Виталий Григорьевич не переставал поражать ее с того самого дня, когда повинился в своем поведении и заговорил о комплексах старения. Его доверительная откровенность Тоню смущала и в то же время радовала: по крайней мере, с ним было легко и понятно и не приходилось разгадывать загадки… На мгновение ей вдруг захотелось выговориться ему, рассказать о том, что произошло с Кириллом, обо всех странностях…
Но она вовремя вспомнила, что работает здесь если не по рекомендации самого Кирилла, то какого-то его приятеля. Ее откровенность была бы неуместна и неосторожна: как знать, до кого дойдут ее слова?
– Я их предупредил о твоем назначении, но приказ я подпишу еще через недельку: пусть ребятишки морально подготовятся. Договорились?
Тоня кивнула. Предложение было лестным, оно высоко квалифицировало ее способности, о которых она раньше и не подозревала… Кроме того, оно означало прибавку в зарплате, что существенно, учитывая, что придется снимать квартиру и, похоже, дорогую, так как ждать она больше не намерена…
Квартира. Заколдованный замок. Сумасшедший хозяин – то ли Синяя Борода, то ли маркиз де Карабас…
Маркиз…
Ассоциативное мышление, как говорит директор. Одно слово тащит другое, один призрак тащит другой… И вот вытащило. Продолжением цепочки ассоциаций всплыло: маркиз де Сад – садисты, мазохисты – Клуб С&М.
Клуб, куда Кирилл предлагал ей сходить «для развлечения».
И она сказала «нет».
И этой ночью ей снился сон: черная кожаная маска и плетка, со свистом замахнувшаяся над Тоней.
Неужто теперь в программе клуб С&М??? С последующей запиской: «ты меня не послушалась и за это наказана»???
Не-е-ет! Бежать! Срочно! Куда угодно!
– …Что ты так побледнела, Тоня? – донеслось до нее.
Ах, она, оказывается, все еще в кабинете директора, и он смотрит на нее с некоторым беспокойством.
– Боишься, что не справишься с должностью главного редактора?
Тоня отрицательно покачала головой:
– Это просто грипп, Виталий Григорьевич. Я еще не совсем от него оправилась.
– Дать тебе сегодня отгул?
– Да, если можно…
Тоня вышла из офиса на улицу. Апрельское солнце весело перемигивалось с витринами и теплой кошкой ласкалось к щеке. Но Тоня не замечала ничего. Страх – тупой, не поддающийся осмыслению страх – парализовал ее до такой степени, что серое вещество мозга превратилось в кусок серого гранита с оскольчатыми краями, вонзившимися в черепную коробку. Она боялась идти домой, вернее, в квартиру Кирилла. Она вообще боялась всего. Даже идти по улице. Ей казалось, что за ней следят. Что Кирилл знает о ней все. И может сделать с ней все, что угодно. Она конструктор «Лего» – набор простейших элементов в детских и жестоких руках безумца.
Тоня вошла в какое-то кафе, что-то заказала, почти не глядя в меню. Ей хотелось где-то приткнуться перед тем, как вернуться в квартиру Кирилла, которая за последнее время полностью диссоциировалась со словом «домой»; ей надо было подумать о том, что делать. Что-то надо, но что?!
Так, Тоня, – сказала она себе, – давай по порядку, а? У тебя ассоциативное мышление, но не логическое, не повезло. Тем не менее какое-никакое мышление у тебя есть, и мозги, пусть даже в гранитном состоянии, тоже имеются. И, если постараться, то можно как-то выстроить ситуацию и… Не понять, нет: понимать тут нечего. У сумасшедших не бывает «отчего» и «почему» – они действуют по прихоти испорченного мозга. Тоне следует просто решить, что ей делать и как выбраться из этого кошмара.
Может, к Галке пойти? Попроситься пожить несколько дней, пока не найдется для Тони квартира? Рассказать обо всем, попросить совета?
Нет, только не к Галке! После вечеринки в бассейне она перестала доверять бывшей подруге окончательно. Галка или ее Борька – или, на худой конец, кто-то из их компании – сделали так, как хотел Кирилл. Тоню бросили в воду, ее проучили, ее научили плавать… Нет сомнения, по заказу Кирилла! Они там все в сговоре…
Александра Касьянова? Может, к ней? Она не станет злорадствовать, это точно! Она озаботится проблемами Тони, это как пить дать! Но…
Дело даже не в том, что Тоня решила больше с ней не советоваться. Это глупое решение. Александра смотрит на вещи куда трезвее, и, если Тоня больше не намерена цепляться за иллюзии, то Александра – это именно то, что нужно!
Но ведь как неудобно беспокоить человека, который и без тебя занят по горло… И потом, как стыдно признаться, что волшебная сказка превратилась в реальный кошмар…
Да нет же, надо просто спокойно дождаться квартиры, съехать от Кирилла и забыть о нем! Вот и все. Остальное – это детский лепет, детские страхи. Не надо ничего предпринимать – вся мудрость именно в этом! Не надо за ним следить, не надо откликаться ни на какие приглашения. И тогда будет все нормально. У нее замечательная работа, она сменит квартиру, Кирилл ее не найдет. И она забудет о нем.
Навсегда.
