– Сюда! Нужна лодка!
– Всему свое время! – прокричал кто-то с другого конца причала. На Уайтхолльской лестнице образовалось некое подобие очереди, места в которой бдительно охраняли. – Жди своей очереди или прыгай в воду и плыви!
– Не тревожьтесь, сэр, – произнес Вил. – Мы найдем вам лодку в ближайшее время, но сначала, уж будьте так любезны, пойдемте со мной. Один человек очень хочет с вами побеседовать.
– Ваш хозяин? – уточнил я. – Случайно, не его светлость герцог Бекингем?
– Тише, сэр. Следуйте за нами. Обещаю, вы не пожалеете. Нет на свете человека, настолько довольного своей службой, что он упустит шанс подняться еще выше.
Пока Вил произносил эту речь, его слуга подталкивал меня своим огромным животом к двери подземного хода, ведущего во дворец. Как бы ненароком слуга распахнул плащ, и передо мной сверкнул кинжал – это оружие проще незаметно пустить в ход, чем шпагу. Неужели они задумали меня убить?
Я устремил затравленный взгляд на плескавшуюся подо мной воду. У берега неглубоко, но река полна и грязи, и дворцовых нечистот. Спрыгнув с причала, я не утону – более того, мне даже не придется плыть. Единственная опасность, которая мне грозит, – опозориться. Но Вил со слугой никуда не денутся и тут же придут мне «на помощь».
Лодка ударилась о ближайшую опору. На причал из нее выкарабкивался пожилой законник. Вокруг столпились пассажиры, готовые занять его место.
Я действовал по наитию, не думая о последствиях. Оттолкнув Роджера, я прыгнул с причала прямо в лодку. Та неистово закачалась из стороны в сторону, и я едва не полетел за борт. Меня с головы до ног окатило водой. Лодочник выругался и вскинул весло. На лестнице началась суматоха. Люди роились, будто пчелы из растревоженного улья, и кричали.
– Ну, тебе конец, сукин сын! – объявил лодочник и замахнулся веслом, явно желая столкнуть меня в реку.
Я вовремя пригнулся и выставил вперед предплечье. Вцепившись в планшир, я с трудом выговорил:
– У меня есть золото. Заплачу вам фунт. Плывите вниз по течению.
Лодочник замер с веслом в руке. Порывшись в кармане, я достал кошелек. Об мою щеку ударилось что-то твердое, и я охнул: наверное, кто-то бросил в меня камешек или даже монету.
Лодочник пожал плечами. Оттолкнувшись веслом от берега, он развернул лодку и стал грести к середине реки.
– Или заплатишь фунт сейчас, или, Богом клянусь, утоплю, – произнес лодочник так тихо и доверительно, что из-за ветра я с трудом разобрал его слова.
Глава 42
Со дня моего последнего визита Кларендон-хаус изменился. Появилось ощущение заброшенности, как будто, несмотря на все великолепие, поместье утратило свою значимость. Никто не подмел листья на главном дворе. Даже у ограды не стояла толпа.
Когда я подходил к главным воротам, часы вдалеке пробили четыре. Слуги узнали меня, а стоило мне упомянуть имя Милкота, как меня тут же пропустили, хотя и не выказав того почтения, как во время прошлых моих посещений. Войдя в боковую дверь, я попросил лакея известить господина Милкота о моем прибытии.
Тот отправил на поиски мальчишку, а лакей скрылся в своей нише, предоставив мне любоваться бюстами императоров и картинами с изображениями древних богов, украшавшими коридор. Я слонялся туда-сюда под этими произведениями искусства. В доме оказалось холоднее, чем на улице. В пустом камине я заметил дохлую мышь. С каминной полки на меня неодобрительно глядел император Адриан.
На лестнице раздались шаги, и на площадку вышел Милкот. Тепло пожав мне руку, он провел меня в кабинет на первом этаже. Милкот закрыл дверь на щеколду и проверил, надежно ли она заперта. Мы остановились у высокого окна, глядя, как ветер гоняет листья по двору.
– До чего же я вам рад, сэр, – вполголоса произнес Милкот. – Ума не приложу, как быть. Под ногами будто зыбучие пески.
– Горса не нашли?
– Умоляю, говорите потише. От чужих ушей нигде не скрыться. К тому же лорд Кларендон сейчас принимает герцога.
– Герцога?
Я потрясенно уставился на Милкота, подумав, что Бекингем вдруг нагрянул в дом своего злейшего врага.
– Герцога Йоркского. Они с его светлостью беседуют. И лорд Кларендон, и герцог видели, как вы пришли. Оба хотят вас видеть, поэтому нам с вами надо спешить.
– Так что относительно Горса?
– Его видели на Лиденхолл-стрит. Мой слуга рассказывает, что заметил на улице знакомое лицо и угостил Горса вином. Тот поведал, что теперь служит новому хозяину и тот платит ему гораздо больше, чем предыдущие, а через месяц-другой Горс и вовсе разбогатеет. Мой слуга рассказывает, что на нем была новая бобровая шляпа – такая вещь наверняка обошлась Горсу шиллингов в пятьдесят-шестьдесят, не меньше.
– И кто же его новый хозяин?
– Этого Горс говорить не пожелал.
Значит, Лиденхолл-стрит. Стоило Милкоту произнести это название, и в памяти у меня что-то забрезжило. Я спросил:
– Когда ваш слуга встретил Горса?
