Если не считать обеда в полдень – для нее эта трапеза была скорее необходимостью, чем удовольствием, – отвлечься Кэт было нечем. Покинуть замок она не могла – вдруг ее позовет Мадам? Госпожа Хэксби зависела от прихотей клиентки, а у последней хватало других дел.
Кэт пыталась читать, или делать наброски, или писать письма, но каждый раз перед мысленным взором ее вновь вставал умирающий голландец. Она будто снова и снова наблюдала за случившимся со стороны, однако при этом живо все чувствовала и осязала. Взяв в руки ножик, чтобы почистить грязь под ногтями, Кэтрин вспоминала, как вчера ее нож легко разрезал нежную кожу под подбородком ван Рибика, как тот ахнул, а шпага со звоном упала на голые доски пола… И как он потом схватился за горло… Но страшнее всего было смотреть, как между его пальцев сочилась кровь, в тусклом сиянии свечей выглядевшая почти черной.
Времени для раздумий у Кэт было более чем достаточно. Действительно ли ван Рибик хотел на ней жениться, или любовные признания – часть плана, целью которого было заручиться ее поддержкой? А вдруг это и вовсе изощренная издевка?
Ради Марвуда Кэтрин убила человека, и теперь это будет неотступно ее преследовать. А хуже всего было то, что она расправилась не с кем-нибудь, а с мужчиной, которого вожделела, хотя одному Богу известно, чем ван Рибик ее прельстил. Теперь предмета ее желаний нет, однако сами они не исчезли, только остались неудовлетворенными, как зуд, который нельзя унять. А еще Кэт не давала покоя мысль: что, если ван Рибик был прав и в долгосрочной перспективе для Англии было бы лучше, если бы правда о договоре стала достоянием гласности? А для самой Кэт было бы лучше, если бы голландец остался жить?
Но теперь правды уже не узнать. И во всем виноват Марвуд. Он заставил ее выбирать между ним и ван Рибиком. Ну что за человек!
И все же Кэт недооценила предупредительность Марвуда. Он прислал за ней не мальчишку с факелом, а двух носильщиков с портшезом, да еще двух провожатых, чтобы освещали дорогу. Марвуду наверняка пришлось изрядно постараться, чтобы получить в свое распоряжение и портшез, и людей: из-за королевского визита и то и другое было в Дувре нарасхват, да и цены взлетели до небес.
Марвуду выделили комнату рядом с башней Констебля. За время пути Кэт ничуть не промокла, и настроение у нее улучшилось. Остановившись на крыльце, она сняла галоши и переобулась в свои лучшие туфли с заостренными носами, подкладкой из зеленого шелка и трехдюймовыми каблуками. Кэтрин сказала себе, что надела их не для того, чтобы впечатлить Марвуда, а для собственного удовольствия, к тому же эта пара обошлась ей так дорого, что теперь туфли следует носить как можно чаще.
Марвуд ждал Кэт, стоя спиной к огню. Когда ему доложили о прибытии гостьи, он с поклоном шагнул ей навстречу. Лицо у Марвуда было бледное, уставшее.
Госпожа Хэксби отдала плащ слуге.
– Вас разместили с большим комфортом, чем меня, – заметила она, оглядываясь. Комната была просторной, квадратной формы, с низким потолком. – Вы явно в фаворе.
– Я здесь ни при чем, – ответил Марвуд, подводя ее к столу и отодвигая стул возле камина. – Эти комнаты я делю с бедолагой Нонтоном. Он человек лорд-стюарда. Нонтон отвечает за размещение всех гостей, включая меня.
– Нонтон? Тот самый, с которым?..
– С которым я пришел вчера? Да.
– Как он себя чувствует?
– Чтобы перенести Нонтона в его комнату, позвали врача. На случай, если вдруг возникнут осложнения.
– Он будет жить?
Марвуд сел напротив Кэт.
– Я заходил к Нонтону час назад, и он потребовал бутылку хереса.
Немного помолчав, Кэтрин произнесла:
– Спасибо, что прислали за мной портшез. Очень любезно с вашей стороны, особенно в такой вечер.
– Кажется, здесь все вечера одинаковые. Дождь, ветер, холод. Желаете вина? Ужин подадут через полчаса.
Кэт смотрела, как Марвуд наполнял бокалы. В комнате было тепло, и на нее накатила сильнейшая усталость.
– Для начала я должен вас поблагодарить, – проговорил Марвуд. – Вы спасли мне жизнь! – Подняв бокал, он выпил за Кэт. – Вы знали, что ван Рибик шпион?
– Он мне сказал. Объяснил, что король собирается заключить альянс с французами против голландцев. И…
– Продолжайте.
Кэт запнулась в нерешительности.
– Ван Рибик добавил еще кое-что. В договоре будет секретный пункт. Французы назначат королю содержание, а в обмен его величество обязуется принять католичество и обратить Англию в прежнюю веру.
Марвуд запрокинул голову и расхохотался:
– Ван Рибик хотел вас одурачить. – Он с улыбкой подлил в бокалы еще вина. – Эти сведения должны остаться строго между нами, но относительно союза голландец не лгал. Договор подпишут здесь, в замке. Однако секретный пункт – выдумка. У нашего короля много недостатков, но глупость не из их числа. Он ни за что бы не согласился на подобные условия. Альянс с французами и без того весьма непопулярное решение. Но стать папистом в обмен на французское золото – это же безумие! Да он сразу бы лишился трона.