Собравшись с духом, Тоня поехала домой. Ничего пугающего в квартире она не обнаружила, и этот факт вызвал у нее едва ли не чувство благодарности к Кириллу за то, что он дал ей передышку. Ее перекореженные, скрученные жгутом нервы вдруг расслабились, безвольно вытянули ослабевшие, больные тельца, и несколько первых слезинок ознаменовали приход истерики, как первые капли дождя – грозу.
Сглатывая слезы и давясь рыданиями, Тоня расхаживала по квартире, крича стенам, что Кирилл сумасшедший, но стены наверняка сочли, что сумасшедшая как раз Тоня. В ее бессвязной речи перемешались немыслимо противоречивые чувства. Она его обвиняла, она его благодарила; она говорила о любви, она кричала о ненависти; она умоляла оставить ее в покое, она его звала обратно и просила опомниться…
Накричавшись и нарыдавшись, Тоня затихла. Истерика, казалось, отняла у нее последние силы, но вместе с тем принесла облегчение. Умывшись, она сделала себе чаю и, присев на кухне, набрала номер своего агента. Тот бодро доложил: коль скоро Тоня дала ему «зеленый свет» на цены, превышающие триста пятьдесят долларов, то он быстренько подобрал ей целых три квартиры. Просмотры завтра и послезавтра в такие-то часы, по такому-то адресу.
Просмотры – это когда агенты группируют потенциальных клиентов в один день в определенной вилке часов. Понятно: владелец квартиры нередко специально приезжает, чтобы показывать ее интересующимся клиентам. Придется отпрашиваться с работы…
Господи, о чем она? Какая квартира? Ее найдут везде! Ведь Кирилл за ней следит, это же ясно! Иначе как бы он мог знать, что она поедет за ним на дачу, и устроить ей там ловушку? Чтобы она потом очнулась в машине без водителя!
Хотя… Как же это получается? Ведь это она следила за Кириллом, а не он за ней! Откуда он мог знать, что она видела его в ресторане, что она последует за ним до безымянного дачного поселка? И успеть подстроить ей ловушку?!
Тоня схватилась руками за голову. Она ничего не понимала. Или Кирилл кого-то нанял следить за Тоней? Тогда через этого человека он знал, что Тоня схватила машину и следует за ним…
Слежка стоит денег. У Кирилла денег нет. Или есть? Почему он не забрал доллары из секретера? Нарочно их оставил Тоне? Или забыл о них? У него нормально пошли дела с его загадочным бизнесом, и он уже не нуждается в деньгах?
А с каким бизнесом? «Новый стиль» – фирма, в которой директорствует совсем другой Кирилл Богданов. А какой бизнес у ее Кирилла? Может, он торгует наркотиками?!!!
Однако в секретере валяются письма, отпечатанные на бланках фирмы «Новый стиль»!
Бред, бред, бред!
Уехать к родителям! – появилась трусливая мыслишка. Не просто из квартиры Кирилла, а долой из Москвы! Подальше от него! В Пятигорск!
Но как же можно все бросить, сбежать, когда у нее так дивно складываются дела на работе?! Да на какой работе! Где ей обещают новый пост и диплом в придачу! Уехать в подобном раскладе к маме с папой? Которые едва интересуются ее делами и примут как обузу?!
Нет, это малодушие. Просто нервы ни к черту. Надо взять себя в руки.
Тоня снова связалась с агентом и велела ему брать первую же квартиру: ее присутствие необязательно, она согласна на любую. Только бы поскорее!
Глава 18
…На следующий день Виталий Григорьевич пригласил ее в ресторан на ужин. Тоня давно перестала опасаться мужского интереса с его стороны, тем более что он сказал: «Надо обсудить кое-что».
И она согласилась.
Весь ужин Виталий Григорьевич философствовал. Он говорил о том, как меняется восприятие жизни с возрастом, как отпадает все наносное, как постепенно открывается смысл вечных ценностей…
– В вашем возрасте подобные рассуждения кажутся банальными, Тоня, но, поверьте мне, это не банальности. Это просто истины. И до них, до их сермяжной простоты, надо дорасти. Когда вам будет лет сорок, вы поймете, как я был прав… Если вспомните, конечно, наш разговор!
Он ласково касался ее руки – и говорил, говорил, говорил…
– Вы удивительный человек, Тоня. В вас есть какое-то особое тепло, которое привлекает к вам и как к женщине, и как к личности… Вы чутки к другим и бережны – редкая в наше время черта…
«Зачем он меня позвал на ужин?» – спрашивала себя Тоня. Нет, ей было приятно провести вечер с этим славным человеком, который многое сделал для нее, но…
Он ведь сказал, что надо кое-что обсудить! Но тем не менее предавался философским рассуждениям весь вечер.
Она вышла из ресторана в некотором недоумении. Он не заговорил ни о каких делах – и он за ней не пытался ухаживать… Зачем он ее пригласил?
Виталий Григорьевич меж тем увидел такси, дал шоферу деньги и велел ему доставить Тоню по домашнему адресу.
Тоня поблагодарила и села в машину.
Спустя некоторое время она увидела на обочине голосующего мужчину. Таксист начал притормаживать.
– Нет! – воскликнула Тоня. – Я не хочу, чтобы ко мне подсаживался мужчина! Мало ли, на дворе ночь, сами понимаете…
Но машина притормаживала, и человек становился все более различим…