– В субботу. Я сразу же отправился к вам, но ваши слуги сказали, что вы в отъезде. Где вы были?
– Исполнял поручение короля, – ответил я.
Упомянутая Милкотом улица находится недалеко от Ботольф-лейн – переулка, где Кэт видела Милкота. Лиденхолл-стрит расположена в восточной части окруженного стеной Сити, рядом с Тауэром, эта улица – одна из немногих, уцелевших во время Пожара.
– Вы ходили туда искать Горса?
Милкот покачал головой. Его красивое лицо выглядело изможденным.
– Решил дождаться вас. Кроме того, я почти не знаю эту часть города.
– В поместье обсуждают исчезновение Горса?
– Да, но меньше, чем можно было ожидать. Видимо, у слуг других забот хватает. Многие уволились, и, без сомнения, еще найдутся те, кто последует их примеру.
Тут у меня упало сердце: я вспомнил, что именно находится на Лиденхолл-стрит.
Милкот оглянулся на дверь.
– Идемте, сэр, дольше задерживаться нельзя. Нас ждут.
Герцог Йоркский оказался так же высок, как и его брат-король, однако природа наделила его более приятной внешностью. Но трудно было представить этого человека смеющимся. Симметричные черты его неподвижного лица и безукоризненно прямая осанка наводили на мысль о мраморных статуях, что вполне сочеталось с изысканным, но строгим декором Кларендон-хауса.
Герцог принял меня в личном кабинете графа, где из-за постоянно горящего камина было жарко и душно. Я низко поклонился его высочеству, затем тестю герцога, лорду Кларендону. Оба сидели за столом. Перебинтованные ноги Кларендона покоились на мягкой скамеечке. Гримаса боли искажала его лицо.
Когда герцог взглянул на Милкота, на его губах промелькнуло что-то наподобие улыбки.
– Оставьте нас на некоторое время, Джордж, но далеко не уходите.
Милкот отвесил поклон и вышел из кабинета. Я вспомнил, что они с герцогом служили вместе во время французских войн.
– Итак, Марвуд, вы благополучно возвратились из поездки в Кембриджшир. Не расскажете ли о ней поподробнее?
Я оказался в затруднительном положении. Правду не должен знать никто, кроме его величества и Чиффинча. Однако ко мне обращается сам брат короля, и об отказе не могло быть и речи.
– Я сопровождал леди Квинси во время поездки в деревню под названием Хитчем-Сент-Мартин, сэр. Мы привезли в Лондон девочку. Госпожу Фрэнсис.
Руки герцога Йоркского взлетели к шее.
– У нее?..
Он жестами показал отеки.
– Да, сэр, золотуха.
– Сильная?
– Об этом недуге мне известно мало, сэр, но болезнь сразу бросается в глаза.
Кларендон зашевелился в кресле.
– Никаких трудностей не возникло? Со стороны Уорли или во время путешествия? Вам никто не досаждал?
Я помедлил. Без разрешения короля с моей стороны неразумно рассказывать о случившемся в Кембридже в подробностях.
Я ответил:
– Госпожа Уорли не хотела расставаться с ребенком.
– Ее мнения по этому вопросу никто не спрашивает, – заметил герцог, взглянув на Кларендона. – Эта женщина получила за свои услуги щедрое вознаграждение.
– А еще за нами следовали двое мужчин, сэр, – прибавил я. – Они хотели проникнуть в дом Уорли и пытались узнать, где спальня девочки. Полагаю, эти двое задумали украсть ребенка, однако мы им помешали.
– Этого я и боялся, – вставил Кларендон.
Герцог повернулся к тестю.
– Он ничего не сможет сделать без…
Кларендон кивнул и поджал губы.
«Он ничего не сможет сделать без…» О ком они? О Бекингеме? Но что именно связывает ему руки?
– Где ребенок сейчас? – спросил герцог.
– Насколько мне известно, в доме леди Квинси, сэр.
– Там девочке ничего не грозит, – проговорил герцог, обращаясь к Кларендону. – Уж об этом мой брат позаботится. У него есть свои причины охранять дом леди Квинси.
Герцог взглянул на меня и нахмурился, будто жалея, что позволил себе говорить так откровенно в моем присутствии. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей в камине.
– Но дело же не в ребенке, верно? – выпалил герцог, словно не мог больше сдерживаться. – Главное…
– Довольно, сэр, – перебил лорд Кларендон. Старик поморщился, словно от внезапной боли. – Сама по себе девочка не играет никакой роли, а если играет, то очень маленькую. Но…
– Но от нее будет зависеть все, – подхватил герцог Йоркский. – Если…
Интересно, о каком условии речь? У меня в голове что-то щелкнуло, – казалось, в невидимом механизме повернулся винт, и мои мысли приняли совершенно новое направление. Я вспомнил загадочную сломанную шкатулку, обнаруженную на полу в комнате Олдерли. Возможно, ответ кроется в ее содержимом.
После разговора с герцогом Йоркским и его тестем я спросил у Милкота, не согласится ли он побеседовать со мной наедине. Милкот проводил меня вниз, и через просторные приемные на первом этаже мы вышли на террасу с видом на сад: тут нас наверняка не подслушают.
– Я заметил, что сегодня на Пикадилли ни одного недовольного, – произнес я.
– Это пока, – пожал плечами Милкот. – Но я уверен, что шпионы Бекингема и сейчас наблюдают за воротами.