Анну Австрийскую окружало, конечно, не только дворянство мантии. Первым раздатчиком милостыни её дома являлся епископ дю Пюи Анри де Мопа-Кошон (Henri de Maupas-Cauchon, eveque Du Puy) (ум. 1681 г.), представитель старинного рода: в числе его предков был печально знаменитый епископ Бове Пьер Кошон, осудивший на смерть Жанну д'Арк. Капитаном почётного отряда дворян свиты королевы с 1615 г. и до самой смерти являлся герцог д'Юзес, Эммануэль де Крюссоль (Emmanuel de Crussol, Duc d'Uzes) (1587–1657), после казни мятежного герцога де Монморанси (1632 г.) — первый барон и пэр Франции. Он постоянно жил при дворе и не участвовал в политической борьбе, за что был отмечен посвящением в кавалеры ордена Святого Духа и многочисленными почестями. Его сын Франсуа наследовал герцогу в его должности.
К знатной гугенотской фамилии принадлежал первый шталмейстер дома Анны Австрийской Франсуа де Бетюн, граф д'Орваль (François de Bethune, Comte d'Orval) (1598–1678), младший сын сюринтенданта финансов Генриха IV герцога Максимилиана де Сюлли. Военная карьера графа сочеталась с придворной, что было обычным явлением для родовитого дворянства: в 1624 г. он уже генерал-майор, в следующем году возглавил Пикардийский полк, что являлось весьма почётным назначением, а в 1633 г. стал кавалером ордена Святого Духа. За свою верность короне в 1652 г. он был возведён в герцоги и пэры, но не зарегистрирован (т.е. не утверждён в пику решению Анны Австрийской) Парижским парламентом. Женой графа д'Орваля была дочь герцога де Ла Форса Жаклин де Комон (Jacqueline de Caumont de La Force), также гугенотка, a его двоюродный брат, Луи де Бетюн, граф де Шаро (Charost), являлся одним из четырёх гвардейских капитанов дома короля. Мужская и женская половины дома королевы в должностном отношении были, за некоторым вышеоговоренным исключением, независимы друг от друга. При Людовике XIII сохранял силу регламент Генриха III от 1585 г., по которому церемония утреннего подъёма и туалета короля (levee) проходила исключительно в мужском окружении, а аналогичная церемония королевы — в окружении дам. Это правило будет изменено при Людовике XIV.
Главным почётным мужским постом при Анне Австрийской считался пост капитана дворян её дома, и его обладатель, герцог д'Юзес, допускался в спальню короля наравне с другими герцогами и главными должностными лицами дома монарха. Далее в иерархии должностей и титулов следовали первый шталмейстер граф д'Орваль и глава совета королевы граф де Брассак, а за ними — первые гофмейстер и гардеробмейстер Нефбур и д'Агессо и т.д. Они также обладали правом присутствия при пробуждении короля, но по регламенту допускались не в спальню, а в смежное помещение — палату для государственных заседаний (chambre d'Etat) вместе с ординарными гофмейстерами, шталмейстерами и дворянами при королевском столе. Это свидетельствует о том, что должности главных лиц мужской части дома королевы считались минимум на уровень ниже подобных постов в доме короля. Однако речь идёт только о малознатных и нетитулованных особах, которые ими владели. Цель регламентов Генриха III заключалась в том, чтобы все дворяне из самых родовитых семей имели право присутствия на утренней церемонии в королевской спальне и на важных дворцовых церемониях, если даже по своей должности они не могли в ней участвовать. Король посвящал их в кавалеры ордена Святого Духа, все члены которого обязаны были находиться при монаршем подъёме и прочих дворцовых протокольных мероприятиях. Таким образом, все титулованные и благородные по крови лица двора оказывались охваченными монаршим вниманием.
Вообще дом королевы рассматривался как младший по отношению к дому короля и отчасти поэтому комплектовался менее знатными дворянами. Руководители его главных служб обладали по отношению друг к другу самостоятельностью в должностном плане, различаясь в то же время происхождением и титулами, что и предопределяло их положение при королеве и при дворе в целом. Клятву верности все они приносили по традиции главному распорядителю двора. Несмотря на то, что дом Анны Австрийской был организован с учётом независимого функционирования его дамской и мужской половин, он составлял всё же единое целое. Весь его штат так или иначе был связан друг с другом семейными и дружескими узами или взаимной ненавистью и гармонично сливался с домом короля. Церемониал двора королевы был производным от большого дворцового церемониала, и родственные или политические кланы не разрывались от того, что их представители служили в разных домах членов королевской семьи.
Таким образом, мужчины господствовали в доме королевы в XVI–XVII вв. Именно их упоминают королевские регламенты, юридически закрепляя мужское господствующее положение в большом дворцовом церемониале, и именно в расчёте на мужское общество создаётся малофункциональная структура двора королевы. Более того, в этом обществе прослеживается очевидная тенденция наследования должностей и превращения их в часть семейной собственности, аналогичная положению в доме короля.
