Конрад расхохотался – истерично и торжествующе. Теперь он был за спиной; Тео подумал, что раньше, в юности, они всегда прикрывали друг друга. И теперь все исчезло. Выжжено жаждой власти и изъедено тьмой. Ничего не осталось.
Можно было бы сейчас бросить один из шаров в Конрада. Принести королю безжизненное тело сына, сказать, что он погиб в бою, так получилось… Государь это одобрит, он вообще любил, когда проблемы решались чужими руками. Всего один бросок, и Конрада не станет. Все закончится.
Тео знал, что если бы такой же выбор стоял перед Конрадом, принц бы не колебался.
Тео отправил в червя четыре шара быстрыми, отработанными движениями, как на стрельбище, когда работаешь с мишенями. Червь содрогнулся, и Тео вдруг понял, что летит куда-то в сторону, задыхаясь от непередаваемой вони. Тьма нанесла удар и готовилась ко второму.
Он ударился спиной, прокатился куда-то вниз и врезался плечом в острый край камня. Боль отрезвила его, Тео с невероятной ясностью понял, что он уничтожит эту мразь. Просто потому, что такое не должно изувечить его мир, оно просто не имеет на это права. И если этой мерзости сейчас нужен именно он – что ж, пожалуйста.
Он поднялся на ноги, чувствуя, как под ним плывет и качается земля. «Ради меня, – сказала Искра где-то далеко-далеко. – Тео, пожалуйста, победи эту дрянь. Держись, пожалуйста. Ты справишься, я знаю. Я верю».
Где-то впереди драконы извергали пламя и Золотой парил над сгустком тьмы, словно второе солнце. Тео провел ладонью по лицу, понимая, что это конец.
– Иди сюда! – заорал он так, что Южные пустоши содрогнулись всем рыжим телом. – Иди сюда, мразь! Я здесь!
Над пустошами встала тишина – властная, густая. Тео почти услышал, как Золотой сокрушенно и беспомощно подумал: «Что же ты делаешь, дурак!» Он теперь знал, что драконий огонь бессилен перед тьмой и магия его боевых шаров не уничтожит того, что сотни лет бродило под холмами. Он видел собственными глазами, что все атаки драконов и все его шары не принесли чудовищу ни малейшего вреда. Потом сквозь тьму пробился пульсирующий визг того, кто раньше был Конрадом, но теперь не имел ничего общего с его другом.
– Нет! Не-э-эт! Не сме-э…
Визг оборвался. Тьма двинулась к Тео.
– Давай! – прокричал Тео. – Иди сюда, я здесь!
Должно быть, в эту минуту он был похож на сумасшедшего. На полного безумца. Только безумец может звать к себе тьму, но Тео знал, что сейчас может сделать именно это: призвать монстра и слиться с ним.
Он вдруг увидел лекторий в академиуме, пронизанный лучами весеннего солнца и запахом пыли и мела. И молодого энергичного профессора Крулля, бывшего оперативника, которого перевели преподавать после ранения. Крулль ходил туда-сюда возле исписанной доски и говорил:
– Любое магическое действие подчинено строгому ритуалу. Если его нарушить, хотя бы самую малость, дальше все будет непредсказуемо. И это не приведет ни к чему хорошему для того, кто все затеял.
Конраду нужен был определенный порядок. Плененный владыка собирался отдать мага в жертву – и то, что маг решил добровольно шагнуть в пасть чудовища, ломало все его планы. Это ломало ритуал и давало надежду.
Тьма склонилась над Тео и заглянула ему в лицо. И он вдруг понял, что чудовищное нечто удивлено. В его восприятии Тео был всего лишь куском теплого мяса, у него не было ни брони, ни когтей, ни гигантского роста.
Тео бросило в жар и сразу же охватило холодом. Он никогда еще не сталкивался с таким противником.
«Победи его, пожалуйста», – услышал Тео шепот Искры и ответил:
– Обязательно.
И сделал шаг вперед.
Где-то далеко-далеко заверещал Конрад, и это визжало животное, которое увидело свою смерть. Это и была смерть – с вонючей пастью, буравящими глазами. Жестокая и окончательная смерть, потом не будет уже ничего. Тео сделал еще один шаг и погрузился во тьму. Профессор Крулль взял кусок мела и написал прямо в черноте: «Смотрите внимательно, Эссен, вот эту формулу вы замыкаете на себя и того, кого хотите убрать. Он начнет пожирать вас, но энергетические потоки пойдут так, что он начнет поглощать самого себя и этот процесс уже не остановить».
Должно быть, Конрад не ожидал, что Тео поступит именно так.
– У меня получится выжить? – спросил он.
Профессор Крулль пожал плечами:
– Я бы на это не рассчитывал. Но если у вас нет другого выхода, то действуйте. Идите, Тео, и закончите уже с этим.
«Ты победишь, Тео», – услышал он голос Искры и мысленно произнес заклинание, соединив себя и червя в единую цепь. Это получилось на удивление легко – как на учениях или во сне, когда все, что ты делаешь, происходит без малейшего сопротивления. Должно быть, весь мир сейчас хотел избавиться от тьмы под холмами. Тео улыбнулся и подумал, что это звучит слишком торжественно.
А он просто делал свою привычную работу – то, чему посвятил жизнь.
«Лишь бы только драконы не полетели на помощь, – подумал Тео. – Иначе их затянет в цепь». А потом он отправил во тьму заклинание, и все закончилось.
