Когда меня проводили до порога, я сначала не увидел Стивена. Я направился к воротам и на середине двора наконец заметил своего лакея: он разговаривал с помощником садовника; когда мы приехали, этот паренек сломанным ножом выковыривал сорняки из промежутков между плитами. Мальчики стояли, прислонившись к стене и греясь на солнце. Они нарочно встали так, чтобы их не было видно из дома – укрывшись за парой крошащихся контрфорсов. При виде меня Стивен попрощался со своим новым знакомым и зашагал ко мне.
– Тут рядом живет один человек, – вполголоса сообщил мой лакей. – Не здесь, хозяин, а за боковой стеной: там соседский сад, а в нем небольшой домик, в котором поселился какой-то высокий, довольно молодой мужчина. Одевается как слуга, но хозяин приходит к нему, когда стемнеет. – Стивен оглянулся на помощника садовника, по-прежнему бившего баклуши у стены. – Вчера хозяин заметил рядом с этим домом Дика, рассердился, что тот якобы за ним шпионит, и жестоко отколотил его, а ведь на самом деле Дик просто собирал лучину для растопки.
Пройдя через ворота, мы покинули резиденцию Алинка. Соседского дома было почти не видно из-за стены – той же самой, которая отделяла двор Алинка от улицы. Строение было небольшим, на крыше местами отсутствовала черепица. Дым из трубы не шел. Дверь в стене была сделана из дуба, твердого, словно железо, и старого, как само время. Казалось, никто не открывал ее с тех пор, как это место покинули монахи.
Я вернулся в «Лисицу», где Реттиган до сих пор сидел в обнимку с кувшином эля. Заказав извозчику второй кувшин, я сел напротив.
– Благослови вас Бог, добрый господин, – выговорил он, глядя на меня мутными глазами. – Ну как, сэр, нашли вы своего друга?
– Пока нет. Но сейчас меня интересует другой вопрос. Знаете небольшой домишко рядом с домом господина Алинка? Похоже, что он сейчас пустует.
Реттиган кивнул с мрачной торжественностью:
– Эх, бедный господин Пёрсер.
– Что с ним случилось?
– Летом его чума сгубила. Прикончила вместе со всей семьей и слугами. С тех самых пор дом на замке.
– Почему? – Я был удивлен: после Великого пожара жилье за стенами Сити пользовалось огромным спросом. – Неужели зараза еще не выветрилась? Не может быть.
Реттиган продемонстрировал мне два коротких толстых пальца с грязными ногтями.
– Во-первых, – протянул он, загибая первый палец, – там водятся привидения… Многие слышали загадочные звуки и видели огни. Во-вторых… – он загнул второй палец, – земля господина Пёрсера сейчас в руках законников: они все спорят, кому из наследников что причитается. А в-третьих, дом тем временем ветшает и разваливается. Эх, господин, мы, простые смертные, дураки, каких поискать!
Нахмурившись, Реттиган уставился на собственные пальцы так, будто недоумевал, откуда они взялись, затем почесал ими зоб и вернулся к своему элю.
– Даже законники рано или поздно договорятся между собой, – заметил я. – А вообще-то, один мой друг как раз ищет жилье в Остин-Фрайерс. Может быть, ему подойдет этот дом? Только не хочется отвлекать человека понапрасну. Хорошо бы наперед самому удостовериться. Нельзя ли как-нибудь взглянуть на пустой дом, никого не побеспокоив? Я только пройдусь по саду и посмотрю снаружи.
Тут у Реттигана снова зачесался зоб: как я понял, этот жест означал, что хозяин погружен в раздумья.
– Попробуйте взобраться на башню, сэр. Я туда в последний раз еще мальчишкой лазил, но помню, что сверху вся округа видна как на ладони.
– На какую башню?
– Возле голландской церкви. Спросите у местного звонаря, он вам ключ даст.
Тут я самодовольно отметил, что Провидение уже в который раз преподнесло мне ценный подарок.
Глава 32
В пятницу Кэтрин заказала обед из кухмистерской на Бедфорд-стрит. Мальчишка Фибса принес ей еду вскоре после полудня. Вместо того чтобы трудиться в чертежном бюро, Кэт пыталась уложить вещи в своей квартире. К одной из тарелок было прислонено письмо.
– Что это?
– Мальчик принес, госпожа, – ответил Джош. – Он внизу, ждет ответа.
Кэт вскрыла письмо. Почерк был ей незнаком.
Мадам, простите меня за то, что во время нашей последней встречи я, беседуя с леди, выражался более прямолинейно, чем то дозволительно, однако меня обуяла страсть. Я не сумел обуздать свой пыл. Человек я простой, и, увы, меня не назовешь галантным кавалером. Однако в чем Вы никоим образом не должны сомневаться, так это в моей искренности и преданности. Льщу себя надеждой, что Вы дадите мне еще один шанс добиться Вашей благосклонности, когда возвратитесь в родные края. Прошу, сообщите мне свой маршрут, чтобы я мог писать Вам.
Подпись отсутствовала, а впрочем, имя автора было очевидно и без нее. Пока еда Кэт остывала на подносе, она торопливо нацарапала несколько строчек в ответ, запечатала письмо и вручила его Джошу, наградив парня за труды шестипенсовиком. Приступив наконец к трапезе, Кэтрин обнаружила, что у нее начисто пропал аппетит. Она лишь рассеянно ковырялась в кушаньях, а спроси ее кто-нибудь, что было на обед, затруднилась бы с ответом.
