– Двадцать! – исправил Индио.
– Ах да, я забыл.
Индио немного прошелся в раздумьях, и затем одобрил план. – Это лучший вариант! Я поступаю против здравого смысла. Но ты меня убедил.
Он отдал Луэллину ключ с двумя камнями.
– Удачи, партнер.
Взяв ключ, Луэллин сказал: – И тебе удачи. Следуйте за мной, но сохраняйте дистанцию. Если они засекут кого-то из вас, наши шансы выжить в этой авантюре будут сведены к минимуму – если не упадут до нуля – особенно шансы на выживание вашего покорного слуги.
С этими словами он двинулся прочь. А парни Индио отправились за ним, пытаясь понять, что же только что сказал Болтливый.
– Кто идет? – окликнул недружелюбный голос.
– Как я и обещал, вернувшийся Луэллин, разве не видишь?
– Ах вот оно что! – С высокого дерева свалился хафлинг, Оско. Его шрам на щеке выглядел еще более отвратительно, чем помнил Луэллин. – Иди за мной. Остальные уже заждались.
Через несколько секунд они вышли на поляну, где разбили лагерь Рубаки. Хафлинги сидели вокруг костра, идентичные во всем, что касалось одежды, среды обитания и настроения тем, от которых он только что ушел. Они встали, когда подошли Оско и Луэллин.
– Итак, ты вернулся, – произнес Бунгобар Таллтанкард. – Ты поступил чертовски правильно.
– Подтверждаю, – согласился Димвел Стауткег.
Не вернись ты к нам сюда,
Чучелом тебе гореть дотла.
И бушующим огнем,
Ты б остался погребен.
– Да хватит уже петь! – закричал Картакс Наюсийим, единственный гном в отряде. Ты и твои песни! Они меня с ума сводят!
Униженный Димвел ответил: – А ты и есть безумец! А кроме того, еще и уродливый коротышка-гном!
Картакс потянулся к оружию, но тут вмешался Таллтанкард. – Хватит! Нет времени на препирательства. Мы все здесь на взводе, ведь этот болтливый торговец заставил нас ждать.
– Да, но я вернулся, если ты не заметил, – сказал Луэллин. – И, что самое замечательное, с ключом.
Шесть Рубак приблизились к Луэллину.
– Отдай его нам, – потребовал Картакс.
– Не так быстро, мои чрезмерно рьяные соотечественники, – возразил Луэллин. – Я хочу повторить договор, заключенный на нашей последней встрече.
Одна из двух женщин Рубак заговорила. – Мы договорились только о том, что оставим тебе жизнь.
– Вы забываете, дорогая леди, что...
Таллтанкард вытащил нож. – Моя жена, Лирэта, ничего не забывает!
– Но когда я был здесь в последний раз...
Другая женщина добавила свои слова: – Расслабься, Нервный! Мы дадим тебе несколько безделушек и отправим твоим путем.
Луэллин передумал продвигать вопрос слишком далеко. – Это будет прекрасно. Это все, что я прошу. За исключением еще одной вещи, я должен сказать.
– И что это? – спросил Оско.
– Могу я получить камни с ключа после того, как вы заберете сокровище из сундука?
– Нефритовые камни? – спросил гном, смеясь. – Они являются фактически ничего не стоящими на целом Сияющем Юге. Ты – идиот, если хочешь их.
– Да, я полагаю, – сказал Луэллин. – Но женщина, которую я люблю – самая красивая женщина, которую я видел в одном королевстве – очень любит нефрит. Несомненно, я не прошу много.
– Согласен, – сказал Таллтанкард. – Я считаю, ты должен что-то получить. Теперь дай мне ключ.
Луэллин робко протянул его ему. Но его беспокойство немного ослабло, когда нефритовый камень был помещен в ключ. Он идеально подходил, и вся компания Рубак усмехнулась.
Оско и Таллтанкард оттащили от входа в пещеру, поближе к уходящему дневному свету, сундук два на два фута. Остальные наблюдали, как и Луэллин, но каждые несколько секунд он осматривал окружающую местность. Он молился, чтобы парни Индио были готовы.
Таллтанкард повернул ключ, и дым просочился изнутри сундука. Оско откинул крышку и обнаружил, что тот забит доверху драгоценными камнями и золотом.
Хотя и все ошеломленно таращились на содержимое сундука, Луэллин спросил: – Не хотел бы отрывать вас от вашего занятия, но могу я получить свои камни, как было обещано?
Таллтанкард вытащил ключ и бросил поймавшему его Луэллину.
– Но больше ты не получишь ничего, бродяга!
Гном Картакс кисло добавил: – Убирайся!
Стауткег опять выдал песенку:
Мы богаче, чем мечтали,
Это приз за битвы стали.
Но вдруг Индио Черный допел куплет за него:
Не мечтай о злате пришлом,
Ваше время уже вышло.
Отряд Индио, который численностью немного превосходил своих оппонентов, бросился в атаку на Рубак. Буквально за минуту все оказались вовлечены в драку. Скоро Индио освободился, и Луэллин подошел к нему.
– Не забудь. Мои двадцать процентов.
Индио холодно уставился на него. – Ты свое дело сделал, мусорщик. Пошел вон отсюда, пока я не отрезал двадцать процентов от твоей головы!