Вместе с тем это мужское господство было относительным, поскольку королевы сумели добиться самостоятельности «дамского двора», который стал играть важную политическую роль, увеличиваться численно и совершенствоваться структурно. Очевидно, что «дамский двор» имел гораздо большее значение в доме королевы, чем мужской. Современники зачастую отождествляли его с двором королевы вообще.
Отчасти отстранённые от участия в церемониальной жизни дома королевы, отчасти избегающие её сами, служащие при королеве мужчины тем не менее были вовлечены в большой дворцовый церемониал. Король не мог обидеть тех, кого сам взял на службу в дом своей жены и в ком он весьма нуждался, так как не мог допустить экспансии «дамского двора» свыше того, что уже было осуществлено. Впрочем, с укреплением абсолютизма и ростом двора борьба за посты только усилилась.
Конфликт внутри дома королевы стал в целом одной из характерных черт французского двора эпохи раннего Нового времени, разрешить который смогла только Французская революция.
4.4. Следствие по делу Анны Австрийской 1637 года
«Дело» Анны Австрийской — это заговор королевы и её сторонников, раскрытый Ришелье в 1637 г., подробным образом расследованный дознавателями министра и дошедший до нас во всех подробностях благодаря прекрасно сохранившейся документации. Этот заговор явился самым критическим моментом в жизни как самой королевы, так и её двора.
1637 год вообще был тяжёлым годом для Франции — продолжалась изнурительная война с коалицией Габсбургов — Империей и Испанией. Эта борьба являлась заключительной фазой Тридцатилетнего конфликта в Европе, где решались судьбы давнего противостояния Франции и Испании и от исхода которого зависела политическая гегемония на континенте. До конца 1630-х годов инициатива продолжала оставаться в руках противников Франции.
Многочисленные брачные союзы между французским и испанским королевскими домами в XVI–XVII вв. лишь на короткое время снимали напряжение и дух противоборства между двумя сторонами, поскольку испанцы связывали с этими альянсами надежды на последующее заключение мира и союза c Францией и, соответственно, упрочение своего лидирующего положения в Европе, а французы рассматривали их только как передышку перед очередной и неизбежной военной кампанией, как целенаправленный тактический ход. Очередные «испанские браки» были осуществлены в 1615 г., когда Франция, охваченная внутренней смутой в период регентства Марии Медичи, пыталась тем самым обезопасить себя от возможного испанского вмешательства и выиграть время для подготовки новой войны. Таким образом, дочь Марии Медичи и покойного Генриха IV Елизавета Французская вышла замуж за дона Филиппа, будущего короля Испании Филиппа IV, а сын — Людовик XIII — вступил в брак с инфантой Анной Австрийской, сестрой Филиппа.
Как уже отмечалось, Анна Австрийская явилась первой царствующей королевой Франции, вообще осмеливавшейся открыто вмешиваться в государственные дела и пытаться повернуть руль внешней политики Франции в сторону сближения с Испанией. В этом ей активно противодействовал главный министр Людовика XIII кардинал Ришелье. Неравная борьба королевы и Ришелье особенно обострилась именно в 30-е годы XVII в., когда из Парижа был отозван испанский посол маркиз Мирабель и Франция взяла открытый курс на подготовку к войне, которая началась в 1635 г. К этому времени основные силы французской дворянской оппозиции, которая всегда поддерживала фрондирующую королеву, были разгромлены, и Анне оставалось рассчитывать только на самое себя и услуги своего поредевшего от репрессий окружения. Заговор королевы 1636–1637 гг., получивший наименование «Дело об испанских письмах» или «Дело Валь-де-Граса», было попыткой организовать дипломатическое давление извне и заставить Францию отказаться от войны, что послужило бы причиной падения кардинала, сторонника конфронтации, вынудив короля начать мирные переговоры. Через женский монастырь Валь-де-Грас и английское посольство в Париже Анне Австрийской удалось наладить переписку с бывшим испанским послом Мирабелем, который жил в Брюсселе, столице испанских Нидерландов (Фландрии), со своими братьями — губернатором-наместником Нидерландов кардиналом-инфантом Фердинандом и королём Испании Филиппом IV, а также с английским и лотарингским дворами. Однако летом 1637 г. шпионам Ришелье удалось перехватить часть её секретной корреспонденции, о чём был извещён Людовик XIII. По предложению своего министра он отдал приказ о начале расследования дела королевы. Этому следствию не было прецедента, ибо никогда прежде царствующая французская королева не выступала в роли подозреваемой в совершении государственного преступления.
Документы по делу Анны Австрийской, опубликованные в XIX в., позволяют выяснить, что именно ей инкриминировалось и каким образом было организовано следствие. Вообще, королю и его министру подозрительным казалось всё, что связано с королевой, происходившей из враждебного Франции политического лагеря: её придворное окружение, слуги и, конечно же, переписка. В особенности неофициальная переписка с заграницей во время военных действий.