крик затих.
Джин бежала до тех пор, пока не рухнула в изнеможении на землю возле доков, на берегу реки Лиру.
Серый Крыс был ее первой жертвой.
Теперь, когда осталась одна, ее жизнь стала намного труднее: приходилось постоянно скрываться от бывших подельников, которые ее искали. Она пряталась в подвалах домов и в храмах и выбиралась только по ночам или чтобы добыть еды.
Однажды вечером на рынке ее поймала супружеская пара, когда она пыталась срезать у женщины кошелек, но мужчина, благочестивый последователь Руфиццо, решил не передавать девочку констеблям, а сделать доброе дело: взять к себе в дом и постараться перевоспитать.
Однако оказалось, что превратить уличную девчонку-преступницу в достойную гражданку гораздо труднее, чем они думали. Джин не верила супружеской паре и пыталась сбежать. Они приковывали ее и читали священные тексты во время еды, надеясь, что это откроет ее сердце и поможет покаяться, однако в ответ она лишь ругалась и плевала им в лицо. Тогда они избивали Джин, объясняя, что это для ее же блага: ведь зло проникло ей в сердце, а боль поможет открыть его для Руфиццо.
Наконец супруги устали от попыток творить добро. Завязав девочке глаза, они посадили ее в свою карету, отвезли на окраину Димуши и оставили там одну.
Пока Джин жила в их доме, ей брили голову наголо (чтобы избавить от тщеславия, как они это объясняли), одевали в тряпье, чтобы скрыть юную гибкую фигуру (и избавить таким образом от похоти), поэтому девочку часто принимали за мальчика, и она обнаружила, что иногда это очень помогает. Теперь, когда у нее на поясе висел короткий меч, украденный из охотничьего домика, она могла избежать многих неприятностей.
Джин по ночам добывала себе еду – воровала овощи на полях, а днем бродила вдоль берега Лиру, пытаясь поймать рыбу.
Весь день у реки работали прачки: палками колотили по рубашкам и простыням, разложенным на камнях, – а Джин устраивалась выше по течению и ловила рыбу. Хоть что-нибудь поймать удавалось нечасто, поэтому она просто наблюдала за женщинами. Когда прачки устраивались перекусить, девочка бросала на них голодные взгляды и сглатывала слюну.
Однажды одна из них, пожилая женщина, заметив пару голодных глаз, выглядывавших из-за дерева, предложила худому мальчишке в лохмотьях разделить с ней нехитрую трапезу. Джин поблагодарила ее, а на следующий день пришла снова, и прачка опять не поскупилась и накормила ее.
Так продолжалось недели три, и вот как-то Джин опустилась на колени и коснулась лбом земли:
– Бабушка, как только смогу, я отплачу вам за доброту сторицей.
Пожилая женщина сплюнула на землю.
– Ах ты, дитя неразумное! Думаешь, я делюсь с тобой едой из-за того, что рассчитываю на награду? Да жалко мне тебя, вот и все. Тутутика говорит, что живые существа должны выручать друг друга. Окажись на твоем месте бродячая собака или кошка, я бы и ее накормила. – Потом прачка смягчилась: – С тобой я поделилась, чтобы тебе не пришлось воровать. Это смертный грех, на который идут лишь те, кто потерял последнюю надежду, а ты еще слишком молод.
Услышав такие слова, Джин расплакалась – впервые за долгие годы, – и отказывалась подняться с колен многие часы, как бы прачка ее ни утешала.
Больше на берег реки Джин не приходила. Вернувшись в порт Димуши, в доках которого постоянно кипела работа, она нанялась в посыльные к самому начальнику и с тех пор не воровала.
Джин высоко ценила свободу, которую давал ей облик мальчика, поэтому всегда крепко перевязывала грудь и коротко стригла волосы. Девочка из-за постоянного напряжения была очень агрессивной и не терпела даже малейших оскорблений. Поскольку слухи о ее умении обращаться с мечом быстро разлетелись по округе, ей уже не приходилось часто драться, но если уж меч все же обнажался, удары ее нередко оказывались смертельными.
Однажды начальник порта и капитан одного из кораблей никак не могли уложить груз в слишком узкий трюм. Джин, которая случайно оказалась рядом, кое-что предложила, после чего все ящики поместились. С тех пор все обращались к ней, когда возникали похожие проблемы. Она обнаружила у себя талант укладывать множество ящиков и мешков в ограниченном пространстве трюма.
«У тебя есть способность видеть общую картину, – однажды заметил начальник порта. – Наверное, ты будешь хорошо играть».
И научил Джин играть в «купу». Суть игры заключалась в том, что на расчерченном поле расставлялись белые и черные камни, а игроки должны были окружить камни противника своими и завладеть доской. Это была игра расстановок и свободных пространств, здесь требовалось умение видеть перспективу и использовать шансы.
Джин быстро разобралась в правилах, но выиграть у начальника порта ей никак не удавалось.
– Ты хорошо играешь, – сказал он девочке, – однако тебе не хватает терпения. Почему ты стремишься бросить мне вызов каждым ходом, атаковать до того, как обнаружила мои истинные слабости? Почему так отчаянно сражаешься даже из-за крошечного пространства, пренебрегая большим выигрышем и доминированием над всей позицией?
