Особое место среди литературы подобного рода занимают «Мемуары» самого кардинала де Ришелье, полностью опубликованные в XIX веке. Они были написаны секретарями кардинала под его диктовку. Большинство приводимых в них фактов сомнений не вызывает — Ришелье диктовал свой труд, напоминающий расширенные правительственные реляции, используя государственные бумаги, и рассчитывал обрести потенциальных читателей из числа современников, так как «Мемуары» были закончены им в 1638 г. Вместе с тем сочинение кардинала тенденциозно и весьма последовательно оправдывает осуществляемую им политику на протяжении всего периода его министерства.
Впрочем, каждые мемуары неповторимы и отражают отношение их авторов к политическим коллизиям двора. К примеру, если воспоминания мадам де Мотвиль, герцога де Ларошфуко и графа де Ла Шатра позволяют отнести их создателей к приверженцам партии Анны Австрийской, а мемуары кардинала де Реца, сира де Кампьона, графа де Монтрезора, написаны сторонниками брата короля Гастона Орлеанского, то граф де Бриенн и герцог де Сюлли представляют позицию короны — всё это демонстрирует политическую поляризацию придворной знати при Людовике XIII. Вместе с тем мемуары кажутся особенно ценным источником, так как дополняют друг друга, представляя совершенно противоположные точки зрения, и позволяют наиболее полно ощутить драматизм последних лет правления короля, понять причины хронической мятежности высшего сословия того времени.
Помимо воспоминаний также хотелось бы обратить внимание на корреспонденцию 1620-1630-х гг., которая в книге представлена письмами и бумагами кардинала де Ришелье, издание которых вновь возобновлено в последнее время. Современные видные историки Франции и Германии пошли по пути тотальной публикации всего рукописного наследия Ришелье и бумаг его архива, введя в оборот ранее неизвестные документы и черновики, освещающие все стороны деятельности кардинала, в том числе его политику в отношении придворной знати и, в частности, знатных дам, что очень важно для понимания реалий придворной борьбы.
В последние годы в отечественной исторической науке на первый план выдвигается история людей и событий, приходя на смену истории идей, структур и формаций. С.Д. Сказкин в своё время, например, писал, что «факты о [придворных] заговорах не заслуживают внимания» только потому, что «ими полна вся история Франции XVI–XVII веков». Между тем придворная борьба при Людовике XIII и Ришелье явилась главным дестабилизирующим фактором на пути к абсолютной монархии, в отличие от непродолжительных и локальных крестьянских восстаний, значение которых преувеличивали в своих работах Б.Ф. Поршнев и А.Д. Люблинская, а также прочих факторов. О напряжённости этой борьбы можно судить почти по ежегодным заговорам против Ришелье и короля. Подтверждением тому также могут служить многочисленные примеры ссылок в провинции политической эмиграции дворян, сотнями бежавших за рубеж, вооружённых мятежей, инспирированных придворными, и, наконец, случаи вмешательства в политическую борьбу во Франции иностранных держав. Только дворянство как самое привилегированное сословие страны считало себя вправе выдвигать политические претензии к короне, отличающиеся от аналогичных требований иных социальных классов особенной цельностью, последовательностью и полнотой.
В рамках нашей работы было бы невозможно осветить историю французского двора второй половины XVI–XVII вв. во всём его многообразии. Мы акцентировали внимание на наиболее важных аспектах эволюции французской придворной жизни. И остановили свой выбор на описании организации двора, персонального состава двора, а также предприняли попытку рассмотрения развития этих структур, как и в институциональном плане, при последних Валуа и первых Бурбонах. Нас также интересовало, какое влияние оказывал двор на политические процессы, как внутренние, так и внешние. Мы пытались представить эту историю в лицах, ибо только метод политической биографии позволил понять и прочувствовать французский двор, его своеобразие и ту специфическую роль, которую он играл в социально-политической жизни Франции той эпохи.
И, наконец, последнее. Эта небольшая книга написана на основе нашей почти одноимённой диссертации, защищённой в Санкт-Петербургском университете весной 1996 г., и большая часть её материалов уже опубликована в виде статей в различных научных изданиях. Вместе с тем представляемое издание носит скорее популярный характер, лишено громоздкого научного аппарата, литературного обзора и, в общем, нацелено на массового читателя. Наверное, книгу правильнее было бы назвать «Очерками социально-политической истории Франции XVI–XVII вв.» или как-то иначе, но в итоге мы решили ничего не менять. Для удобства читателей мы также решили привести в скобках оригинальное написание имён действующих персонажей, в русской транскрипции которых существуют разночтения. В конце книги приведены все исторические источники и литература, которую мы использовали при написании и последующей редактуре.
