Кэт Ловетт. Боже правый! От неожиданности во мне пробудились детские суеверия: уж не колдовские ли это чары?
А потом страсть захлестнула меня мощной волной, и все было кончено.
Глава 38
Пока не рассвело, я вернулся к себе в комнату и почти сразу заснул как убитый.
Проснулся я час или два спустя. Первые лучи восходящего солнца проникали в щель между занавесками на кровати. Несмотря на то что спал я совсем мало, я чувствовал себя отдохнувшим. Мне понадобилось воспользоваться ночным горшком. Я встал и вытащил его из-под кровати. Облегчаясь, я бросил взгляд на выдвижную койку, на которой спал Стивен.
Мальчика там не оказалось.
Поспешив к окну, я раздвинул шторы. В комнату хлынул свет. Одеяло Стивена было откинуто. Когда я поднялся в спальню, перед тем как нанести визит леди Квинси, мальчик совершенно точно был здесь. Но я не заметил его, когда вернулся. Впрочем, я и не проверял, на месте он или нет. Выходит, за ночь Стивен куда-то исчез, но я понятия не имел, когда именно.
Я ощупал постельное белье на койке. Оно было холодным. Я натянул бриджи, сунул ноги в туфли, надел камзол и шляпу, а с париком возиться не стал. Выйдя из комнаты, я спустился на первый этаж. Вокруг царила тишина, но снизу доносились стук и скрип: похоже, служанка уже разводила огонь в кухонном очаге.
Может быть, Стивен проголодался и спустился туда, чтобы выпросить корочку хлеба?
Я пошел на звуки и очутился в кухне. Служанка – та же самая, которая прислуживала нам за обедом, – при моем появлении чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Ты не видела Стивена? – спросил я. Когда служанка поглядела на меня с недоумением, я нетерпеливо пояснил: – Африканского мальчика. – Та покачала головой. – В комнате его нет. Куда он мог запропаститься?
Служанка наконец обрела дар речи.
– Не знаю, господин. – Ее взгляд скользнул в сторону, к черному ходу. – Когда я пришла, дверь была не заперта. Я подумала, что ее оставила открытой моя госпожа. На нее иногда нападает бессонница, и она выходит прогуляться с утра пораньше.
Я пересек кухню и открыл дверь. Она вела на кухонный двор. В углу стоял курятник, в котором, судя по звукам, дрались несколько петухов. Я вышел на улицу. К конюшне и воротам, ведущим на дорогу, можно было пройти под аркой. Там я заметил на земле четкий отпечаток босой детской ноги.
Служанка вернулась обратно на кухню и снова принялась выгребать из очага золу. Я тихонько выругался. Пройдя мимо конюшни, я оказался в саду. Я стал звать Стивена, но мальчик не откликался. Дойдя до угла дома, я вошел во фруктовый сад, расположенный напротив конюшни.
Землю покрывала холодная серебристая роса. Две свиньи искали под деревьями паданцы. Я поднял голову и нашел взглядом свое окно в свинцовом переплете. Оно было втиснуто под самой крышей, а прямо под ним находилось превосходившее его размерами окно спальни леди Квинси. Мне показалось, что под деревьями в траве виднеется что-то, похожее на темные неровные следы. Виляя из стороны в сторону, они вели к ручью. У меня разыгралось воображение или Стивен действительно проходил здесь?
Я пошел по следу. Почти сразу же я заметил темную фигуру, лежавшую на берегу у воды. У меня на лбу выступил холодный пот. Выругавшись, я кинулся туда. Мои туфли скользили на мокрой траве.
Подбежав ближе, я испытал облегчение. Это не Стивен.
То, что я принял за темную кожу, оказалось коричневой шерстью. Остановившись на полном ходу, я склонился над телом. На боку лежала собака, у нее на морде я заметил белую пену. Глаза животного были открыты.
Переводя дух, я опустился на землю. Собака была крупной и, похоже, беспородной. Ее шею обхватывал широкий ошейник, утыканный шипами. Я коснулся бока собаки и почувствовал холод. Ран было не видно.
И ни следа Стивена. Однако я разглядел на траве другие следы, и они вели к затянутым туманом Фенским болотам.
– Яд, – безапелляционным тоном объявила госпожа Уорли, тыкая мертвого пса тростью. – Будь Гримболл склонен к припадкам, мы бы это заметили.
– Но где же Стивен? – задал вопрос я.
– Арапчонок? Готова поспорить, собаку отравил он. Это все их колдовские штучки. Вам следовало лучше за ним следить, сэр.
Вернувшись в дом, я нашел старую леди на кухне. Когда я рассказал ей, что случилось, она устремила на меня такой злобный взгляд, будто произошедшее – моя вина, а потом госпожа Уорли отправила горничную наверх, чтобы та разбудила ее внука. Господин Уорли сбежал вниз, даже не сняв ночной колпак и только накинув халат поверх сорочки. Вместе мы отправились во фруктовый сад.
Когда мы шли обратно к дому, нас отыскала Энн и передала госпоже Уорли послание от своей госпожи. Леди Квинси выражает хозяйке свое почтение и просит поставить ту в известность, что и гостья, и ее сопровождающие сегодня утром покинут Хитчем-Сент-Мартин. О Фрэнсис леди Квинси не упоминала.
– Мы не можем уехать, пока не отыщем Стивена, – обратился я к госпоже Уорли. – Мальчик должен быть где-то поблизости.
