Так что я просто убедила себя, что несмотря ни на что, хочу жить. И если выживу, то возможно однажды сумею выбраться из этой задницы в более лицеприятное место. Потому постаралась представить, будто все это — некая специфическая ролевая игра. Скажем, в каком-нибудь элитном пикантном клубе, где я отыгрываю роль рабыни перед тремя властными доминантами. И просто старалась дальше "расслабляться и получать удовольствие". Стратегия, конечно, была так себе, но она на удивление помогла не рехнуться за год с лишним.
До того самого дня, как у меня появилась надежда: во дворце овдовевшего короля давали бал в честь завершения траура по королеве и кронпринцу, казненных за государственную измену. Как дочь рода Шерден, я была в списке приглашенных. И благодаря этому Валентин с сыновьями так же имели возможность посетить бал… при условии, что отправятся туда исключительно вместе со мной, как сопровождающие опекуны. Увы и ах, как бы им этого ни хотелось, но богатства матери Зельды не давали им права называться фамилией ее мужа, чей род стоял куда выше их собственного. За Зельдой же, как его дочерью, родовое имя сохранялось, что давало мне хоть какие-нибудь, но преимущества.
А именно — шанс привлечь на балу внимание какого-нибудь знатного жениха, который не поскупится сделать Валентину щедрое предложение, которое заставит его подписать контракт на брак, отпустив свою любимую игрушку замуж. Тогда я пускай и не стану независимой, но по крайней мере спасусь от этих троих монстров.
Именно с такими мыслями я впервые за долгое время надела один из своих красивых нарядов, направляясь вместе с отчимом к портному, который должен был пошить мне для бала платье, достойное моего происхождения.
ГЛАВА 2. Танец масок
Балы в королевском дворце не проводились уже больше года. С тех пор, как вскоре после новогоднего приема королева Матильда и кронпринц Рональд были взяты под стражу, а после казнены за государственную измену. Подробностей по делу никто, естественно, не разглашал — якобы из соображений государственной безопасности. Но королевская служба пропаганды сделала все, чтоб в день казни ни у кого не возникло желания посочувствовать этой все еще красивой женщине и ее почти совершеннолетнему сыну. На улицах все поголовно были настроены категорично против предателей, которые собирались совершить нечто ужасное. Но к счастью были остановлены силами придворного темного мага Седрика Фарлера и вернувшегося в столицу придворного мага шестеренок Адама Азория, сумевшего наконец избавиться от проклятия, из-за которого тот уединился в своем северном замке на долгие десять лет.
Что же касается меня, то я в свое время не знала, как смотреть на всю эту ситуацию. К тому же была слишком напугана тем, во что превратилась моя жизнь. Даже некоторое время еще надеялась проснуться в том самом баре, за полупустой бутылкой мартини. Потому в дела не шибко радостного для женщин королевства вникать желания совершенно не было. Лишь подумала о том, что король поразительно легко и быстро отправил свою семью на плаху. А не, скажем, сослал жену в какой-то отдаленный монастырь в горах, где женщине пришлось бы до конца своих дней сидеть запертой в темной келье. И это немного настораживало.
Теперь же, едва закончился официальный траур, глава государства закатил во дворце шикарнейший бал, в уровне роскоши которого я убедилась, едва прошла в главный зал, сопровождаемая Валентином и его сыновьями.
Живые цветы повсюду, движущиеся статуи, ледяные скульптуры, которые не таяли, яркие огни магического освещения, легкая изысканная музыка. И конечно же установленные по краям зала столики, на которых стояли многоэтажные блюда с самыми утонченными лакомствами, и подставки из букетов бокалов, в которые были налиты лучшие вина и шампанское.
Робко сжав пальцами юбку чудесного платья глубокого пурпурного цвета, я спустилась по лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, и расцвела в своей самой обаятельной улыбке, которой не использовала ни разу за все время моего пребывания в этом мире. Пускай отчим и сводные братья были на чеку и понимали, что я могу попытаться кого-нибудь здесь очаровать. Пускай по возвращении домой они накажут меня грубым групповым изнасилованием за то, что я оправдала их ожидания и попыталась быть "непослушной". Сейчас все это не имело значения, потому что мне нужно было максимально воспользоваться своим шансом на спасение и очаровать видного мужчину так, чтобы он готов был щедро заплатить за контракт на брак. К счастью для меня, право принимать или отклонить приглашение на танец во время бала оставалось исключительно за девушкой, если та была не замужем. И опекун не мог запретить танцевать со мной какому-нибудь знатному лорду, если тот выразит такое желание.
Потому сейчас я, несмотря на строгие взгляды Валентина, солнечно улыбалась, стреляя глазками направо и налево. Определить, кто из здешних молодых мужчин был не женат, оказалось нетрудно. Обычно жены держались рядом со своими мужьями. Да и у всех, вступивших в брак, после первой брачной ночи появлялся знак в виде опоясывающего запястье узора. А рукава мужчин не были слишком длинными, потому время от времени задирались от того или иного жеста, обнажая заветное запястье.
