– Соррелл. Добро пожаловать домой, племянник. – С этими словами советник отступил на шаг назад, восстанавливая формальную дистанцию. – Что за важное дело заставило тебя настоять, чтобы я прервал срочное совещание Верховного Совета?
Соррелл стиснул зубы.
– Я слышал о произошедшем сегодня утром нападении, дядя Алкорн. Все в храме только и говорят об этом, после того как Верховный Совет вызвал даэраоватила. Вы собираетесь выслать один из отрядов Темных Мстителей. – Он дотронулся до своей булавы. – Я хочу пойти с ними.
Алкорн покачал головой.
– Ты еще не обучен. Боевой отряд, который мы высылаем, не возьмет тебя с собой, тем более, на такое важное задание. Двое нападавших прошли через портал, связывающий нас с Юирским Лесом; они каким-то образом узнали, как им пользоваться. Это часть разведывательной группы, которая должна быть уничтожена до того, как сумеет вернуться с этой информацией в отправивший ее город дроу. Если мы потерпим неудачу, Кормантору придется столкнуться с крупными силами противника, и при этом в самое неподходящее время.
Соррелл кивнул. После шестисот лет обсуждений Верховный Совет, наконец-то, принял решение. Кормантор, как и до этого Эаэрланн, будет оставлен под натиском наседающих людей. Эльфы отступят на Эвермит – на землю, которую люди никогда не смогут испачкать своим присутствием. Приготовления уже шли полным ходом, и если бы дроу атаковали сейчас, то все усилия пошли бы насмарку.
Соррелл расправил плечи.
– Дроу, которого убили… Я слышал… – Его голос понизился до шепота. – Мне сказали, что его кулак был вымазан дегтем. Это правда?
Алкорн взглянул Сорреллу в глаза:
– Правда.
Это простое слово будто оглушило Соррелла, приведя его в смятение. Сделав глубокий вдох, он заговорил:
– Дядя, разве ты не видишь за этим руку Шевараша? В Ночь Середины Зимы я принимаю его веру, и уже на следующее утро происходит налет того же самого отряда дроу, который… – Он остановился, с трудом подавив волнение, вцепившееся в его глотку ледяными когтями. – Пожалуйста, – произнес он умоляющим голосом, у него из головы напрочь вылетели все заготовленные слова. – Может, это мой единственный шанс отомстить за Далмару и… и за…
Выражение глаз Алкорна смягчилось. Он оглянулся на дверь, ведущую в Зал Верховного Совета, затем вновь перевел взгляд на Соррелла.
– Я посмотрю, что можно сделать.
Соррелл вернулся в комнату, выделенную ему Темными Мстителями. Из мебели в ней находились лишь сундук для личных вещей и жесткая деревянная скамья для отдыха. Гладкие каменные стены были лишены каких-либо узоров и картин, которые обычно украшали эльфийские дома. Соррелл опустился на край скамьи, крутя в руках кожаный ремешок, свисавший с рукояти булавы, и задаваясь вопросом, сможет ли его дядя выполнить обещание.
Ответ последовал через секунду, когда дверь открыл Пендаран, жрец, принявший Соррелла в служители Шевараша. На даэраоватила были однотонные коричневые плащ и брюки, составлявшие контраст с блестящими доспехами, в которые он был одет накануне ночью. Шрамы на руках и грубый рубец на кончике левого уха свидетельствовали о многочисленных битвах, в которых ему довелось участвовать. Соррелл слышал, что солнечный эльф был офицером-кавалеристом на Эвермите до того, как присоединился к вере Шевараша.
Пендаран держал потрепанный мешок. Он бросил его на скамью и скрестил руки на груди. Руки, как и лицо, имели тускло-серый металлический оттенок, словно были покрашены.
Соррелл посмотрел на мешок, понимая, что это значит. Он чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился.
– Я иду?
Пендаран нахмурил пшеничные брови:
– Да, по приказу Верховного Совета.
Соррелл встал со скамьи, его сердце забилось быстрее. Значит, началось – у него появился шанс отомстить.
– Вы не пожалеете.
– Посмотрим. – Пендаран кивком головы указал на булаву Соррелла. – Я заметил, что твое оружие зачаровано. Ты умеешь им пользоваться?
Соррелл поднял булаву из черного терновника. На ней лежали простые чары ускорения, но Пендаран был прав в одном: Соррелл знал это оружие. Он провел месяцы, обучаясь у лучших бойцов, которых смог найти, а потом – еще месяцы, раскалывая крупные шишки и орехи и представляя, что это головы дроу. Соррелл тренировался до тех пор, пока его рука не породнилась с оружием так, как когда-то с лютней. Он мог полдня держать булаву в вытянутой руке без ощутимого дискомфорта. Он был сильным, как любой воин – он мало походил на того, кем когда-то был.
– Я знаю, как им пользоваться, – заверил он Пендарана.
Солнечный эльф кивнул.
– Ты присоединишься к Безмолвным Убийцам, отряду мстителей, который я возглавляю. Будешь булавоносцем.
– Пятое и последнее оружие Шевараша, – процитировал Соррелл. – Булава Маэлат, которую он носит вместе с Шамой, его копьем, и Юкавой, его пращой, когда появляется в облике Эликараши, как зовут его в песнях Юира. – Он кивнул на колчан на бедре Пендарана. – Два других оружия – это Черный Лук и Погибель Предателей, его меч.
