Королевский двор с его центральной ролью в системе власти и управления, институт, претендующий на право формировать ключевые ценности общественной жизни, встречал не только религиозно-политическое, но также интеллектуальное сопротивление своей экспансии. Начиная со второй половины XIV в., времени появления анонимного трактата «Сновидения садовника», во французской литературе формируется настоящее антикуриальное направление, представленное сочинениями Алена Шартье «О куриальной жизни/De vita curiali» (ок. 1427), Жана де Бюэя, «Жовансель/Le Jovancel» (1466), балладами Эсташа Дешана, и др.[1364].
XVI столетие породило не менее многочисленные и не менее разножанровые антикуриальные произведения: на фоне растущей италофобии Филибер де Вьенн написал ответ «Придворному» Кастильоне, озаглавив его «Философ двора/Philosophe de Court» (1547), и подчеркнув, что двор не может претендовать на высший арбитраж в деле формирования образцового поведения и нравов, поскольку сам зачастую демонстрирует противоположные примеры. Популярностью пользовался и французский перевод (1542) книги испанского автора Антонио де Гевары «Презрение двора/Menosprecio de corte», где он предостерегал придворных отдавать свою свободу двору в обмен на «сомнительное божество», куриальную службу. Наверняка, появление «Добровольного рабства» Этьена де Ла Боэси в 1563 г., и взлет тираноборческих идей во Франции во время Религиозных войн были хорошо подготовлены предыдущей литературной, антикуриальной традицией[1365].
Одним из ярких обличительных жанров второй половины XVI стали публицистические произведения, и в особенности, памфлеты, чему посвящена недавняя книга Т. Деббажи-Барановой[1366]. На одном из них — анонимном «Сатирическом разводе» — мы остановимся подробнее, поскольку он был полностью посвящен критике двора Валуа-Бурбонов, посредством обличения его основных акторов, Генриха IV и Маргариты де Валуа, где антикуриальные идеи плотно сплелись с тираноборческими. Подобная тенденция уже проявляла себя в сочинениях гугенотского публициста Франсуа Отмана, однако «Сатирический развод» стал ее самым известным воплощением[1367]. Появление этого памфлета, видимо, случилось в 1607 г., и поначалу прошло для французского общества незамеченным. Однако в последующее время он получил большое распространение, на фоне антимонархических настроений времен Просвещения, а в XIX столетии стал восприниматься как один из самых достоверных источников о жизни и нравах двора второй половины XVI в.
«Сатирический развод» также положил начало возникновению «черной легенды» о главной отрицательной героине памфлета — Маргарите де Валуа, первой жене Генриха IV, и стал причиной удивительной живучести этой легенды[1368]. До недавнего времени в специальной и популярной литературе образ Маргариты прочно ассоциировался с образом второй Мессалины, распущенной венценосной дамы, бездумно прожигающей свою бесполезную жизнь и оставшейся в истории только благодаря своим любовным похождениям[1369]. Развенчивать многовековые мифы и устоявшиеся историографические клише довольно сложно, особенно если в их основе лежат талантливо сфабрикованные псевдобиографии героев, написанные еще при их жизни, каковым является «Сатирический развод»[1370]. Более того, мы с уверенностью можем назвать его самым ярким антикуриальным памфлетом, венчающим всю средневековую и ренессансную традицию, нацеленную на борьбу с монархической тиранией и королевским произволом. Ведь его главные антигерои — королева Маргарита и Генрих IV, которые держали королевский двор, созданный по их образу и подобию.
Исследователи предыдущего времени так и не смогли ответить на вопрос о подлинном авторе этого сочинения. Вопрос об авторстве приниципиально важен, поскольку позволяет понять, чьи интересы представлял сочинитель памфлета и чьи настроения выражал, в какой мере он был связан с двором и оппозиционными общественными группами. В какой-то момент большинство историков и литературоведов согласилось с тем, что памфлет вышел из-под пера известного гугенотского историка, писателя и поэта Теодора-Агриппы д'Обинье (1552–1630), создателя едких религиозно-политических произведений, и «Сатирический развод» в XIX в. был включен в его собрание сочинений[1371]. Однако почти одновременно появились сомнения в его авторстве[1372], поскольку этот памфлет весьма отличался от всего, что было им написано ранее; также оставался открытым вопрос: что же побудило этого талантливого гугенота-писателя выбрать своей мишенью королеву Маргариту? Очевидно, что причиной не могла быть она сама, поскольку к моменту написания этого сочинения д'Обинье не видел королеву больше двадцати лет: с 1583 по 1605 гг. Маргарита де Валуа постоянно жила в Гаскони и Оверни, будучи политической изгнанницей, почти забытой при дворе. И если у него были какие-то юношеские обиды на ее невнимание и насмешки по поводу его поэтических талантов, во время его пребывания при наваррском дворе в Нераке в 1570–1580-е гг., то все это он сполна отразил в своей «Всеобщей истории», которую писал, начиная с 1600 г.[1373] Конечно, сторонников версии его авторства также смущало и смущает сейчас то, что д'Обинье до конца жизни не признавал памфлет своим творением, чему никто не смог дать убедительного объяснения. Начиная с 1620-х гг. он, продолжая писать и дожив до глубокой старости, пребывал в эмиграции в протестантской Женеве, где ему ничего не угрожало. Затем, если внимательно читать строки его автобиографии, известной как «Жизнь, рассказанная его детям», и созданной как раз в Женеве, то о королеве Наваррской он говорит почти с симпатией, и, к примеру, утверждает, что спас ей жизнь в 1584 г.[1374].
