Но теперь-то ее дома не застанут. Пришло давно оговоренное с мужем время покинуть любимый королевский трактир, слегка покосившийся и осевший после нескольких особо удачных и памятных ссор. Дети повзрослели, освободив родителей от обязанностей и страхов.
В путь! И это не только исполнение давней мечты о странствиях. Это еще и долг. Люди опять воюют, дела у них сильно нехороши. Надо глянуть. А заодно размяться и развеяться. Дети, спасибо Творцу, выросли, и никто при этом не пострадал… Точнее, не умер – вылечили, отходили, извинились. Вот пусть теперь, голубчики, отрабатывают прошлые грехи. Кто гномам наколдовал превращение железа в золото под ударом кирки? Кто людям подсунул говорящего коня, да еще и уверенного, что он умеет петь, и не что-нибудь тихое и безобидное, а гномьи боевые марши? Кто, в конце концов, выдумал сделать былью милую детскую сказку про курочку, несущую золотые яички, и продавать квохчущее чудо на сельской ярмарке как новую породу? Ох и давка была… А древовидный боб, на котором к утру висели плетень и накренившаяся избушка?
Орильр нервно передернул плечами. Не стоило так много внимания уделять сказкам! Впрочем, пусть сами теперь поймут, какова она, жизнь. Подданных немного жаль, но им не привыкать, если разобраться.
Большой луг возле королевского трактира ночью великолепен. В столице эльфов сплошная зелень, но это – лучшее место. Вытоптать луг невозможно, он столько раз заклят от увядания и высыхания, что выдерживает даже развеселые гномьи гулянки. А вокруг отстроились все самые родные и лучшие друзья. Домик мудрой Эриль, уютный крошечный замок из старого камня, – подарок гномов названой бабушке королевы – Эль, или в полном звучании имени Вэйль-а-Шаэль. Скромная гостевая дубовая избушка наместника долины Лирро, Жависэля. То есть сбежать – трудно…
Тонкий серпик луны умудрялся коварно обозначать фигуры бегущих. Звезды глазели с неба, созвездие Папоротника, благосклонное к ведьмам, расстаралось и уронило с небес алмазный цветок, обещая удачу в избранном королевой пути. Туман послушно заклубился плотнее, ветерок взвихрил его, пряча след беглецов. Вот уже и верхняя поляна, откуда прямой путь ведет к малому перевалу, за которым первая застава следопытов.
Они поверили, что смогли перехитрить всех, лишь на границе мира эльфов и людей, у заставы королевства Рониг. Добрались под утро, задыхаясь больше от азарта, чем от стремительного безостановочного бега. Там пришлось надевать сапоги и маскировку. Орильр долго развлекался, изучая в утреннем свете свое отражение в маленьком озерке. Вместо крупных зеленых эльфийских глаз – мелкие темно-серые, с приметно жуликоватым взглядом. Светлые волосы почти черны. Походка… н-да, этим придется озаботиться самому, без магии. Сэльви советовала слегка горбиться и обязательно приволакивать ноги. И теперь забавлялась от души результатом. Впрочем, его величеству тоже было вполне даже весело. Черноглазая и черноволосая ведьма теперь сверкает кошачье-зеленым взглядом. А рыжие волосы вообще ничего не маскируют – ведьма, она ведьма и есть.
Беглецы усердно обошли заставу людей и двинулись на юг узким проселком, в сторону от большой торговой дороги, ведущей к гномьему тоннелю на северо-западе, именуемому Садом гостей. Он ныряет под высочайшие пики кряжа Гхросса, а затем выбирается на поверхность у границы второй долины эльфов – северной, Лирро, где беглецов охотно встретит Жависэль. Им, собственно, туда и надо и далее через Леснию, княжество людей, снова на запад. Но – нельзя, обнаружат, пристыдят и вернут на трон. Слишком легко на дороге гномов найти любого: все пути сходятся к Саду гостей. Пару магов у входа поставить да наместника на выходе – и конец удачному побегу…
– Злые у нас подданные, – притворно вздохнула Сэльви. – Ну неужели нельзя отпустить подобру-поздорову? Мы бы чуток побродили и вернулись. Так нет, они переживают. Они нас ценят.
– Трактир ценят, а того точнее, кухню. Есть они хотят, ты возмутительно вкусно готовишь, – заподозрил в эльфах корысть их король. – Вот даже сам я, лет сто назад еще, думал сбежать один. Потом как представил, что подают у людей в их трактирах… И еще пришло в голову: ты возьмешься меня искать и догонять одна. Нет, подданные не за нас переживают, ночка моя. Они беспокоятся, уцелеет ли хоть что-то там, куда мы собрались.
– То есть чужие люди им дороже родной королевы? У-у, интриганы!
– Мне тоже их не жаль.
– Кого?
– Подданных, людей, наших деток-бгррыхов. Король я или нет? Что хочу, то и делаю.
– Ага, меня убедил. Теперь себя убеди – и все, пошли.
