула руки в воду и вздохнула с облегчением. Уборную наполнило паром.
Все было как всегда. Это не было видением или сном – Искра чувствовала себя точно так же, как до встречи с Золотым. Пламя угасло, кожа на руках Искры осталась чистой и светлой. Некоторое время Искра оторопело рассматривала себя в зеркало. Она прекрасно знала, что Золотой иссушил ее, выпив все пламя, она всем своим естеством ощущала эту потерю, а теперь огонь вернулся по-настоящему.
Искра подумала, что на этом вполне можно заработать. Золотой выпивает ее огонь и платит за это рубинами наподобие того, который Тео вынес из его пещеры. Искра восстанавливает силы и снова продает огонь Золотому. Со всех сторон выгода!
Она нервно рассмеялась и провела мокрыми руками по лицу, пытаясь успокоиться.
Но магия не может быть восполняемым ресурсом – Искра выучила эту немудреную истину еще до школы. Ты можешь утратить свое волшебство, и оно больше не вернется. В определенном смысле магия была частью организма. Разве у тебя отрастет новая нога или рука, если их отрубят? Конечно нет. И то, что огонь все-таки вернулся, одновременно обрадовало Искру и напугало чуть ли не до колик.
Искра стала уникумом. Человеком, который как-то сумел вернуть отнятое волшебство. Искра понятия не имела, как это произошло, но понимала: лучше об этом молчать. И попросить Тео, чтобы он молчал тоже.
Те люди, которые кружили над ними, словно стая хищных птиц, не должны были ничего знать.
Операция, о которой говорил Конрад, началась ранним утром, когда еще не развиднелось. Город спал, накинув на плечи легкое одеяло густого серого тумана. Осведомители рассказали, что на рассвете в соседний Антверн будут отправлять крупную партию наркотиков – те злонамеренные маги, которые были в личной разработке его высочества Конрада, обработали партию особыми артефактами.
– Нюхнешь – и сразу на небеса, – сообщил один из осведомителей, сокрушаясь, что ему-то нюхнуть никто не предложит. – Усиленный эффект и без побочек. Ни голова не болит потом, ничего. Смекаете? Деньги такие, какие нам всем и не снились. В Антверне уже кошельки открыли и ждут с нетерпением.
Братья Вессены, думал Тео, бесшумно двигаясь среди покосившихся зданий полузаброшенных складов в сторону причала. Оттуда доносился прохладный шум воды, там, несмотря на раннее время, двигались люди и слышались тихие голоса. Под прикрытием тумана шла погрузка – со своего места Тео видел, как маленькие человеческие фигурки выныривают из тумана и снова исчезают в сером мареве. Сделав несколько шагов вперед, Тео увидел, как туман раскрылся, словно занавес – ага, вот люди поднимают на борт корабля большие темные ящ