Руслан БирюшевКоролевское правосудие
Часть перваяСтальные жезлы
Глава 1
Зрелище тяжело гружёных телег, катящихся по ночной дороге в свете луны, было весьма необычным. Торговые тракты королевства всегда замирали с наступлением сумерек. Даже купцы, которых темнота застала вдали от трактиров, деревень и застав. предпочитали разбить лагерь на обочине, чтобы дождаться утра. Но этот куцый караван из трёх повозок, сопровождаемый четырьмя всадниками, упрямо полз сквозь ночь. Закреплённые на телегах фонари не горели, лишь едущий впереди дозорный подсвечивал себе дорогу, прикрывая коробочку волшебной лампы полой плаща.
Он же первым и заметил одинокую фигуру, торчащую посреди тракта. Всадник осадил коня, приподнял лампу. В её желтоватом свете дозорный разглядел молодого мужчину, довольно небедный костюм которого выглядел старым и потёртым. Мужчина — среднего роста, русоволосый, крепко сложенный — стоял точно в середине дороги, расставив ноги на ширину плеч, и поигрывал чем-то вроде дубинки. На поясе его висел меч с простой старомодной рукоятью.
— Кто такой? Чего здесь делаешь? — коротко спросил всадник, вскидывая руку с фонарём над головой. Обоз за его спиной остановился, другие верховые приблизились к телегам, ожидая нападения. Уж очень всё происходящее напоминало засаду.
— Дон Армандо де Горацо, королевский пристав, — с обезоруживающей белозубой улыбкой мужчина ткнул в сторону дозорного своей «дубинкой». Та оказалась коротким металлическим жезлом, навершие которого украшал герб королевства. — Позовите сюда хозяина каравана.
Дозорный поколебался несколько секунд, но всё же развернул коня и поскакал к обозу. Наклонившись в седле, сказал что-то человеку, сидящему на козлах первой повозки, рядом с возчиком. Человек спрыгнул наземь и быстрым шагом направился к спокойно ожидающему приставу. Правую ладонь он держал на ножнах широкого солдатского тесака.
— Мессир Альбано! — русоволосый чиновник приветствовал купца как старого знакомого. — Вот так встреча, правда? В такое время, в таком месте…
— Армандо… — зло начал хозяин каравана, но пристав перебил его:
— Дон Армандо, мессир. Не забывайтесь.
— Дон Армандо, это мне интересно — какого дьявола вы здесь делаете ночью? — прошипел купец сквозь зубы.
— Как и положено мне по чину — устанавливаю справедливость. — Пристав зевнул и похлопал по ладони жезлом. — В славном городе Дерте веками правят мудрые и справедливые законы. Королевские, городские, церковные и разные другие — но все справедливые, повторюсь. И один из этих законов гласит, что контрабанду в Дерт можно ввозить только днём, через определённые заставы, и продавать в определённых местах, после оценки, отдав определённую долю достойным людям.
— Какого…
— Подкупить сержанта ночной смены на южных воротах и сговориться напрямую с парой торговцев, чтобы сбыть им товар втихаря, мессир Альбано — ужасное попрание этого закона, — не дал себя перебить пристав. — Которое надлежит пресечь и наказать. Что я, как слуга справедливости, и делаю сейчас.
Купец выругался. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, процедил:
— Узнали таки… Кто?
— Почтенный мессир Змеюка, — снова улыбнулся дон Армандо. — Вас долго не было в городе, но это не изменилось — за контрабанду всё ещё отвечает он.
— И чего Змеюка хочет?
— Чтобы я проводил обоз до его складов, где у вас изымут третью долю незаконного товара и пятую долю законного. После чего вы сможете сбыть остальное в обычном порядке. Естественно, под надзором людей мессира.
— А…
— А дон Готех Ардано, мой друг и коллега, проследит, чтобы по пути до складов нам никто не мешал.
Из-за растущих вдоль дороги дубов выступила огромная чёрная тень. Свет луны коснулся её, но тень не стала светлее. Дон Готех оказался чернокожим великаном-пустынником, лысым как куриное яйцо. Платье гиганта тоже было чёрным, поблёскивали лишь белки глаз, жезл в правой руке да зловещего вида крюк, заменяющий приставу левую кисть. Купец сглотнул, однако нашёл в себе силы изобразить кривую усмешку:
— Я знал, что вы двое ведёте делишки со Змеюкой, однако думал, что только в судейских вопросах. Вот так бегать у него на посылках…
Дон Армандо фыркнул:
— Я же сказал… Всего лишь защищаем справедливость в свободное от королевской службы время. Не щадя сна и сил. К тому же, мы не люди мессира Змеюки, а деловые партнёры. Жалованье нам платит корона, а с мессиром мы получаем… совместный доход от сделок. Чувствуете разницу?
— Чувствую. — Хозяин каравана внезапно отпрыгнул назад и свистнул в два пальца. Всадники эскорта и люди, сидевшие на телегах, дружно заспешили к нему. Первыми, конечно, подоспели верховые. Укрывшись за спинами конных наёмников, купец повысил голос:
— Главное я понял — вы не на службе. Если мои ребята намнут вам бока, благородные доны — вы ведь не пойдёте жаловаться начальству, верно? Тому тоже станет интересно, что вы тут сегодня делали. — Он тронул за стремя одного из наёмников. — Капитан, эти люди нам угрожают. Пересчитайте им кости.