Орильр вздохнул, еще раз оглянулся на густой полог эльфийского леса позади. Да что плохого может случиться за несколько месяцев или, предположим, лет? Даже если непонятным и невероятным чудом Творца последней проснется Лэйли…
Король решительно поправил заплечный мешок и отвернулся. Ничего, пережили эльфы два века с королевой-ведьмой, выдержат и это. Лэйли, младшая, самая красивая, самая талантливая, обожаемая. У нее волосы цвета старого серебра и папины зеленые глаза. Почти папины… только больше отдают в бирюзу. Иные сестры черноглазы, в маму. Правда, у старшей радужки отливают глубокой синевой, а у средней украшены десятком серебряных ободков. Братья пошли в папу, все как на подбор: рослые и стройные, сильные, светловолосые, но с пасмурно-серыми глазами. Даже у Нориля зелень видна лишь при пристальном изучении… Им это не мешает жить, но родители хотели иного. Сэльви даже шептала что-то невнятное, вынашивая шестого ребенка. Поглаживала живот и сердито хмурилась, если ее одергивали – мол, нельзя так рьяно просить у звезд по мелочам, мало ли как оно выйдет. А вышло великолепно, вся долина радовалась: дочь – настоящая красавица и внешне исключительно эльф, без всяких там ведьминских штучек.
Шутка Творца стала проявляться, когда девочке исполнилось шесть лет. Внешние и внутренние области глаз стали наливаться удивительной весенней зеленью, а узкая вертикаль в середине потемнела. И теперь у Лэйли кошачьи глаза, обычный зрачок надежно прячется в темном вертикальном штрихе необычного рисунка радужки. Ей нравится, а посторонние при первой встрече только что в обморок не падают. Еще бы – совершенная пластика эльфа, мягкий журчащий голос. У мужчин слова комом в горле застревают. А красавица смотрит вниз так стыдливо, так скромно и достоверно. На это покупаются, смелеют, приступают к комплиментам, воодушевляются…
И тут она гордо поднимает голову, чтобы глянуть на ухажера в упор, и говорит свое любимое «мяу». Людей порой откачивать приходится! А ей, хулиганке, шутка Творца очень по душе. Такие глаза одни на весь свет. И она такая – одна, Единственная, совсем как мама…
Глава 2Приключения Кошки Ли начинаются
Младшая принцесса эльфов Лэйли-а-Тэи проснулась, едва мама коснулась ногами травы. Не зря она выращивала сторожевой луг более месяца, добравшись домой раньше старших сестер и братьев. Знала: родители скучают и собираются сбежать. Следовательно, кому-то придется примерять корону. Принимать гостей, сцеживать в кулак скуку на приемах, усердно внимать советам мудрых. Без мамы с ее опасным даром ведьмы все быстро обнаглеют и вспомнят страшное слово «этикет».
Дети короля эльфов давно и прочно усвоили, как хорошо быть вечными принцами и принцессами. Все права королей на балах – и никаких обязанностей на переговорах. Их предупреждали, что рано или поздно придется примерить венцы с алмазами.
И это наказание – для нерасторопных!
Папа заклинает как никто другой, но трава – хорошее, надежное средство, к тому же зеленый мир благоволит Лэйли. Отцовское заклятие сна родилось позже ее просьбы к лугу, и трава не подвела. Все заснули, а она бодрствует. Само собой, пришлось ждать, пока родители уйдут за пределы поселка. Папа куда старше и опытнее, даже проснувшись, она не могла и пальцем шевельнуть. Зато, как только стало возможно, вскочила, оделась в три мгновения и с ходу прыгнула в окно. Второй этаж – мелочи. Разминка.
Рядом почти одновременно упал в траву старший обожаемый брат. Он приехал вторым, но у него на пятьдесят лет больше опыта. Лэйли уважительно кивнула. Вдвоем они побежали через луг, уже покрывшийся ранней редкой росой. Еще немного – и все, станет поздно: по росе отследят, вызовут магов и поймают.
– Ловко ты. У меня трава, а у тебя что?
– Ромашки, – зевнул принц Лильор-а-Тэи. – Мамино новое ожерелье. Зря я, что ли, у гномов его заклинал три года без устали! Ты куда теперь?
– На восток, я там никогда не была, и вообще из наших никто давно не ходил. У них вроде не очень спокойно, надо глянуть. А ты?
– За мамой, – вздохнул старший сын. – Мало ли как у них сложится дорога. Надо бы приглядеть, я тетушке Эль обещал. Да и весело будет, это наверняка. Держи подарок: кошачий глаз, полный комплект, даже ножные браслеты – они хороши для неэльфийских танцев. Если что, найду по ним без труда, изволь носить. И вот отдельно – коричневый тигриный глаз. Он для маскировки, скромненький перстенек. Пока носишь, люди твоих «мяу» не поймут, будешь кареглазая. Прочее дорисуется, как они привыкли, сами создадут тебе облик.
– Спасибо, ты лучший, я тебя обожаю. Если что, я тебя тоже найду.
– Не сомневаюсь. Ли, котенок, умоляю, не шали слишком отчаянно. Ты все же принцесса, отдуваться им, мамуле с отцом.
– Мяу.
– Ли!
– Честное ведьминское! Паинькой буду. По мере сил, сам понимаешь.
Лильор махнул ей на прощание и побежал на запад, забирая в сторону от главной дороги. Девушка пошептала ему вслед свои ведьминские стишки на удачу, столь не любимые умными наставниками – магами-эльфами, и отвернулась. Она давно решила побывать на востоке. Там выращивают любимые пряности гномов, там производят бесподобный шелк, оттуда везут удивительные мелодии. А еще из сухой степи за горами ползут слухи, их надо проверить бережно и осторожно.
Это будет ее первое настоящее самостоятельное путешествие. Без наставников, нянек и советников. Без родителей, переживающих за своего ненаглядного котенка, словно у нее, Лэйли, еще не отросли когти! Очень даже отросли, она способна постоять за себя. Взрослая настолько, чтобы получить право на собственное приключение, и тогда папа сможет еще сильнее гордиться любимой дочкой.