Луэллин вернулся к кустам, подальше от Индио и остальных. Он осторожно вынул три нефритовых камня из ключа и положил их в кожаный мешочек.
– Залаторн поведал мне несколько вещей, которые посоветовал держать при себе. Бродяга, да? Мусорщик? Нет – победитель!
Парами и тройками дерущихся хафлингов (и одного гнома) разбросало по лесу, горам и глубоко в пещеру. Тут и там лежали бессознательные и ошеломленные тела, если не сказать хуже. Но, главное для Луэллина, сокровище осталось без присмотра.
Луэллин подбежал к сундуку, пересыпал его содержимое в свой импровизированный мешок, и, видя, что путь на восток к Халарским холмам безопасен и более-менее свободен от хафлингов (и гнома), он побежал так быстро, как только могли его ноги.
Но внезапно он услышал крик Таллтанкарда: – Этот бродяга! Он надул всех нас!
Сердце Луэллина забилось чаще, потому что он знал что хафлинги (и гном) скоро догонят его. Мешок становился все тяжелее, и это замедляло его.
Он взял нефритовые камни и вставил их в пустые лунки серебряного амулета, полученного от Индио. Одновременно с тем, как третий камень встал на свое место, он почувствовал, что отрывается от земли, поднимается все выше и летит. Летит!
«Нет, – понял Луэллин, – не летит, а двигается, а еще точнее – перемещается по воздуху».
А затем все закончилось так же внезапно, как и началось.
Амулет Залаторна оказался столь бесценен, как и ожидал Луэллин. Как рассказал ему чародей, когда они оба, ключ и амулет, находились во владении одного человека, то если вынуть камни из одного и вставить их во второй, они возвращали владельца к месту его рождения.
А Болтливый действительно обладал домом в городе Клинт, безопасном от обеих банд искателей приключений, и, к тому же, стал намного богаче, чем когда-либо. Он осмотрелся вокруг и вздохнул, наслаждаясь чувством безопасности и комфорта.
Луэллин чувствовал, что колдун тоже доволен. Как бы там не было, именно Залаторн помог ему. Это Залаторн "дал знать" ему об амулете, который изначально был частью сокровищ. И именно он рассказал Луэллину, что один из камней и сам амулет находятся у предводителя шайки хафлингов, высокомерие и наглость которого позволили называть себя Индио Черным.
Он сомневался, что Индио Черный или Рубаки остались довольны, но поклялся себе всю жизнь держаться подальше от них.
«Действительно, – подумал он, – это самая превосходная клятва».
ОСОБЕННЫЙ ФАМИЛЬЯРДэвид Кук
- Тут всё крайне запутанно, знаете ли…
Бокалы звякнули, когда зачарователь с жиденькой бородёнкой переставил напитки на загромождённом столе, не переставая тянуть «знаете ли» с сильным анкапурским акцентом. Собравшиеся алхимики, фокусники, призыватели, кудесники и чудотворцы, точно рой мошки, окружили его и слушали, стараясь уловить своим профессиональным чутьём, словно насекомые усиками, малейшие признаки необоснованных утверждений.
Прекрасно зная это, седобородый – именно такой была его борода – продолжал с непоколебимой уверенностью учителя, наставляющего своих неразумных учеников. Трясущимися пальцами он выдавил пять капель карминово-красного вина в бокал янтарно-жёлтой медовухи, стоявший перед ним.
- Капля воды жизни - не более того! – дистиллированной на пламени серебряной горелки и добавленной в раствор. После того, как он слегка остыл, я посыпал, - с этими словами он добавил три щепотки из солонки, - определенное количество измельчённых чешуек драгонеллы, и благодаря этому микстура дала осадок…
- Абсурд! – квакнул калимшит с жабьим лицом, служивший алхимиком у недавно прибывшего консула Калимпорта. – Чешуя выпала в осадок? Это же смехотворно! Да чешуя выпадает в осадок так же часто, как песок растворяется! Вся твоя теория ошибочна!
Столь прямая атака вызвала среди наблюдающих шум и шевеление; некоторые самые благопристойные из стоявших поближе волшебников отпрянули, будто учуяв под носом что-то неприятное – только для того, чтобы столкнуться с напиравшими сзади, теми, кто подался вперёд при первом же намёке на слабость рассуждений.
Только низкий бас бросившего вызов возносился над вежливой какофонией, наполнившей королевскую приёмную. Он продолжил свой натиск, очевидно, невосприимчивый к окружавшему его гулу.
- Несомненно, это была какая-то другая реакция – может быть, порошок был чем-то загрязнён…
Выпад калимшита не прошёл мимо анхапурца, но тот скрылся от жалящего укола за щитом своего достоинства.
- Все мои порошки чистые. С радостью поделюсь с тобой частью, коль скоро привезённые из Калимшана не реагируют, как нужно.
Вытерев мокрые пальцы об одежду, он холодно уставился на назойливую мошку. Возгласы «Хорошо сказано» и «Тонко подмечено» раздались среди его сторонников в толпе.
- Чешуя никогда не выпадает в осадок! Это даже ученики знают, - сердито пробурчал жаболицый своим булькающим глубоким голосом. Он ткнул толстым, бледным пальцем в сторону своего соперника. Уязвлённая гордость, к тому же подпитываемая выпивкой, сделала его недипломатично напористым. Он давился словами, но наконец выплюнул: