— Ваше здоровье.
— Бессмысленно, — отрезал маркиз. — У меня здоровья или очень много, или совсем нет. Это как посмотреть. — И лихо влил в себя коньяк.
Прозвучали его слова не слишком понятно, но Крылов решил пока не уточнять — гораздо больше его интересовал другой вопрос:
— Значит, мы с тобой играем?
— Нет. Я так, принимаю общее участие.
— Болельщик?
— Вроде того… За соблюдением правил приглядываю.
— Судья?
— Нет, я никого не сужу. — Барабао покосился на бутылку. — Я приглядываю за соблюдением правил. Чтобы все было честно.
Никита видел намекающие взгляды маркиза, но продолжать распитие коньяка не хотел: ему предстояла сложная игра.
— А тот, с кем я играю, появится?
Барабао с интересом посмотрел на Крылова:
— Зачем он тебе?
— Хотелось бы взглянуть.
— Не боишься?
— Только не надо мне рассказывать, будто я играю с Дьяволом, — поморщился Никита.
— А если это так?
— Докажи!
— Это несложно, — пожал плечами маркиз. Коньяк сыграл свою роль — к Барабао возвращалась уверенность. — Вспомни, как называется артефакт.
— Колода Судьбы.
— Ты играешь на свою судьбу, чел. Или в свою судьбу. Или со своей судьбой. Так подумай, с кем ты играешь?
— С собой? — после паузы произнес Крылов. — С тем дьяволом, что внутри…
— А ты не так туп, как кажешься на первый взгляд. — Маркиз кивнул на бутылку. — Не хочешь пить сам — не надо. А мне налей.
Никита машинально исполнил приказ. Барабао блаженно втянул аромат коньяка, выдал очередную довольную улыбку, но, в отличие от первого раза, торопиться не стал, принялся смаковать янтарный нектар.
— Ты спросил, буду ли я играть… просто так?
— Мне показалось, что тебе следует улучшить позицию, — ответил маркиз.
Крылов мельком посмотрел на расклад «Королевского Креста», машинально припомнил последний ход соперника, какие карты сыграли, какие ушли в талон…
— Разве это имеет какое-то значение?
— Имеет, раз уж ты открыл «Королевский Крест». Привыкай, что отныне и до конца партии твоя судьба полностью зависит от расклада.
Никита облизнул губы.
— Сейчас у меня неплохое положение.
— Ты можешь его улучшить.
— Или ухудшить.
— Ты игрок или истеричка?
— Но ведь придет его очередь.
— Не заканчивай ход.
Крылов оторопело посмотрел на Барабао, удивляясь, почему столь простая мысль сама не пришла ему в голову.
— А это допустимо?
— Ты плохо знаешь правила? — прищурился маркиз.
— Гм… как выяснилось, не очень хорошо.
Барабао повелительно приподнял брови, и Никита без разговоров наполнил его рюмку.
— Тогда слушай, чел. С того момента, как начался ход, у тебя есть двенадцать часов, ровно половина суток. Это твое время. По его истечении, даже если ты не успеешь закончить, ход возвращается к сопернику.
— Двенадцать часов? — помолчав, переспросил Крылов.
— Двенадцать часов.
— Мне хватит.
— Именно это я и имел в виду.
«Королевский Крест» был парным пасьянсом, играть следовало не только на себя, но и против соперника: перекрывать позиции, лишать его возможности использовать свои карты, вынуждая отправлять их в талон. Разумеется, соперник при удачном положении открываемых карт мог поправить свое положение, свести на нет все твои усилия. Поэтому предложение маркиза показалось Крылову необычайно привлекательным. Сделать только часть хода, улучшить расклад, заняться реальными делами, а после закончить ход.
— Это по правилам? — подозрительно поинтересовался Никита.
— Это не противоречит правилам, — уточнил Барабао.
Крылов посмотрел на карты. Последний ход черного оказался не очень удачным: он не смог перекрыть все позиции Никиты, зато был вынужден отправить в талон пиковую десятку. «Надо ли еще улучшать…» Но рука оказалась быстрее мысли, Крылов и сам не заметил, как открыл верхнюю карту стопки. Девять червей. Отлично! Для нее нашлось подходящее местечко. Следующим пришел валет бубен, который накрыл черную даму, перекрывая сопернику одну из последних свободных позиций.
— Тебе везет, — прокомментировал ситуацию маркиз.
Опомнившийся Никита отдернул руку от стопки.
— Хватит!
— Как знаешь. — Судя по раскрасневшемуся лицу, пока Крылов играл, Барабао успел опрокинуть еще одну рюмку. — А я бы продолжил.
— Я и так его прижал.
— Прижал, — согласился маркиз и, услышав незнакомый звук, принялся озираться по сторонам: — Что происходит?
— Телефон.
Никита вытащил из кармана трубку:
— Да?
— Мы будем через десять минут. Ты готов?
«Эльдар. Пора ехать на игру». Крылов еще раз проверил расклад «Королевского Креста», взглянул на часы.
— У нас есть время. Поднимитесь ко мне. Выпьем кофе и поговорим.
— Хорошо. — Ахметов отключился.
— Встречу их в гостиной, — пробормотал Никита, складывая телефон.
— Я бы пожелал тебе удачи, — усмехнулся Барабао, потянувшись к бутылке. — Но у тебя пока и так все в порядке.
