— Этот мирок меня душит! — воскликнула Кристина. — Я хочу вырваться! Надо хотя бы сделать попытку. Неужели мне суждено всю жизнь разрезать ленточки на официальных церемониях?
Жак сидел в задумчивости.
— Не знаю, что тебе сказать, Кристина. Конечно, у тебя большие задатки, я тобой восхищаюсь. — Он взял ее за руку. — Попробую убедить отца встать на твою точку зрения.
Кристина с благодарностью кивнула.
— Это будет нелегко. Он не терпит, когда ему противоречат.
Жак понимающе улыбнулся. Глядя на него, Кристина невольно представила, каким он станет по прошествии времени, когда увлечения юности останутся позади… Он станет похожим на настоящего князя Коста-дель-Мар.
По условиям контракта, за исполнение роли Хиллари Пейдж в фильме «Прихожане» Кристина должна была получить беспрецедентную сумму в восемь миллионов двести тысяч долларов. Натурные съемки начинались через два месяца, а пока шла подготовка декораций в павильонах студии «Уорнер Бразерс».
— Мой ассистент подыскал для вас дом в Лос-Анджелесе, — сообщил Брет Томпсон, позвонив из Америки в Вандомский замок. — Разумеется, он оборудован новейшей системой охранной сигнализации. Мы уже нашли супружескую пару, которая будет жить при доме, чтобы следить за поддержанием порядка и приготовлением пищи. По соседству зарезервированы три квартиры для прислуги. Это на улице Бел-Эйр, там же, где живут Кэрол Бернетт и Уоррен Битти.
— Прекрасно, — сказала Кристина; она не раз встречалась с Кэрол.
— Когда вы прилетите, мы сразу отправимся смотреть дом. Не понравится — найдем другой. Правда, есть одно «но», — игриво добавил Брет. — Ключ от двери получить непросто.
— Что же мне придется сделать?
— Вам придется со мной пообедать. Причем разговаривать будем о чем угодно, только не о кино. — Тут Брет спохватился, что разговаривает с принцессой, а не с девчонкой из актерской студии. — Но это остается всецело на ваше усмотрение. У вас, наверно, будет крайне напряженный график, ваше высочество.
— У меня действительно напряженный график, — подтвердила Кристина, у которой вовсе не было определенных планов. — Но я охотно приму ваше приглашение. Вы сможете прислать мне сценарий, Брет? Хотелось бы заранее с ним ознакомиться.
— Завтра у нас состоится совещание сценарной группы. Как только будет готов окончательный вариант, я отправлю вам его по факсу, — пообещал Брет. — Если у вас возникнут какие-то замечания, мы по мере возможностей постараемся внести исправления. Для нас большая честь плыть с вами под одним парусом, принцесса Кристина. Мы все очень волнуемся.
Кристину позабавил этот разговор. Ее, в жизни не сказавшую ни одной реплики перед камерой, просят выразить свое мнение о сценарии. Она не заблуждалась: причиной тому было только ее происхождение. Чем бы она ни занималась, от этого никуда не деться. Тем более важно всем показать, чего она стоит как актриса.
— Нет, ты не повезешь с собой Шарлен! — бушевал Генрих. — Я запрещаю! Категорически запрещаю!
— Но это моя дочь. Зачем перепоручать ее заботам нянюшек? Она должна быть со мной.
— Вот именно. Тебе надлежит воспитывать свою дочь. Ее место здесь. Ты лишаешь ее всего, что принадлежит ей по праву рождения. Собственную жизнь можешь строить по-своему, но Шарлен должна остаться в замке.
Кристина вздохнула. Она не ожидала такой бурной реакции. Князь Генрих был на грани сердечного приступа.
— Хорошо, — она старалась говорить ровным, рассудительным тоном, — на время натурных съемок я оставлю ее дома. При малейшей возможности буду прилетать в Косту. Я не собираюсь безвыездно сидеть в Голливуде. В перерывах между картинами я намерена жить здесь. Когда Шарлен немного подрастет, заберу ее к себе. Но она всегда будет помнить, что в замке у нее есть своя комната — это я могу обещать.
Слегка успокоившись, Генрих прочистил горло:
— Ты рассчитываешь на длительную и успешную карьеру. Но не кажется ли тебе, моя милая дочь, что дельцы кинобизнеса просто используют тебя — да и всех нас — как приманку? Они предложат тебе одну роль, потом другую, создадут шумную рекламу, а там новизна сойдет на нет, и ты окажешься никому не нужной.
— Я все обдумала, отец, и решила рискнуть. Кажется, у меня есть способности. Нужно только их проявить. Иначе я не успокоюсь.
Генрих удрученно вздохнул.
— Кристина, я никогда не произносил вслух таких слов и прошу, чтобы это осталось между нами. Ты всегда была моей любимицей. Ты так похожа на Лиссе… Не только внешностью, но и характером. Хрупкая фигурка и железная воля. Мне будет очень не хватать тебя и малышки. Я успел к ней привязаться.
Кристина разрыдалась и бросилась к отцу. Они долго стояли обнявшись.
— Мы устроим прощальный ужин, — сказал наконец Генрих, — а перед тем я дам пресс-конференцию. Необходимо также…
— Она действительно уезжает в Голливуд? — переспросил Никки Скурос своего секретаря.
— Отбывает на следующей неделе вместе с ребенком. Приготовления идут полным ходом.