Возникла заминка. Всадники и слуги купца переглядывались, не торопясь бросаться в бой. Дон Готех подошёл ближе и встал плечом к плечу с Армандо. Жутко ухмыльнулся, вызвав в рядах караванщиков изрядное волнение и тревожные шепотки.
— Что такое, капитан? — прорычал купец, когда пауза совсем уж затянулась.
— Мессир Альбано, на службе или нет, а это королевские приставы, — слишком уж ровным голосом произнёс всадник, названный капитаном. — Проблемы с короной мне не нужны. Если они не попытаются вас убить…
— Боже упаси! — дон Армандо всплеснул руками.
— …то причин вмешиваться в их дела я не вижу. — Наёмник демонстративно сложил ладони на луке седла.
— Тогда… без вас обойдёмся. — Владелец каравана набрал в грудь воздуха и рявкнул: — Кто уложит любого из них на лопатки — двойное жалованье за месяц! Кто не полезет в драку — вылетит со службы!
Призыв не особо воодушевил пятерых возчиков и слуг купца. Ещё добрых полминуты они обменивались неуверенным взглядами и мялись на месте, прежде чем всё-таки решиться. Кто-то достал из сапога нож, кто-то сунул руку в карман — за свинцовым грузиком для кулака. Пока слуги собирались с духом, приставы атаковали. Дон Армандо не стал обнажать меч. Вместо этого он скользнул вперёд, сделал глубокий выпад жезлом, будто орудуя шпагой. Массивный стальной герб на кончике жезла и лоб ближнего слуги встретились. Удар вышел слабый, однако слуга пошатнулся, хватаясь за голову. Вооружённый ножом возчик попытался ткнуть дона остриём в живот — пристав без изысков ударил врага жезлом по пальцам. Тот заорал, обронил оружие, и отбежал в сторону, баюкая ушибленную руку. Напарник Армандо столь же быстро закончил со своей частью нападавших. Первого чернокожий здоровяк просто ухватил за шею, поднял и зашвырнул в кусты. Второго, вооружённого ржавым ножом, пнул в живот прежде, чем тот успел замахнуться. Третий не стал дожидаться своей очереди — отбросив грубую заточку, припустил прочь. Армандо пихнул ушибленного жезлом бедолагу — тот с оханьем повалился наземь, не отнимая рук от головы.
— И зачем было всё так усложнять, мессир Альбано? — довольно усмехаясь, русоволосый чиновник бросил жезл в специальную кожаную петлю на правом бедре. — Только лишние расходы. Ну побили бы вы нас, и что? Ну не пошли бы мы жаловаться в суд… Мессир Змеюка остался бы всё также недоволен вами. А его собственные люди не так вежливы, как мы с доном Ардано. Или вы не планируете больше вести дела в городе? Я угадал? Последнее дельце в столице — и с хорошим кушем в дальние края? А?
Хозяин каравана молчал. Тогда пристав обратился к командиру наёмников:
— Приятно встретить благоразумного человека, капитан. Пожалуйста, пусть ваши люди помогут раненым. Караван едет дальше. За заставой я покажу дорогу к нужным складам. Если вы и ваши бойцы после разгрузки товара освободитесь, я приглашаю всех выпить. Великий город Дерт, сердце мира, приветствует вас!
В том состоянии, в каком пребывал Армандо к утру, любой звук громче мышиного писка грозил ему мучительной смертью от головной боли. Потому настойчивый стук в окно молодой пристав расценил как попытку убийства. Мысленно передав дело о покушении в королевский суд, он усилием воли заставил себя сесть, а потом и встать с кровати — всё это не открывая глаз. Стоило ему поднять веки, как в голове что-то лопнуло, и де Горацо пошатнулся. Стук тем временем не прекращался. Его ритмичность была хорошо знакома приставу. Да и то, что стучали в окно второго этажа, тоже наводило на определённые мысли. Под аккомпанемент назойливого «тук-тук, тук-тук» Армандо проковылял к бочке, заменявшей умывальник, набрал полные ладони ледяной воды. Пару секунд полюбовавшись своим отражением, вылил воду обратно и решительно погрузил голову прямо в бочку. На этом его жизнь едва не закончилась. Дону едва хватило сил выпрямиться. Зато риск оправдал себя — стало намного легче. Не то, чтобы совсем хорошо, но — легче. Отфыркавшись и утеревшись, рискнув даже разок зевнуть, Армандо наконец подошёл к окну. Откинул крючок, потянул на себя забранные мутным пузырём створки. Вздохнул, увидев именно то, что ожидал. На поддоннике сидел мёртвый воробушек и держал в клюве свёрнутую трубочкой записку. У воробушка местами уже проступали кости, и пахло от него соответственно.
— Дай сюда. — Армандо вынул из клюва записку. Пернатый покойник расправил обтрёпанные крылья, в которых не хватало доброй третий перьев, беззвучно спрыгнул с подоконника и умчался ввысь. Доставленный им клочок бумаги гласил: «Армандо, в Зал Исполнителей. Быстро». Подпись заменяла круглая рожица, показывающая язык. Рожица была стилизована под расписную букву-инициал из старинной рукописи. Де Горацо с трудом подавил смешок. Скомкав записку, принялся одеваться.
Просыпаться с головной болью в комнате таверны Армандо было не впервой, и порядок действий он для себя установил давно. Умывание, одевание, рассол, пешая прогулка. Все сопутствующие муки и страдания — воздаяние от Господа за вчерашние грехи. Терпеть их нужно молча и с достоинством.