Все изменилось.
Он впервые сделал что-то не из чувства долга, а из любви – к Искре и своему нерожденному ребенку. Просто для того, чтобы в их мире не было мерзости, подобной тьме под холмом.
– Это и раньше было любовью, – мягко прозвучал во мраке голос Искры. – Просто теперь она немного другая. Но жертвовать собой ради других – это и есть любовь, и она всегда была с тобой.
«Я не могу тебя слышать, – подумал Тео. – Я ведь умер».
В тот же миг его встряхнуло, и все кругом залило обжигающим белым светом. Тео зажмурился, попробовал оттолкнуть нечто, которое тянуло его куда-то вперед и вверх, и услышал:
– Не отбивайся! Просто дай тебя вытащить!
Голос Золотого звучал мягко и насмешливо. Тео разлепил веки и увидел руку с золотистыми чешуйками на пальцах и запястье. Рука тащила его по каким-то бурым камням, и, посмотрев в сторону, Тео понял, что угодил в расщелину.
– Вот молодец! Еще немного!
Еще один рывок – и Тео осторожно опустили на что-то мягкое, должно быть уцелевший ковер, на котором пировали дикие драконы. Вспомнив о блюдах с едой, которые погибли при появлении червя, Тео внезапно обнаружил, что страшно проголодался. И верно, он позавтракал ранним утром в Эссенвилле, а сейчас…
– Вечер, – откликнулся Золотой. Он приподнял Тео, и один из диких драконов поднес к его губам кубок с вином. – Вот выпей-ка. Это поможет.
Глоток горького вина действительно помог Тео окончательно прийти в себя. Он сел и, осмотревшись, увидел изувеченную чудовищем землю и лоскутки пестрого тряпья, извалянные в липкой черной грязи, – все, что осталось от юрт диких драконов. Казалось, здесь прошел ураган и играючи смел чужие дома и жизни. Однако племя Басаана совсем не выглядело убитым горем, дикие драконы улыбались и весело разговаривали, передавая друг другу вино.
– Это была великая битва, – с гордостью произнес Золотой и бегло перевел слова Басаана: – Они счастливы, что смогли ранить тьму под холмами, и гордятся тем, что видели, как такой великий воин уничтожил зло.
– То есть… – На мгновение накатила головная боль, и Тео, поморщившись, дотронулся до виска. – То есть я все-таки убил его?
Дракон расхохотался:
– Конечно! А ты думал, он пошел перекусить и вздремнуть, а потом вернется? Нет, с ним покончено, ты победил.
«Я победил», – подумал Тео и не почувствовал ничего, кроме страшной усталости. Дикий дракон поднес ему кубок и энергично зачирикал. Тео лишь беспомощно улыбнулся.
– Он говорит, что тебе надо выпить еще, – весело перевел Золотой. – Сегодня великий день!
Тео послушно сделал еще глоток и вдруг вздрогнул и стал озираться по сторонам.
– Где Конрад? – спросил он. Что, если принц все-таки погиб?
Золотой указал куда-то за огромный бурый валун – оттуда доносилась речь диких драконов, которые, судя по эмоциональному треску слов, явно отводили на ком-то душеньку.
– Лежит в твоей сетке. Но ему, похоже, совсем плохо. – Золотой усмехнулся и притронулся указательным пальцем ко лбу. – Мне кажется, он повредился рассудком. Это и немудрено! Возлагать такие надежды на это создание и в итоге увидеть, как его развеивает пылью по ветру.
Значит, пыль по ветру… Наставники Тео могли бы им гордиться, но Тео сейчас не чувствовал ни гордости, ни радости – лишь огромную, давящую усталость, сквозь которую пробивалось другое, очень неприятное чувство. Ему казалось, что он потерял что-то очень важное, без чего не сможет жить.
– У меня дурное предчувствие, – признался Тео и машинально потер левую сторону груди, словно пытался нащупать какую-то путеводную нить. – Что-то пошло не так.
Золотой нахмурился, и над его головой проплыло длинное облачко искр. Дикие драконы, которые повторно наполнили кубки вином и начали было петь торжествующую песню, притихли в испуганном ожидании.
– Думаешь, что-то с Ивис? – спросил дракон, и Тео понял, что же так дергало его душу все это время.
– Я слышал ее, – бросил он и, поднявшись на ноги, быстрым шагом двинулся к валуну.
Если бы кто-то сейчас увидел Конрада, то ни за что не смог бы признать в нем одного из наследных принцев королевства. Одежда Конрада была забрызгана черной жижей, лицо, покрытое грязными полосами – Конрад тер щеки, пытаясь очиститься, но лишь размазывал грязь, – выглядело постаревшим и осунувшимся. Когда он остановил на Тео бегающий взгляд помутневших глаз, тот невольно вздрогнул: там, за этими глазами, было только безумие.
– Выжил, – проклекотал совершенно чужой голос, который никогда бы не мог принадлежать Конраду. – Петля Аусто должна была тебя убить. Какая бессмысленная самоотверженность! Какая безнадежная глупость! Вот так поставить на кон свою жизнь!
Тео пристально смотрел на него. Нет, он не безумен, просто глубоко шокирован тем, что его замысел рухнул. Надо же, когда-то они были друзьями и готовились отдать жизнь друг за друга. Тео сейчас не мог в это поверить.
Возможно, сейчас эта старая связь между ними и говорила Тео о том, что впереди их ждет еще одна беда.