— Я не допущу, чтобы он страдал понапрасну. Мой сын… мой бедный маленький Франциск! Он именно мой сын, хотя и король.
— Мы теряем время! — в отчаянии закричала Мария. — Драгоценное время…
— Ты права, — сказала королева. — Мы не должны терять время.
Она взяла врача под руку.
— Сначала мне необходимо переговорить с вами, монсеньер Паре. Перед тем, как операция будет сделана, я должна поговорить с вами наедине.
Паре перевел взгляд с жены короля на его мать. Одна была молоденькой девочкой на грани истерики от горя, а другая — невозмутимой женщиной.
Екатерина вывела врача из комнаты.
Их долго не было, а когда они вернулись, прибыли и дяди Марии.
Мария в одиночестве сидела на кровати. Из горла короля вырывались хрипы. Когда вернулся Паре, Марии стало ясно, что уже слишком поздно что-нибудь делать, чтобы спасти Франциска.
В окошко тихо стучали снежинки, на улице стонал ветер. Все, кто был вокруг кровати, взирали на бледное лицо умирающего короля.
Кардинал, взяв молодого человека за руку, наклонился над кроватью. Присутствие смерти внушало страх даже кардиналу, и даже у кардинала зашевелилось внутри чувство раскаяния за все, что он сделал по отношению к умирающему мальчику.
— Повторяй за мной, — приказал он, как приказывал ему все эти годы, — Господь, прости мне мои прегрешения и не обвиняй меня, твоего слугу, в грехах, что вершились моими министрами моим именем и моей властью.
Бледные губы шевельнулись в попытке произнести хоть слово.
— О, Господь, услышь его, — взмолилась Мария. — Это не по его приказу воды Луары обагрились кровью. Он не приложил руки к тому, что свершилось в Амбуазе. Помни это и не вини Франциска.
Екатерина приблизилась к кровати и произнесла:
— Вот и все. Король умер.
Она была полна решимости управлять Шарлем, как Гизы управляли Франциском и Марией.
Мария в ужасе смотрела на нее, на ее белоснежные руки, сложенные на черном платье. Она наблюдала за ее усилиями изобразить скорбь на лице, которое начало вселять в Марию чудовищный страх.
Они в мрачной торжественности покидали эту комнату смерти, две королевы — вдовы, бок о бок.
Слезы медленно катились по щекам Марии. Ей хотелось лишь одного: добраться до комнаты, рухнуть на постель и чтобы никого не было рядом.
Они дошли до двери; Мария хотела, было, пройти, но ее остановил легкий удерживающий жест за руку — за спиной была Екатерина Медичи Она стала оттеснять Марию, протискивая грузное тело, как бы говоря, что Мария должна сейчас пропустить ее вперед, как когда-то Екатерина пропустила Марию…
И в этот миг Екатерина дала понять ей, что Мария больше не первая дама королевства. Вновь родилась звезда королевы Екатерины, а звезда королевы Марии упала.
ГЛАВА VI
Молодая вдова одиноко сидела в комнате, погруженной во мрак.
Лицо Марии было белее, чем белоснежный чепец; платье и туфли тоже были белыми. Комната освещалась лишь несколькими свечами и походила на склеп.
Мария поднялась, все так же погруженная в раздумья, и начала мерить шагами комнату, все плача и плача.
Едва появившись при Дворе, она сразу нашла во Франциске друга. Может, временами она была излишне сурова в ответ на его нежность? Только сейчас, потеряв Франциска, она поняла, как крепко любила его…
Какие ужасные перемены охватили ее жизнь!
Она вспомнила о своих дядях… В день смерти Франциска они стояли вокруг нее, не проронив ни слова, но она чувствовала, что разочаровала их. Их глаза укоряли ее:
— А как же ребенок?.. Младенец мог бы изменить все…
Дяди намекали ей, что, если этого не сделал Франциск, найдутся другие мужчины…
Что для них честь? Все, что для них важно, так это власть де Гизов Лотарингских. Она вела себя так, как они приказывали ей, но не сделала того, что была должна сделать.
Что же будет с ней теперь? Она прикоснулась к платью, разглаживая складки ткани, предчувствуя, что впереди еще много невзгод.
Пока шли первые недели траура, ей не полагалось никого видеть, кроме слуг и членов королевской семьи. И вот, как-то раз ее зашли навестить девятилетний Шарль, теперь король, и Екатерина.
Мария опустилась, было, перед мальчиком на колени, а он, по-новому ощущая себя, с удовольствием приказал:
— Мария, дорогая, встань же!
Глаза его светились любовью, и, казалось, все должно быть хорошо, но Марии было ясно, что это не любовь брата. Глаза молодого короля лихорадочно расширились, когда он прошелся взглядом по фигуре в белоснежном одеянии. Шарль словно говорил:
— Ну вот, теперь я — король Франции, и между нами нет ничего, что разделяло бы…
Этот мальчик, сумасбродное дитя — король, грезил увидеть Марию королевой Франции. Ее дяди сделали бы все, чтобы такое случилось. Выйди она замуж за Шарля, и могущество Гизов останется прежним.
Екатерина, пристально вглядываясь в лицо Марии, произнесла:
— Дочь моя, наверное, так тяжко быть все время одной… Сорок дней… сорок ночей…
— Мадам, это совсем ничто… Я буду скорбеть о нем всю оставшуюся жизнь.