— Володя проверил игроков, которых предложил Цвания. — Эльдар кивнул на Даньшина. — Вроде все нормально.
— Расскажи.
Владимир достал из кармана листок бумаги.
— Эдуард Чех. Фамилия не врет — он уроженец Праги. Тридцать шесть лет. Уголовного прошлого нет. Досье на него есть и в Монте-Карло и в Лас-Вегасе. Профессиональный игрок хорошего уровня. Начинал с нуля, продал оставшуюся в наследство от родителей квартиру в Праге и сел за карточный стол. Сейчас играет стабильно хорошо, но не выходит за пределы миллиона. Доход за прошлый год, по оценкам ребят из Вегаса, около четырехсот тысяч. В Москве Чех появлялся два раза: играл в «Кристалле» и «Короне», выиграл немного, претензий к нему не было.
— Заводил знакомства, — вставил Ахметов.
— Давно он в городе? — спросил Крылов.
— Неделю. Играет по привычке в «Короне».
— Подойдет, — оценил Никита. — Кто второй?
— Пьер Зелински, француз польского происхождения. Тридцать два года. Красавчик. Как правило, работает на круизных лайнерах, вышибает наличные из богатых старичков, но периодически сходит на землю. В крупных казино к нему не относятся всерьез, но я бы не стал его недооценивать — опыт у Зелински большой.
— Что он делает в Москве?
— У него здесь любовница, дочка одного скоробогатея.
— За Зелински тоже ничего криминального?
— Ничего, — подтвердил Даньшин. Крылов жестко усмехнулся:
— Даже странно, что Цвания предложил нам столь честных людей. Вы не находите?
— Его игроки? — насторожился Эльдар.
— Не важно, — махнул рукой Никита. — Кто последний?
— Федор Копытов. Местный бандит, желающий сыграть по-крупному.
— Этот-то нам зачем? — поморщился Крылов.
— Чех и Зелински понимают, для чего их пригласили, но им тоже интересно заработать. Копытов станет платой за беспокойство и молчание — богатый лох с кучей наличных.
— Ладно, пусть будет Копытов. Хочется бандиту сыграть с взрослыми дядями — пусть приезжает. Деньги не пахнут.
— Что ж, раз все готово, надо ехать.
Никита медленно оглядел друзей. Даньшин спокоен, как обычно, собран и деловит. Эльдар тоже старался скрывать эмоции, но Крылов знал Ахметова слишком давно и понял, что друг нервничает — слишком большая ставка.
— Я справлюсь.
— Да, — кивнул Эльдар. — Я верю.
Помолчал.
— В любом случае выбора у нас нет.
Бизнес-центр «Нефтяная Вышка».
Москва, проспект Вернадского,
5 ноября, пятница, 11.44
— Мля, Копыто, ну ты чиста Ален Делон!
— Типа Бельмондо.
— Нет, — уперся Иголка, — Ален Делон!
— А ты Делона своего видел когда-нибудь? — окрысился Контейнер.
— А ты свою Бельмондо?
— Я ее в кино видел!
— А я где?
— А ты в…!
— Хватит ругаться, — с ленивым превосходством буркнул уйбуй и повернул к себе салонное зеркало. — Какая Бельмондо? Какой Ален Делон? О чем вы, мля? Я красив, как Спящий.
И принялся выдавливать некстати вскочивший под глазом прыщ.
Бойцы, естественно, усомнились, что уйбую доводилось видеть Спящего, но благоразумно промолчали. Тем более что истина пряталась где-то рядом — сегодня Копыто не был похож на самого себя. Традиционные кожаные штаны, жилет и куртка исчезли, уступив место взятому напрокат смокингу. Бандана, правда, осталась, но в остальном… Поразили подчиненных галстук-бабочка и БЕЛОСНЕЖНАЯ сорочка, восхитил широкий пояс, привели в восторг тонюсенькие лампасы на брюках. После того как первый шок прошел, к Копыто потянулись руки — ошарашенные дикари спешили прикоснуться к красивой жизни и сделать вывод о достоинствах стильных шмоток. Однако облапать уйбуя не удалось. Копыто, не без оснований опасавшийся засалить дорогостоящий наряд, взмахнул заранее приготовленным ятаганом и, пользуясь весьма сильными выражениями, пообещал отрезать каждую дотронувшуюся до смокинга конечность. С этого момента им любовались издали.
— Пропуск?
— Нас ждут, — буркнул сидящий за рулем Иголка. — Дай проехать.
— Меня ждут, — подчеркнул Копыто. — Я звезда.
И небрежным жестом стряхнул с плеча несуществующую пылинку. Но шлагбаум, преграждающий путь в подземный гараж бизнес-центра, оставался закрытым.
— Звезда чего? — попросил уточнить охранник. Удивленный тупостью челов, уйбуй покачал головой и отвернулся, пытаясь поймать свое отражение в боковом зеркале.
— Копытов Федор Федорович, — сообщил Иголка. — Играть мы едем. В карты.
— А…
Охранник сверился с записями и махнул рукой. Шлагбаум поднялся, квадратный «Мерседес» медленно вкатился на парковку, остановился на свободном месте, и дикари высыпали наружу.
— Круто, — оценил Иголка количество дорогих автомобилей. — Копыто, а мы сможем купить новый джип?
— Мы все сможем, — уверенно ответил уйбуй, поправляя перед зеркалом галстук. — Мы, мля, озолотимся.
И пощупал висящий под рубашкой «Повелитель».