Часть 1РЕНЕССАНСНЫЙ ДВОР И ЕГО КРУШЕНИЕ
1.1. Королевский двор и его структура при Генрихе III
Двор Генриха III представлял собой феномен, оказавший кардинальное влияние на весь ход дальнейшего развития дворцового института и французского абсолютизма.
Вообще, понятие «двор» в литературе определяется по-разному. Его рассматривают как королевское окружение и местопребывание короля, отмечая функциональные особенности как социально-политического и административного института, а также роль «цивилизатора» дворянства. Главной частью, ядром двора является дом короля (maison du roi), под которым понимают большие и малые службы, где заняты лица благородного и неблагородного происхождения, находящиеся при короле в месте его пребывания, и которые организованы для поддержания необходимой частной жизни суверена и церемониала вокруг его персоны (Э. Шалк, Д. Крузе).
Сам французский королевский двор эпохи раннего Нового времени описан как в обзорных работах (Ж.-Ф. Сольнон, М. Шатене), так и в трудах, посвящённых отдельным аспектам его эволюции и его культурной роли (Ж. Буше), хотя исследователи подчёркивают, что именно французская жизнь изучена пока неглубоко. Дошедшая до нас документация весьма неполная и пестрит лакунами, поскольку прообраз министерства двора был создан только при короле-солнце и традиция хранить все бумаги сложилась не сразу. Остаются также не до конца ясными реальные функции каждой из должностей в структуре дома короля и других составляющих его домов. Именно на этой проблеме мы и хотели бы заострить своё внимание, выяснив функции наиболее важных королевских служб.
С точки зрения организации французский двор — это совокупность служб дома короля, дома королевы, домов детей Франции и принцев (принцесс) крови, членов королевского дома. Он всегда располагался в месте пребывания монарха или регента королевства, обслуживался штатом церемониальных лиц, представлявших все три сословия страны, при строгой иерархии должностей, соответствовавшей социальному положению каждой персоны. Помимо штата двора, к нему имели постоянный доступ различные должностные лица короны (государственные секретари, губернаторы, генеральные наместники провинций, интенданты и проч.), а также иностранные послы, члены их семей и их штата, привилегированные купцы и торговцы — «поставщики двора» и прочие лица различного статуса, кормившиеся при нём всяческими способами.
Период правления последних королей из династии Валуа знаменовал собой расцвет и бурный рост придворной жизни, который по пышности церемониала, организации и многочисленности представленного в ней благородного сословия стал достойно соперничать с современными ему испанским и английским дворами. Несомненно, французский королевский двор имел многовековую историю, восходящую к Меровингам. Во все времена царствующей персоне требовался постоянный обслуживающий её штат из привилегированных лиц, достойных своей высокой роли. Традиция содержания большого придворного штата возникла и получила особенное развитие на Востоке. Так, франкские короли эталон придворной жизни видели в Византии, которая, в свою очередь, многое заимствовали от восточных деспотий. Французские юристы XVIII в., рассматривая, в частности, эволюцию придворных привилегий, показали, что почти каждая дворцовая должность восходит к римско-византийской или другой восточной традиции.
Конечно, воспроизведение помпезного византийского церемониала и организация бесчисленного множества дворцовых служб были столь необходимы средневековым королям Франции, но традиция почётного окружения монарха оставалась неизменной. В царствование Людовика IX Святого (1226–1270 гг.) двор уже обладал разветвлённой структурой служб, организационно выделившись из Curia Régis Капетингов. Средневековый феодальный двор достиг своего расцвета и великолепия у бургундских герцогов XV в. из династии Валуа, церемониал которого был установлен на основе раннего французского. Придворный бургундский историограф Жан Шатлен писал, что «после воинской славы двор — первое, к чему следует относиться с особым вниманием; содержать его в образцовом порядке — важнейшее дело». Эстетическая привлекательность и рациональная организация бургундского церемониала оказались настолько живучими, что он в XVI в. был принят при испанском, австрийском, английском и отчасти французском дворах.
По мере объединения французских земель в XV–XVI вв. и сосредоточения власти в руках короля и его окружения политическая роль двора неуклонно возрастала. Служба при дворе, начинающем определять всю внутреннюю и внешнюю политику страны, становилась заманчивой возможностью приобщения к власти, а значит, к богатству и социальному престижу. Начиная со времени правления Франциска I (1515–1547 гг.) число придворных быстро увеличивалось и достигло своего предела в XVI в. при Генрихе III, чему способствовали Гугенотские войны (1559–1598 гг.) и религиозно-политическое размежевание дворянства, потребность постоянного местопребывания при короле, источнике сакральной власти и гаранте социальной стабильности. Королевские замки были уже не в состоянии вмещать французский двор при его переездах, и во второй половине столетия он окончательно осел в Париже. Лувр стал постоянной и любимой королевской резиденцией.