— Странно, что князь Генрих это допустил, — неприязненно заметил Скурос.
На принадлежащий ему остров у побережья Коста-дель-Мар только что доставили американские тренажеры фирмы «Наутилус». Никос следил за своей спортивной формой. Даже сейчас он не прекращал разминку.
— Да, сэр, но вопрос уже решен. Князь дает в ее честь прощальный вечер. Сегодня для вас пришло приглашение.
— Так-так. — Скурос полностью овладел собой. — Позвони в замок и сообщи, что я не смогу присутствовать. Извинись за меня. Скажи, что мне пришлось срочно вылететь в Калифорнию.
Секретарь отправился выполнять распоряжение. Скурос слез с тренажера, вытер вспотевший лоб полотенцем и в задумчивости остановился у окна. Личные осведомители доложили ему, что к принцессе Кристине проявляет интерес известный киноактер Брет Томпсон.
Скурос давно хотел исключить Кристину из числа претендентов на костанский престол; казалось, этот замысел совсем близок к осуществлению. Однако в его расчеты не входило уступать ее какому-то прощелыге.
Никос принялся расхаживать по гимнастическому залу, обдумывая дальнейшие действия. Приняв душ, он решительным шагом прошел к себе в кабинет и, нажав кнопку зуммера, снова вызвал секретаря.
— Свяжись с лучшим детективным агентством в Беверли-Хиллз. Заруби себе на носу — с самым лучшим! Пусть их сыщики покопаются в прошлом и настоящем Брета Томпсона, — быстро отдавал распоряжения Скурос. — Мне нужны еженедельные отчеты при соблюдении полной конфиденциальности. Далее: найди для меня подходящий дом в Беверли-Хиллз, из тех, что сдаются внаем. Чем помпезнее и внушительнее, тем лучше. Хорошо, если это будет бывший особняк какой-нибудь кинозвезды. Да, это то, что нужно. Дом, который всем мозолит глаза.
Кристина так просто от него не отделается.
Своими очертаниями красный «феррари» напоминал пулю.
Принц Жак стоял в просторном заводском боксе, не сводя глаз с автомобиля, за который спонсоры выложили круглую сумму в пять миллионов долларов. Машина была оснащена полуавтоматической коробкой передач и рамой фирмы «Патрик Хэд». Под ласкающим глаз обтекаемым корпусом угадывалась дьявольская мощь двигателя. Сидя за рулем нового «феррари», можно было тягаться с гонщиками такого класса, как Найджел Мэнселл или Эммо Фиттипальди.
— Теперь вам сам черт не брат, ваше высочество! — с гордостью говорил Джотто Биццарини, прибывший из Турина вместе со своим сыном Джузеппе, чтобы здесь, во Франции, передать автомобиль принцу.
Теперь им предстояло опробовать машину на трассе и отладить двигатель.
Жак в который раз обошел вокруг, осматривая этот шедевр со всех сторон. От такой красоты и технического совершенства у него захватило дух. Но в сердце закралось сомнение: а вдруг задуманное окажется ему не по плечу?
После беседы с разработчиками Жак вышел из бокса и сел за руль своего личного «феррари-тестаросса» выпуска 1988 года. Двигатель приветливо заурчал.
Новая гоночная машина проходила модернизацию в Ниме, где над ней долго колдовал знаменитый французский проектировщик. Обратный путь лежал по автостраде, тянувшейся вдоль Средиземноморского побережья, а потом мимо Тулузы в направлении Коста-дель-Мар. Жак нажал на педаль акселератора, с наслаждением подчиняя себе скорость.
Что заставляет его смотреть в лицо смерти? Почему он упрямо держится за карьеру гонщика, хотя совсем недавно едва не сгорел заживо? Эти вопросы задавал ему отец, но Жак затруднялся ответить.
После трагической гибели матери он долго мучился ночными кошмарами, просыпаясь по ночам в холодном поту. По настоянию отца к нему пригласили психотерапевта, но Жак наотрез отказался говорить о своих потаенных, душераздирающих чувствах. В то лето он пристрастился нырять в море с высоты в тридцать футов, а то и более, и оставался под водой до последнего, пока легкие чуть не лопались от нехватки воздуха. Как-то раз… а может, и не раз… Жак задумался, стоит ли всплывать на поверхность. Но его здоровое тринадцатилетнее тело, отчаянно барахтаясь, само устремлялось вверх.
С тех пор прошло немало лет.
— Что тобою движет? Ты сознаешь, что играешь со смертью? — не раз спрашивал отец.
— Разве я не имею права распоряжаться своей жизнью? — дерзко отвечал ему Жак, но только сейчас он задумался над своими словами.
Кристина твердо решила поселиться в Калифорнии. Габи разъезжала по всему миру, рекламируя свои украшения. Здоровье отца заметно пошатнулось. Какая участь постигнет костанский престол? Жак чувствовал, что вокруг него неумолимо сжимается кольцо. Если бы судьба дала ему отсрочку хотя бы на десять-пятнадцать лет, тогда он, возможно, принял бы решение. Но сейчас он оказался в растерянности.
Жак прибавил газу и аккуратно обошел грузовик с ящиками французского вина.
— Тедди! — принцесса Кристина говорила громче обычного, перекрывая помехи на линии. — Звоню сообщить тебе: сегодня у меня прощальный вечер. Все-таки я уезжаю!
— Просто не верится! — обрадовалась Тедди.