Башня прилегала не к зданию церкви, а к руинам здания неподалеку. Представшая передо мной постройка до башни явно недотягивала, хотя для моих целей она была достаточно высокой. Сейчас от нее остались только внешние стены и маленькая башенка в углу. Внутренние перекрытия давно убрали. Однако каменная винтовая лестница по-прежнему вела наверх.
Я стал подниматься по ступенькам, Стивен следовал за мной по пятам. Мы прошли мимо двух зияющих дверных проемов, ведущих в пустоту. Наверху я заметил третий. Раньше здесь была крыша, и, может быть, в стародавние времена обитатели этих мест погожими вечерами выходили на плоскую кровлю подышать свежим воздухом.
Сейчас от крыши ничего не осталось, но от одного угла башни к другому тянулся каменный выступ. Соседский дом и сад располагались с дальней стороны, и единственное, что я разглядел со своей точки обзора, – это верхушки печных труб. Чтобы изучить местность как следует, следовало перейти на другую сторону башни. Я устремил неприязненный взгляд на выступ. Шириной он был фута два, не больше. Несмотря на изредка встречавшиеся углубления в тех местах, где камень искрошился, эта опора выглядела вполне крепкой. С одной стороны тянулся парапет, увенчанный зубцами.
Я поглядел вниз, в пустоту. Земля как будто осталась далеко внизу: подобного эффекта я не ожидал, ведь с земли башня выглядела такой приземистой, что была недостойна столь громкого имени. Пространство внизу заполнял спутанный клубок из сорных трав. Меня невольно бросило в дрожь. Однажды ночью, почти четыре года назад, всего через несколько месяцев после того, как Великий пожар опустошил собор Святого Павла, я поднялся на его разрушенную башню. Из-за того, что я там пережил, я недолюбливал высоту, а порой она и вовсе внушала мне ужас. Сейчас я пытался унять страх, повторяя себе, что здесь мне ничего не грозит.
Однако, не сумев преодолеть собственную трусость, я вцепился в парапет и по возможности спокойным тоном обратился к Стивену:
– Подойди-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Мальчик взглянул на меня снизу вверх. Его лицо, как и всегда, было непроницаемо – во всяком случае, для меня.
– С другой стороны? – уточнил он.
Я кивнул, махнув рукой в нужном направлении. Стивен прошел по выступу с такой уверенностью, будто под ногами у него была посыпанная гравием дорожка в Сент-Джеймсском парке. Остановившись в дальней части башни, лакей перегнулся через парапет и встал ко мне спиной.
– Я никого не вижу, хозяин, – произнес мальчик. – Там большой сад, весь заросший, а ближе к улице – дом.
– А маленький домик в саду есть?
Стивен переместился вдоль парапета и через несколько секунд обернулся ко мне:
– Да, сэр, за большим домом, у садовой стены. По другую сторону – двор господина Алинка. Но из-за кустов и деревьев маленький домик почти не разглядеть.
Стивен снова посмотрел в сад и вдруг пригнулся, чтобы его голова не была видна из-за парапета. Стоя сбоку от амбразуры, мальчик осторожно выглянул в нее.
– Что случилось? – спросил я.
– Там кто-то есть, хозяин. Только что вышел из маленького домика.
– Какой он из себя?
– Высокий. Похож на садовника. – Стивен рискнул посмотреть в амбразуру еще раз и тут же отпрянул. – Только у него шпага. Он то делает выпады, то парирует. Этот человек дерется с воздухом.
Наказав Стивену не высовываться и продолжать наблюдение, я с облегчением вернулся на твердую землю. Отыскав наемный экипаж, я велел извозчику отвезти меня в Уайтхолл и посулил двойную плату, если он домчит меня туда со скоростью ветра.
Но не помогла даже обещанная награда – дорога заняла почти час. На Стрэнде мы угодили в затор, а через некоторое время и вовсе застряли на одном месте. Выскочив из экипажа, я на своих двоих бегом преодолел остаток пути до Уайтхолла, где сразу же отправился в кабинет лорда Арлингтона. По дороге я встретил Горвина, который шел на поздний обед, и поймал его за рукав:
– Его светлость у себя?
Приятель поглядел на меня с любопытством:
– Что с вами, Марвуд? У вас такой вид, будто вас преследуют все гончие ада.
– Где лорд Арлингтон?
– Вам не повезло. Ушел полчаса назад. Он сегодня обедает с сэром Томасом Клиффордом.
– Где?
– Не имею представления. Но к двум часам должен вернуться. Раз уж вам все равно придется ждать, может быть, пообедаете со мной? – Мой собеседник склонил голову набок. – Заодно объясните, в чем дело. Что привело вас в такое смятение? Удалось что-нибудь выяснить про ван Рибика и Фэншоу?
В ответ я лишь неопределенно пожал плечами. Я был не настолько наивен, чтобы откровенничать с Горвином. Но он прав: пока я жду, морить себя голодом не имеет смысла. Вместе мы отправились в «Топор». Обед не доставил мне ни малейшего удовольствия. Я боялся, что ван Рибик вот-вот ускользнет у нас из-под носа, однако у меня был и другой повод для тревоги. Мысли о прячущемся на верхушке башни Стивене портили мне аппетит. А Горвин в это время без умолку болтал о совершенствах Мег Даунт.