– Что случилось? – спросила Энн, от удивления забыв про манеры.
– Ночью Стивен ушел. Не знаю, в котором часу. Когда я встал, его кровать была пуста.
Горничная уставилась на меня во все глаза. При обычных обстоятельствах Энн ночевала бы в комнате своей госпожи – так же, как в Кембридже или в Пакеридже, где мы останавливались по дороге. Если она не знала наверняка о моей ночной встрече с леди Квинси, то во всяком случае что-то подозревала.
Господин Уорли медленно повернулся вокруг своей оси, описав полный круг, будто надеялся заметить Стивена на дереве или на садовой дорожке. Его худое смуглое лицо выражало обеспокоенность.
– Может, на мальчишку нашло помрачение? Из-за луны – вчера ведь было полнолуние. Африканцы отличаются от нас с вами, сэр. Способность к рациональному мышлению у них развита намного слабее, и даже спорят, есть ли у них душа, подобная нашей, или в этом отношении они ближе к лошадям и собакам. Одно можно сказать наверняка – этот народ подвержен безбожным суевериям. Тут моя бабушка права.
– Стивен вовсе не безумен, – возразил я. – Наверняка была причина, заставившая его выйти из дома.
– Во всяком случае, здесь его нет, сэр, – заметил Уорли. – Территорию поместья он покинуть не мог: высота стены – почти десять футов, а сверху острые шипы.
Старуха с силой воткнула трость в жидкую грязь.
– Раз мальчишки нет на суше, значит он в воде. Или под водой. – Она устремила взгляд на Фенские болота, серые и призрачные в рассветном сиянии. – Может, он утопился, – прибавила госпожа Уорли с таким видом, будто в нынешней ситуации это наиболее благоприятный исход для всех заинтересованных сторон. – Арапчонку вряд ли известно, что самоубийство – смертный грех.
– Тогда нужно его искать, – резко бросил я. – У вас наверняка есть какая-нибудь лодка.
– В этой части страны все плавают на плоскодонках, сэр, – произнес Уорли в свойственной ему назидательной манере. – Не самое элегантное средство передвижения, зато благодаря низкой осадке хорошо приспособленное к здешним условиям. У каждого жителя Фенских болот есть плоскодонка.
– А ваша лодка на месте? – спросил я.
– Да. – Госпожа Уорли указала тростью в нужном направлении. – Наша плоскодонка привязана у причала во фруктовом саду.
Пока мы разговаривали, утро окончательно вступило в свои права и туман начал рассеиваться. За причалом, у которого покачивалась лодка, раскинулась водная гладь. Кое-где виднелись островки, заросли камыша и чахлые деревца. Среди них двигалось что-то темное. Через некоторое время я разглядел вторую плоскодонку, поменьше. На корме стоял мужчина и греб при помощи шеста.
– Кто-нибудь ловит угрей или рыбачит, – прокомментировал Уорли.
– Это Рэгфилд, – отрывисто произнесла его бабушка. – Живет с матерью в коттедже рядом с загоном для скота. – Госпожа Уорли нахмурилась. – Похоже, что-то стряслось. Надо его подозвать.
Мы спустились к причалу – я, госпожа Уорли и ее внук, а следом Энн. Рэгфилд греб быстро и отчаянно, будто спасаясь от погони. Он так орудовал шестом, что вокруг только грязные брызги летели. Заметив нас, мужчина направил плоскодонку к причалу. Неповоротливая посудина была не приспособлена для больших скоростей, – казалось, она вот-вот перевернется.
– Что он вытворяет? – удивился Уорли. – Да этот парень рассудка лишился!
– Рэгфилда что-то напугало до полусмерти, – сделала вывод госпожа Уорли.
– Госпожа! – прокричал Рэгфилд, подплыв к причалу. – Господин!
Плоскодонка врезалась в берег с такой силой, что мужчина едва не полетел за борт. Вот Рэгфилд вылез на сушу. Я схватил носовой фалинь и привязал лодку. Маленькая плоскодонка была забита корзинами. От нее исходил сильный запах рыбы.
– Госпожа, нужен викарий! – Акцент Рэгфилда был таким сильным, что я с трудом разбирал, о чем речь. – Там, на болоте, чертенок! Черный, как головешка! Он меня сглазил! Зовите скорее викария, а иначе я пропал!
– Чертенок? – переспросила госпожа Уорли. – Может быть, арапчонок?
– Нет, госпожа, чертенок! Настоящий чертенок! Увидел меня – и давай заклинания выкрикивать!
– Где именно ты с ним повстречался?
– На Приоровой горке.
– Это наверняка Стивен, – вмешался я. – Я должен его оттуда забрать.
– Но как мальчишка туда попал? – вдруг задалась вопросом госпожа Уорли. – Видимо, кто-то его туда отвез.
– Собака… – произнес я.
Госпожа Уорли взглянула на меня и сразу все поняла.
– Очевидно, на наших землях чужак. Сначала он пробрался сюда и каким-то образом отравил нашего пса, а потом забрал мальчишку и уплыл с ним к Приоровой горке. – Я вопросительно вскинул брови, а госпожа Уорли продолжила: – Это каменный островок примерно в двухстах ярдах отсюда, вот там, за большими зарослями камыша. – Она показала направление. – Это часть наших владений.
– Но где этот человек сейчас?
– Возможно, негодяй до сих пор там. Но зачем он похитил мальчишку? Хотя арапчонок мог уплыть с ним и по своей воле.