Джин пожала плечами, а начальник продолжил:
– Ты играешь в «купу» так же, как расхаживаешь по доку: с таким видом, будто не можешь позволить себе даже мгновенной слабости, как будто стремишься кому-то что-то доказать.
Джин отвела глаза в сторону и пробормотала:
– Из-за того, что я маленький, все ведут себя так, словно хотят меня оттолкнуть.
– А тебе это ужасно не нравится.
– Я не могу допустить, чтобы меня считали слабым…
В голосе начальника порта появились суровые нотки.
– Ты мечтаешь превосходить взрослых мужчин, но не научился ждать своего часа. Если собираешься бросаться в бой всякий раз, когда тебя заденут, то умрешь, так и не поумнев.
Джин надолго задумалась, потом кивнула, а через две недели начала обыгрывать начальника порта.
Ее победы произвели на него впечатление, и он дал ей почитать пособие по классической «купе».
– Здесь говорится, что «купа» имитирует войну. Если ты внимательно это прочтешь, то поймешь, как игра связана с военной историей и стратегией сражений.
– Я не умею читать, – смущенно призналась Джин.
– Значит, пришло время учиться. – Голос и лицо начальника порта смягчились. – Моя сестра так и не научилась читать и поэтому не поняла, что ее предал мужчина, за которого вышла замуж, когда он заставил ее подписать документ, лишивший ее права на вдовью часть наследства. Надо уметь читать, чтобы не попасть впросак. Я тебя научу.
Однажды Джин шла по улице, никого не трогала, и вдруг ее остановил незнакомый крупный мужчина.
– Это возмутительно: такой худосочный человечишко разгуливает с мечом. Мне, конечно, говорили, что ты мастер, но что-то я не верю. Предлагаю выбор: либо сразись со мной и я пущу тебе кровь, как грязному поросенку, либо проползи между моими ногами и я сохраню тебе жизнь.
Для жителя Гэфики проползти между чьими-то ногами считалось тягчайшим унижением, которое невозможно перенести. Вокруг них сразу же образовалась толпа в предвкушении захватывающего зрелища.
Джин окинула мужчину внимательным взглядом: высокий и широкоплечий, взгляд надменный – явно получает удовольствие, оскорбляя других. На его гладком лице и руках шрамов не было, из чего следовало, что едва ли он провел много времени в темных переулках Димуши, а значит, драться по-настоящему не умел. Она могла его убить еще до того, как он поймет, что происходит, однако тогда ей придется отказаться от той жизни, которую сейчас вела. Придется выбирать: или проглотить оскорбление, или убить, – других вариантов не существовало.
Джин положила меч на землю и на четвереньках проползла у мужчины между ног.
Толпа довольно взревела, мужчина рассмеялся, а Джин покраснела до ушей. В ее сердце поднялась чернота, понуждая схватить меч и вогнать по самую рукоять в живот этому самодовольному типу, однако она сумела побороть мрак.
(«Если собираешься бросаться в бой всякий раз, когда тебя заденут, то умрешь, так и не поумнев».)
Каждую свободную минуту Джин тратила на чтение пособия по «купе» и книг по военной истории и мечтала о невозможном.
А потом началось восстание и весь мир перевернулся. Доки Димуши наполнились военными кораблями, спекулянтами и контрабандистами, которые вытеснили обычных купцов. Работы становилось все меньше и меньше.
Однажды начальник порта пригласил Джин к себе в контору.
– Я слишком стар для этого хаоса: пора возвращаться домой, в родную деревню. – Он немного помолчал, улыбнулся и протянул Джин небольшой кошель. – Этого хватит, чтобы купить хороший меч и доспехи. Береги себя, дочка.
Джин удивленно взглянула на него: «Дочка», – попыталась что-то сказать, но не сумела произнести ни слова.
– Да знал я, знал. Ты превосходно маскировалась, но я вырос в окружении сестер. Надеюсь, когда-нибудь ты будешь жить в мире, где не придется бояться признать себя женщиной.
Джин купила новый меч и кожаные доспехи, а чтобы избежать вербовки на флот, покинула Димуши и присоединилась к одной из бродячих шаек разбойников. Они рыскали по сельской местности, поднимая тот флаг, который им был удобен в данный момент. Когда появлялась имперская армия, разбойники становились лояльным ополчением Ксаны, которое взялось за оружие, чтобы поддержать императора, а когда приходили повстанцы – превращались в отважных воинов Аму или Кокру, готовых сражаться за свободу.
Через некоторое время Джин осознала, что у нее есть организаторские способности. Из-за хрупкого телосложения она не была сильным воином на поле боя, но зато могла все правильно рассчитать, так что ее подельники не раз выходили победителями из разных ситуаций благодаря ее стратегическим талантам.
Однако из-за того, что она не производила впечатления могучего воина, ее победы объясняли удачей, а не умением, и всякий раз оттесняли в сторону, когда начиналась борьба за власть.
Джин перемещалась по Хаану, Риме и Фаче, короткое время служила в разных армиях, надеясь, что сможет постепенно подняться к высоким должностям, но офицеры не желали принимать всерьез советы хрупкого молодого человека. Командиры были убеждены, что он не может разбираться в военной стратегии, потому что особо не выделялся на поле боя.