Может быть поэтому, поиски иной кандидатуры на авторство памфлета не прекращались, и рядом исследователей было поддержано предположение, высказанное еще в XVII в., что «Сатирический развод» написал историк и богослов Пьер-Виктор Пальма-Кайе (1525–1610)[1375]. Более того, в Брюсселе 1878 г. вышло отдельное издание памфлета, приписываемое этому автору[1376]. По сравнению с литературными корифеями XVI в., Пальма-Кайе — не такой известный автор, бывший протестант и поэтому католик с сомнительной репутацией, но, тем не менее, оставивший заметный след во французской литературе[1377]. Однако вместе с тем весомых доказательств его авторства, и главное, мотивов, побудивших его написать памфлет, представлено не было.
Наконец, некоторые авторы предлагали в качестве сочинителя этого произведения Шарля де Валуа, графа Оверньского, будущего герцога Ангулемского (с 1619 г.), незаконного племянника Маргариты, сына Карла IX и его метрессы Марии Туше, который, как известно, имел мотивы ненавидеть свою тетку, поскольку та лишила его права на графство Овернь, раскрыла его заговор против короля Генриха IV и, по сути, обрекла на долгое (до 1616) заключение в Бастилии[1378]. Однако, герцог был публичной фигурой, и так или иначе сведения об его авторстве должны были просочиться во французское общество, хотя бы спустя время. К тому же прекрасный стиль памфлета говорит о профессиональном литераторе, к числу которых бастард Валуа явно не относился. Действительный автор этого труда не пожелал быть узнанным, видимо, по разным причинам — на наш взгляд, одна из них заключается в том, что имя его действительно было хорошо известно при дворе, и он боялся огласки и скандала.
В РНБ в Санкт-Петербурге хранится один из списков «Сатирического развода», судя по почерку, XVII в.[1379] Водяные знаки на бумаге манускрипта показывают, что она была произведена в Лондоне в 1647 или 1648 г.[1380], и мы с уверенностью можем предположить, что памфлет был востребован и получил второе рождение во времена Фронды (1648–1653), социально-политического движения против крепнущей абсолютной королевской власти. Именно в это время королевская семья во главе с королевой-регентшей Анной Австрийской, матерью юного Людовика XIV, а также правительство главного министра кардинала Мазарини были весьма уязвимы для общественной критики, а «Сатирический развод» отвечал настроениям той части французского общества, которая желала поколебать монархический авторитет. Не случайно, уже через несколько лет, в начале самостоятельного правления короля-солнца появились и первые печатные версии памфлета (Кельн, 1660 и 1663 гг.).
Даже краткий взгляд на историю изучения «Сатирического развода» говорит о том, что дискуссия о нем далека от завершения, о чем, в частности, свидетельствуют работы Э. Вьенно, в которых она вновь скрупулезно исследовала текстологические особенности памфлета и обстоятельства его появления[1381]. Эти особенности, которые, вместе с историческими фактами, которые мы можем из него извлечь, по мнению Э. Вьенно, в итоге снова убедительно указывают на авторство Т.-А. д'Обинье. Но всегда ли текстологические доказательства являются убедительными? Да, действительно, в тексте памфлета довольно много характерных и повторяющихся в других сочинениях д'Обинье литературных пассажей и лексических особенностей. Но может быть речь идет всего лишь об имитации писательского стиля и намеренном подражании д'Обинье — ведь к моменту появления памфлета он был известен как литератор? Можно предположить, что кому-то было очень удобно переадресовать авторство именно этой непримиримой и скандальной фигуре гугенотского писателя и поэта, впавшего в немилость при дворе Генриха IV. Версия Э. Вьенно, что памфлет распространялся поначалу главным образом в гугенотской среде, тоже вряд ли может убедить в том, что его автор — протестант