Так что выискивая взглядом потенциальных женихов, я словно ненароком бросала на них чарующие взгляды из-под пышных ресниц. И за первый час получила уже три приглашения на танец, познакомившись со знатными молодыми людьми. Правда вот двое из них меня немного насторожили, зародив подозрения: не будет ли мне в их власти еще хуже, чем у отчима со сводными братьями? Не желая нарываться на новые проблемы, я, едва почуяв неладное, спешила свернуть все свое обаяние и старалась наоборот вести себя так, чтоб у них самих не возникло желания продолжить знакомство — благо с этим у меня был достаточно богатый жизненный опыт.
Что же касается третьего юноши, то он на первый взгляд показался мне вполне неплохим вариантом. И по завершению нашего танца я понадеялась, что он еще пригласит меня сегодня — согласно этикету, мужчина имел право пригласить девушку на балу не более, чем три раза за вечер, если только они уже не состояли в браке.
Впрочем, присматривать другие варианты я, конечно же, не перестала. И хоть моей активностью Валентин был очевидно недоволен, но поделать ничего не мог: формально я не нарушала ни этикета, ни законов королевства Арчесар. Вывести меня из бального зала и приказать не входить туда он не имел права. Единственное, что опекун мог поделать — отослать меня с бала домой. Но тогда ему с сыновьями тоже пришлось бы уехать, а это однозначно не входило в его планы. Ведь здесь у него были шансы найти для Кристофера и Бернарда выгодных невест. Причем вычислить среди них тех, у кого отец был падок на азартные игры, при этом не слишком часто выигрывал. И если таковой откажется выдавать свою дочурку с завидным приданым за юношу недостаточно высокого происхождения, его всегда можно будет, после парочки бокалов игристого вина, подбить сыграть в карты, поставив контракт на брак. В таком случае у Валентина появилась бы новая игрушка для их мерзких забав, еще и с солидным приданым. А деньги Валентин любил, очень любил. При этом тратил намного больше, чем получал дохода. Потому уже даже сейчас, я уверена, прикидывал, как скоро доставшееся от матери Зельды состояние будет спущено в трубу. Следовательно, осознавал необходимость женить сыновей на смазливых молчаливых куколках, вместе с которыми получит гору золота.
Так что не опасаясь вероятности покинуть бал прямо сейчас, я продолжала кокетничать. Как раз закончила танцевать с довольно неплохим на первый взгляд молодым человеком и направилась перекусить сладостями. Когда моей руки, потянувшейся за тарталеткой, коснулись изящные, ухоженные мужские пальцы, тянувшиеся за тем же лакомством.
— Ох, простите, — услышала я приятный голос над своим ухом. И переведя на него взгляд, увидела рядом с собой привлекательного молодого мужчину со светлыми волосами и обаятельными глазами насыщенного изумрудного цвета.
— Ничего, — очаровательно улыбнулась я, как вдруг поняла, что знаю, кто это. Ну конечно же, Ричард Блейд, двадцатисемилетний брат короля Эдварда. А по совместительству главный его политический оппонент, возглавляющий оппозицию в парламенте лордов.
Растерявшись от этой догадки, я не сразу обратила внимание на то, что его рука все еще касается моей. А в следующий миг, забыв о тарталетке, уже переплела со мной пальцы.
— Не согласитесь потанцевать, леди?..
— Шерден, — тихо шепнула я, ощущая себя в невесомости. — Зельда Шерден. Да, конечно, ваше высочество, — поспешила проговорить я, понимая: этот танец для меня бесполезен, ведь хоть Ричард Блейд и не был женат, рассчитывать на брак с ним однозначно не стоило. Тем не менее, отказывать в танце самому принцу было бы верхом дурного тона.
Улыбнувшись в ответ на мое согласие, мужчина притянул меня к себе. И плавно уволакивая на паркет, закружил в танце под изящную и чарующую мелодию.
— Как я понимаю, для вас это первый бал в королевском дворце? — мягко поинтересовался он, нежно сжимая мою руку.
— Да, — робко кивнула я. — Вначале мой дебют в свете откладывался по причине траура по отцу, погибшему в кораблекрушении. После — из-за гибели младшего брата и последовавшей за ней смерти матушки, которая не выдержала горя. А через некоторое время после ее кончины произошел весь тот ужас с казнью королевы и его высочества Рональда, после которых в траур погрузился уже королевский дворец. Потому сегодня я впервые имею честь быть вашей гостьей, вместе с моим отчимом, взявшим надо мной опеку.
— Жаль, что из-за всего этого наше знакомство откладывалось так надолго, — вздохнул принц. — Почему-то мне кажется, что мы с вами найдем общий язык.
— Буду этому только рада, — очаровательно улыбнулась я, тая под его взглядом.
Как глупо. Кокетничать с этим мужчиной не имело смысла — мне нужно найти того, кто поскорее взял бы меня в жены, избавив от власти Валентина и сводных братьев. Младший брат короля очевидно не из тех, кто поспешит делать мне предложение после пары обаятельных улыбок. В моем случае наилучшим вариантом стал бы очень богатый дворянин статусом пониже — какой с радостью приплатил бы Валентину за невесту такого калибра, чтобы потешить свое самолюбие.