Брови Пендарана приподнялись.
– Для новичка ты уже знаешь достаточно много о нашей вере.
– Я выучил это много лет назад в одной песне. Задолго до…
– …того как напали ассасины Черного Кулака, – закончил за него Пендаран. – Твой дядя рассказал мне, почему ты здесь. – Его глаза впились в глаза Соррелла. – Именно поэтому я согласился взять тебя. Не из-за приказа Верховного Совета, а потому что это твоя битва. – Он помедлил. – Ты должен будешь делать то, что тебе скажут, все так, как тебе скажут, и незамедлительно. Понял?
Соррелл энергично кивнул:
– Понял.
Глаза Пендарана загорелись.
– Мы отомстим. Дроу не знают жалости и не заслуживают ее. Это мерзавцы, убивающие мужчин, женщин и…
Соррелл удивленно заморгал:
– Они убили вашего ребенка?
– Почти. – Губы Пендарана дрогнули от волнения. – Ее звали Альфарас. Она была лунной лошадью, верной, яростной в бою… пока арбалетная стрела дроу не пронзила ее сердце.
Соррелл смотрел на него с изумлением. Как можно сравнивать потерю лошади с…
– Я взял ее жеребенком, – прошептал Пендаран. – Она сама вышла ко мне из табуна. Я ездил на ней почти век. Когда-нибудь я буду снова на ней ездить. В Арвандоре.
Он повернулся и поднял мешок.
– Внутри все, что понадобится тебе в Подземье. – Он развязал мешок и вытащил из него пояс с кармашками, в которых находились маленькие металлические фляжки с вощеными пробками.
– Лечебные зелья и противоядия.
Он положил пояс на скамью, затем достал нагрудный ремень с более крупными гнездами, в которых торчали грубо обработанные кварцевые кристаллы.
– Камни-вспышки. С задержкой. Произносишь командное слово, бросаешь в пещеру или расщелину и закрываешь глаза на счет три. Все, что чувствительно к свету, будет ослеплено на достаточно долгое время, чтобы ты успел убить его.
Следующими появились мягкие кожаные сапоги, выглядевшие новыми настолько, насколько старым выглядел мешок. Они были темно-красного цвета с золотистыми узорами. Пендаран уронил сапоги на пол, и, приземлившись, они не издали ни звука.
– Сапоги бесшумных шагов?
– И не только. – Пендаран произнес команду:
– Леваритин.
Сапоги плавно оторвались от пола. Пендаран, вытянув руку, остановил их, пока они не успели подняться к потолку.
– Десенталлан.
Сапоги так же плавно стали снижаться. Жрец вопросительно взглянул на Соррелла:
– Запомнил?
Соррелл кивнул.
– Леваритин… десенталлан. Запомнил.
Сапоги взлетели и опустились.
– Хорошо. – Пендаран вынул из мешка тонкую серебряную цепочку, на которой покачивалось кольцо из бесцветного стекла. Расстегнув цепочку, он освободил кольцо и протянул его Сорреллу. – Надень.
– На какой палец?
– Без разницы.
Соррелл надел на левый указательный палец. Волшебное кольцо приняло нужный размер, после чего исчезло из виду. Соррелл чувствовал его, но не видел.
– Ванессариль, чтобы стать невидимым, – учил Пендаран. – Маниферриль, чтобы стать видимым.
Соррелл повторил первое командное слово.
Невидимость дарила странные ощущения. Он еле сдержался, чтобы не обернуться кругом в поисках своего внезапно исчезнувшего тела. Это было так необычно, и у него даже слегка закружилась голова.
– Маниферриль, – произнес он, испытывая облегчение, что может опять видеть свои ноги.
– Ты привыкнешь, – сказал Пендаран. – Но не полагайся на него полностью. В Подземье полно ловушек и защитных механизмов, способных убить тебя хоть видимого, хоть невидимого.
Соррелл опустил руку.
– Когда мы выходим?
– Как только ты наденешь все это.
Пендаран вынул из мешка железную фляжку и протянул ее Сорреллу. Она была заткнута пробкой, как и фляжки с зельями, однако восковая печать была сломана, а края – испачканы чем-то серым. От фляжки исходил запах ила и трав.
– Волшебная маскировочная краска, – объяснил Пендаран. – Раздевайся и намажь ею все тело… даже те места, что скрыты от глаз.
Соррелл встретил взгляд Пендарана. Даэраоватила проверял его, он хотел посмотреть, не забыл ли Соррелл свою клятву и не улыбнется ли на шутку. Однако завуалированный намек на интимные отношения лишь напомнил Сорреллу о Далмаре… и детях.
Сердце эльфа вновь покрылось ледяной коркой.
– Что-то не так? – спросил Пендаран.
Соррелл покачал головой:
– Нет, сэр. – Титул непроизвольно сорвался с его губ, но показался Сорреллу вполне подходящим. Он посмотрел в глаза Пендарану и хлопнул ладонью по рукояти булавы. – Жду с нетерпением, когда начну крушить черепа дроу.
– Отлично. Когда закончишь, присоединяйся к нам у Дуба Шевараша. Я буду инструктировать отряд там.
Соррелл стоял у портала вместе с остальными членами боевого отряда Пендарана, ожидая, когда два эльфа очистят его от снега. Его взору открывались свидетельства недавней схватки. Снег, выпавший уже после, не смог полностью запорошить кристализированные красные пятна – замерзшую кровь.