Марвуд отмел эту идею так решительно, что у Кэт гора с плеч свалилась. Он прав. Сама мысль о таком пункте нелепа. Вчера ван Рибик совсем ее околдовал, и она утратила способность соображать здраво.
– О шпионаже я ничего не знала вплоть до вчерашнего вечера, – пояснила Кэт и потянулась за бокалом. – Слово чести. В Лондоне ван Рибик сказал мне, что якобы скрывается от кредиторов и поэтому ему нужно прятаться.
– Ван Рибик хуже, чем просто шпион. – В голосе Марвуда вдруг зазвучали суровые нотки. Огонь осветил шрамы на левой стороне его лица, отчего они стали казаться более свежими.
– Вы тогда назвали ван Рибика убийцей. Кого он убил?
– Насколько мне известно, троих. Эббота – помните его? Он служил клерком у лорда Арлингтона и добывал для ван Рибика тайные сведения. Полагаю, голландец отравил его мышьяком. Вторая жертва – человек по фамилии Джонсон, профессиональный игрок, он обчистил Эббота до нитки, чтобы сделать его уязвимым для шантажа ван Рибика. Джонсона убили, чтобы он не смог мне ничего рассказать. Судя по всему, беднягу напугали до смерти, притащив его ко льву Фэншоу. Тело Джонсона закопали в Остин-Фрайерс.
Марвуд замолчал. Осушив бокал до дна и аккуратно поставив его на стол, он налил себе еще вина. Часть пролилась на стол, и он стер капли кончиком пальца.
– Вы назвали двоих, – заметила Кэт. – Кто же третий?
Марвуд поднял голову:
– Стивен.
– Стивен? Стивен?! Ваш лакей?
Некоторое время оба молчали. Затем Марвуд поерзал на стуле.
– Мы с ним нашли дом в Остин-Фрайерс, где прятался ван Рибик. Я оставил Стивена там, чтобы он наблюдал за голландцем. К сожалению, я задержался дольше, чем планировал. А когда вернулся, Стивен был мертв. Лежал на земле с пробитым черепом.
Кэт ахнула. Ее рука взлетела к губам. Она сама не заметила, как опрокинула бокал. Вино залило стол, струйки стекали на пол.
– Теперь я у вас в долгу, мадам, – проговорил Марвуд. – Представься мне такая возможность, я бы расправился с ван Рибиком самолично.
Глава 54
Той ночью Кэт спала беспокойно, ей снились мертвые дети. Время от времени она просыпалась и лежала, слушая сопение и храп соседок.
При жизни Стивен был для нее почти невидимкой, маленькой тенью, неотступно следовавшей за Марвудом по пятам. Но Маргарет Уизердин, хоть и была резка на язык, нежно заботилась об этом мальчике, и Сэм тоже был сильно к нему привязан. Ну а что касается Марвуда, то вечером, когда он рассказывал Кэт об убийстве Стивена, на его лице появилось выражение, которое ее напугало.
Утром лакей в ливрее герцога Орлеанского принес Кэт записку от мадам де Борд. Госпоже Хэксби надлежало явиться к Мадам в одиннадцать. Возможно, сам король снизойдет до того, чтобы лично изучить планы нового поместья. Кэт готовилась машинально. Раньше она с нетерпением ждала этого приглашения, предвкушая возможность показать августейшей клиентке, на что она способна. Но теперь, когда ей наконец-то представился этот шанс, он вдруг утратил свою прелесть, будто золото, обратившееся в черепки.
Мадам приняла Кэт в той же комнате, что и в прошлый раз. Король уже пришел, вальяжно развалившись в кресле у огня. Рядом с ним лежал спаниель, собака положила голову на ногу хозяина. У окна поставили большой стол. Мадам де Борд стояла в стороне, почти не сводя глаз с лица госпожи.
По приказу Мадам Кэт разложила чертежи на столе. Брат и сестра принялись их рассматривать. Король склонился над бумагами так низко, что его голова почти касалась головы сестры. Оба, не поднимая глаз, задавали госпоже Хэксби вопросы. Та отвечала уверенно, ведь этот предмет был ей хорошо знаком.
Но при этом Кэтрин тайком размышляла о том, слушала ли Мадам сегодня утром мессу в маленькой часовне в башенном дворе и не вставал ли ее брат на колени рядом с ней, чтобы принять гостию[21]. Может быть, ван Рибик сказал правду и король уже стал католиком, хотя официально закон провозглашает его величество верховным главой Англиканской церкви. Что, если монарх уже строит секретные планы, чтобы вернуть государство под власть Святого престола? Но трудно представить, что сидящий перед ней человек способен на подобное коварство: добродушный, предупредительный и горячо обожаемый как сестрой, так и собакой.
– Впечатляюще, – произнес король. – Поздравляю вас, госпожа Хэксби. Это не мелкая работа вроде птичника, пусть даже и роскошного, тут совсем другой масштаб. Доктор Рен говорит, что всегда вас поддерживал, и сейчас я вижу почему. Вы оказались способной ученицей.
Кэт присела в реверансе. Король хотел ей польстить, но госпожа Хэксби едва не прибавила, что она и сама заслуживает признания за собственный талант и усердную работу.
Вскоре после этого его величество оставил их, собака ушла следом за хозяином. Кэт принялась собирать бумаги. Мадам заняла кресло у огня, в котором сидел ее брат.