Екатерина по привычке надула губы:
— Ну что ты! Ты ведь еще так молода! Вот вернешься домой… полюбишь еще кого-нибудь…
Она потеряла все в один миг: и мужа, и положение в обществе, и страну… Слишком много потерь… Все это было уже просто непереносимо…
— Мадам, — произнесла Мария, — я хотела бы остаться во Франции. Здесь то, что мне принадлежит. Я покину Двор, только если в этом будет необходимость.
— Да у нас и в мыслях нет, чтобы ты уехала… Мы очень хотим, чтобы ты осталась здесь, с нами, — произнес король.
— Спасибо за вашу доброту, Ваше Величество.
— Мария, я всегда так крепко любил тебя! — с жаром произнес Шарль.
Екатерина мертвой хваткой вцепилась сыну в плечо, да так, что он аж поморщился от боли и испуганно взглянул на мать.
Екатерина громко расхохоталась.
— Король так нежен к тебе… Нам будет грустно без тебя, когда ты уедешь…
— Да Мария не собирается никуда уезжать! — раскричался Шарль.
Он схватил Марию за руку и принялся осыпать ее страстными поцелуями…
— Нет… нет… Мария… ты никуда не уедешь… Ты останешься здесь… Это говорит король…
Щеки Шарля стали покрываться лихорадочным румянцем, а губы нервно задергались…
— Я никому не позволю тревожить моего мальчика, — чеканя слова, произнесла Екатерина, взглянув на Марию так, словно та во всем виновата.
— Может, если бы ему не мешали говорить, все было бы иначе, он бы так не переживал, — тихо произнесла Мария.
— Да на него обрушилось такое величие! Он ведь еще ребенок… только что из детской… Слава Богу, что рядом с ним мать… Она и посоветует, и поддержит, когда это нужно, — начала разглагольствовать Екатерина.
— Мадам, я — король, — с настойчивостью в голосе сказал Шарль.
— О да, конечно, но ведь ты еще совсем дитя, сын мой. Эта страна кишит твоими врагами, а ты отказываешься от помощи и советников, и матери…
Лицо мальчика исказил испуг, а Мария опять задумалась, что же ждет впереди этого нежеланного короля…
Шарль, заикаясь, проговорил:
— Но… все будут так рады… если Мария останется во Франции…
— Мария должна править своей страной… Ее ждут соотечественники… Ты думаешь, они позволят, чтобы она навсегда здесь осталась? Я очень в этом сомневаюсь. Ее все ждут… и братья, и кузина, что по другую сторону границы…
— Я недавно овдовела! Я потеряла мужа, которого так любила! А вы приходите сюда, чтобы… — вскричала Мария.
— Чтобы выразить сочувствие…
— Я любила его. Мы всегда были вместе!
— Мы были с ним вместе значительно дольше… Мы были вместе еще до того, как он увидел мир… Подумай об этом. Разве мое горе сравнимо с твоим. Разве ты можешь скорбить больше, чем я?
— Мадам, но ведь выглядит все именно так! — вырвалось у Марии.
Екатерина опустила ей на плечо руку.
— Вот проживешь с мое и поймешь, что горе нужно сдерживать. Это нужно не только тебе, но и тем, кто вокруг тебя… Можно ли положить печаль на весы? Да и вообще, ты молода… будут другие поклонники…
— Я прошу вас… перестаньте! — взмолилась Мария.
— Ты никуда не уедешь, Мария! — вскричал Шарль. — Я не позволю, ведь я — король!
— Король и понятия не имеет, что такое супружество, — со смехом сказала Екатерина. — Еще совсем ребенок…
— Нет! — закричал Шарль. — Я все понимаю!
— Ты женишься, когда придет время… Кто знает, кто станет тебе женой…
— Ею будет только Мария!
— Сын мой…
Шарль яростно топнул; его трясущиеся пальцы стали обрывать бахрому камзола… Он отбросил обрывки материи и обратил пылающий взгляд на мать.
— Только Мария будет моей женой! Я… я хочу ее! Я… я люблю ее!
— Ну да, конечно, желание короля — закон… Но говорить такие вещи вскоре после смерти твоего родного брата?! Это пугает меня… Ты возжелал жену собственного брата! Это страшный грех, Шарль, и я прошу тебя: успокойся. Иначе ночью к тебе явится призрак Франциска и станет укорять тебя…
Шарль вытаращился на мать. Руки нервно забегали по камзолу.
Екатерина обняла маленького короля и нежно прижала к себе.
— Сын мой, ну не надо, ну перестань дрожать. Я защищу тебя от злых духов, не бойся. Мы должны держаться вместе…
Эта сцена была уже просто невыносимой, и Мария вскричала:
— Мадам, да оставьте же меня в покое! Я хочу остаться одна!
— Бедное дитя… Да конечно, сейчас ты в трауре, но прости, что вынуждена напомнить, что больше ты не можешь приказывать королеве-матери Франции. Хотя у тебя такое горе, и ты просто забыла эту маленькую деталь. Вот закончится траур, и ты почувствуешь свое новое положение… Нужно лишь время… Здесь, во Франции, ты провела много счастливых лет… И, если уж так случилось и нужно возвращаться, помни: ты едешь на родину… Оттуда совсем недалеко до твоей английской сестры… Она будет так рада…